Академик Матишов: В Арктике не может быть границ

Российский океанолог, действительный член РАН, директор Мурманского морского биологического института, председатель Южного научного центра РАН Геннадий Матишов недавно участвовал в очередном заседании международной целевой группы Арктического совета по вопросам морского сотрудничества в Арктике. Наш корреспондент встретилась с ученым.

— Геннадий Григорьевич, вы регулярно участвуете в заседаниях международной целевой группы Арктического совета (АС) по вопросам морского сотрудничества в Арктике. Недавно вернулись из США, где в Портленде участвовали в очередном заседании группы. Что можно сказать о его итогах?

— На это заседание собрались представители министерств и ведомств Дании, Исландии, Канады, Норвегии, США, Финляндии, Швеции, организаций коренных народов Арктики (саами, алеуты, инуиты), программ ООН, Всемирного фонда дикой природы и др. Участвовала и российская делегация под председательством МИДа РФ. Стоит подчеркнуть, что заседания группы — это не научные мероприятия. Однако все решения и комментарии подкрепляются научно-обоснованными выводами, согласованными с научной общественностью стран-участниц АС.

Из мероприятия в Портленде можно сделать однозначный вывод — Арктика едина. Вновь признано, что границы морских экосистем не обязательно совпадают с границами национальной юрисдикции, отдельных государств. Во главу угла положен именно экосистемный подход, а это подразумевает скоординированный подход к управлению морскими районами Арктики, в том числе за пределами национальной юрисдикции. Именно поэтому за столом совета и его групп собрались не только ученые, но и шефы министерств стран-участниц. Не раз отмечалось, что уровень такого представительства необходимо повышать.

Ясно, что выработка согласованных решений — очень сложное дело. Ведь никто на заседании не отрицал того факта, что прибрежные государства Северного Ледовитого океана обладают суверенными правами над своими участками континентального шельфа. Что арктическое региональное сотрудничество должно вестись так, чтобы не ограничивать указанных прав. Повторю, что интересы нашей страны в Портленде помогал отстаивать представитель российского МИДа.

Данные обсуждения, как и предшествующие им в Рейкьявике в июне этого года, велись отчасти в контексте работы подготовительного комитета ООН. Там разрабатывается международный юридически обязывающий инструмент (в рамках конвенции ООН по морскому праву) для сохранения и рационального использования морского биологического разнообразия районов, находящихся за пределами национальной юрисдикции. Возможно, в перспективе появятся особо охраняемые морские акватории, в том числе в районе открытого моря в центральной части Северного Ледовитого океана.

В то же время я считаю, что роль науки в освоении Севера в нашей стране все еще принижена. Уверен, что необходимо инициировать в Российской академии наук отдельную федеральную программу по Арктике и Антарктике. Она должна объединить усилия различных федеральных министерств — транспорта, природных ресурсов и т. д. Программа могла бы способствовать выполнению долгосрочных научно-исследовательских работ в высоких широтах, решению социально-экономических задач.

— В этом году в Университете Тромсё (Норвегия) прошла уже X международная научная конференция "Арктические границы — 2016", вы там выступили с докладом. Что в нем было главное?

— Доклад был посвящен радиоэкологическим исследованиям в Арктике Мурманского морского биологического института РАН и Южного научного центра РАН. Я рассказал о наших многолетних исследованиях в сфере атомной безопасности в Баренцевом регионе. Они проводились, в частности, в рамках финско-российско-норвежского проекта по охране окружающей среды и радиационным исследованиям Европейской Арктики. Вот лишь некоторые выводы.

Так, ученые сравнили существующий уровень содержания искусственных радионуклидов в почвах, дикорастущих грибах и ягодах с аналогичными данными предыдущих лет. Вывод однозначен: на всей территории Евро-Арктического региона наблюдается устойчивое снижение радиоактивного загрязнения всех элементов наземных экосистем. С точки зрения радиационной гигиены употребление в пищу "продуктов леса", собранных в северных районах России, Финляндии и Норвегии, абсолютно безопасно.

Что касается Баренцева моря, то анализ многолетней динамики радиоактивного загрязнения воды, донных отложений и биоты показал: по сравнению с 1960-ми годами активность искусственных радионуклидов многократно снизилась и достигла минимальных значений, возможных в "ядерную эпоху". Сыграли свою роль естественные океанологические процессы и радиоактивный распад.

— Есть ли перспективы совместных исследований по Шпицбергену?

— В принципе, да. Есть шанс дополнительного финансирования в рамках российско-норвежского сотрудничества от Научно-исследовательского совета Норвегии и РФФИ, возможно, минобрнауки РФ. Заявок на такие проекты традиционно не очень много, поддерживаются в итоге три-четыре проекта. Причем есть условие — должно быть привлечено финансирование со стороны бизнеса в размере 35 процентов.

Мы рассматриваем возможность своего участия в таких проектах. Они могут быть в области аквакультуры — по выращиванию трески, других видов рыб. Прибавьте такие аспекты, как разработка рецептуры кормов, паразитологические исследования и др. Актуальны исследования по снижению смертности на этапе перехода от личинок к молоди.

Возможно, стартует совместный проект по губам арктических архипелагов — Шпицбергена и Новой Земли. Есть и другие планы.

— На юг России все чаще приезжают различные китайские бизнесделегации. Каковы общие точки соприкосновения между учеными наших стран?

— Многого мы ждем и от сотрудничества с китайскими коллегами. Контакты установили с Университетом города Ланьчжоу, где взялись за изучение одного из самых распространенных видов почв — лёссов — Евразии. Наши партнеры интересуются также климатом в глобальном масштабе.

Скажете, какая тут связь — почвы и климат? Самая прямая. Есть параллели между изменениями климата и палеопочв. Изучая, какими были почвы в различные геологические эпохи, как они менялись, можно понять, каким был тогда климат. Это своего рода климатическая "археология". Правда чтобы продвинуться в ней, одной теории недостаточно — необходима программа бурения почв. Возможно, она появится в рамках российско-китайского проекта по сравнению осадочных хребтов в океане и на суше. Надеемся на поддержку РФФИ и Фонда научных исследований Китая.

Мы также обсуждаем с китайскими коллегами еще один проект — по разработке подходов к комплексному управлению водными ресурсами и землепользованием в условиях маловодья и динамики климата. География проекта — это наши Приазовье и Нижний Дон, а также Тибетское нагорье и бассейн реки Амур на территории КНР.

Возможно, в будущем году мы возьмемся за новую научно-исследовательскую программу по изучению ландшафтно-климатических изменений вдоль Великого шелкового пути. Имеется в виду его северная ветка, которая может протянуться от берега Каспия через систему Маныч-Чограй до Азово-Черноморья. В работе смогут участвовать и ученые из Казахстана, Азербайджана и Туркмении. Такая программа полезна для развития сотрудничества стран в рамках стран БРИКС.

Беседовала и подготовила к публикации Вероника Белоцерковская