Почему американских астронавтов учат по российской системе - Новости космонавтики

Почему американцы сумели получить от космических достижений большую пользу и извлечь многократную прибыль на Земле, а мы до сих пор так и не можем этому научиться? Да еще и в целом сегодня наша космонавтика находится глубоком кризисе, — такой вывод сделали в эфире "Правды.Ру" гости программы "Точка зрения" советский и российский космонавт, дважды Герой Советского Союза Валерий Рюмин и его супруга — летчик-космонавт Елена Кондакова.

— Валерий Викторович, вы возглавляли направление работы МКС?

- Да, я был директором программ.

— Однажды я был на встрече Стаффорда и Уткина, которые осуществляли отбор научных экспериментов для станции МКС. Всего было запланировано 500 экспериментов с нашей стороны. Сколько реализовано — хотя бы процентов пять наберется?

— Если бы хоть пять процентов было реализовано, это было бы уже хорошо. Но я думаю, что из этих 500 половина была чисто липой, придуманных просто для галочки.

— Не столь важно, даже если половина придумана. И, конечно, хотя бы самые действительно важные надо было бы провести. Я думаю, что космонавтика началась, когда в 1956 году секретарь Академии наук Мстислав Всеволодович Келдыш позвал ученых и сказал, что нужно делать в космосе.

И вдруг сразу же Вернов предложил что-то, другие ученые предложили серию разных научных экспериментов. И раньше хорошую технику все-таки делали, да и сейчас много хорошего делается. Не кажется ли вам, что часто эта техника плохо используется?

Елена Кондакова: После полета нашего "Бурана" вышла книга о тех достижениях, которые можно было применить в авиации, промышленности и сельском хозяйстве, науке и других отраслях. Там было больше 600 пунктов, по которым можно было работать. Все это можно было внести в экономику и науку.

В итоге же было реализовано меньше десятка — то есть единицы… А у американцев космические разработки сразу внедряются в земное хозяйство, в результате у них на каждый вложенный в космос доллар получается шесть или даже больше прибыли.

8 Фото Космос чудит

В. Р.: Да, они научились использовать космические достижения в обычной нормальной жизни. Внедрили в промышленность, применили к быту людей, и поэтому, конечно, много заработали. А мы не смогли. Потому что у нас все это было засекречено, отрасли были раздроблены, и по сути дела своими разработками так не обменивались.

— Но ведь уже давно все рассекречено, с тех пор прошло уже 20-30 лет. Сейчас же почти ничего секретного нет у вас на предприятии.

— Должен быть человек, который был бы все-таки таким паровозом и тянул за собой все. Конечно, такой, как Королев, вряд ли когда-то еще будет. Но должна быть инициатива, инициатор всего этого дела…

— А в чем была особенность Сергея Павловича Королева?

Е. К.: Он, помимо идей, умел организовать, ведь он не просто говорил, а выслушивал всех. А потом всегда последним выступал, но никому не навязывал свое мнение.

В. Р.: Я окончил факультет, который был организован по инициативе Сергея Павловича специально для нашей фирмы, которой он же и руководил. Он смотрел в будущее, поэтому хотел иметь своих специалистов и сделал так, чтобы молодые специалисты получали образование от опытных инженеров, которые работают на фирме. И у нас многие там читали лекции, потом я сам читал там лекции.

— В Лесотехническом институте.

— Да, ведь тогда это дело широко не объявлялось, просто как-то было странно, что в этом университете есть факультет электроники и техники. К чему бы это? Но Сергей Павлович знал, к чему. Он хотел потом этот институт просто прибрать к рукам, чтобы он целиком перешел на ракетно-космическую специализацию.

— Вы же и в Америке летали. Почему вы их опыт нам не перетащили?

— Трудно сказать. У нас с американцами разная совсем психология, и мы американцами никогда не станем, так же как они никогда не станут русскими. И нам с ними работать было не очень-то легко. Потому что мы несколько лет — года 3-4-5, когда только начинали, просто притирались друг к другу.

И только потом стало как-то что-то получаться. Потому что вначале мы просто ругались на каждой встрече по каждой ерунде. Потому что они все видели по-своему, а мы по-своему. Но научились в конце концов понимать друг друга.

Е. К.: Здесь надо не забывать еще о том, что у нас — космонавтов — и у них — астронавтов — совершенно разная подготовка идет. У нас космонавт должен быть комплексным, то есть он должен разбираться и уметь анализировать всю ситуацию, которая происходит на борту: как такие системы работают, взаимосвязь, увязка и все остальное.

А у них идет подготовка узких специалистов — каждый отвечает строго за свое. Мне это напоминает миниатюру Райкина:

— К пуговицам претензии есть? — Нет, пришиты на месте, не оторвешь.

И вот у них один человек отвечает за какую-то одну свою ветвь. И соединить все эти ветви, когда стали мы все вместе работать, им, конечно, было очень тяжело. Но потом со временем приспособились.

— Но уже давно они начали готовиться по нашей системе?

— Да, готовятся по нашей уже больше 20 лет.

Источник фото: Роскосмос

Читайте также:

Космонавт Елена Кондакова: Вранье убило интерес народа к космосу

Космонавт Рюмин против варягов в нашей космонавтике