Мельница мифов: мода и фетишизм

"Идти в ногу с модой — сумасшествие, а пятиться от нее — смешно", — справедливо утверждал Вольтер, когда средневековые сословные предписания сменились модой и нарождающаяся буржуазия стремилась подражать аристократам в одежде. Однако мода — это не только подражание. Есть у нее еще один аспект — она напрямую связана с сексуальностью и фетишизмом.

Фото:

Об этом рассуждает на страницах своей книги "Фетиш: мода, секс и власть" (Fetish: Fashion, Sex and Power) американский историк моды Валери Стил (Valerie Steele), вот уже десять лет работающая директором музея при нью-йоркском Fashion Institute of Technology (MFIT). Задолго до этого назначения она одной из первых занялась изучением "предметов одежды, являющихся несомненными фетишами", поскольку до нее "никто из ученых пока еще серьезно не углублялся в историю взаимоотношений между модой и фетишизмом, хотя такой подход обещает проникнуть в самую суть природы фетишизма, а заодно пролить свет на загадку эротической привлекательности моды".

Короче говоря, по выражению самой Валери Стил, "любой, кто носит одежду, слушает музыку, ходит в кино или пользуется интернетом, хотел бы знать о фетишизме несколько больше. А тот, кто смотрит на моду "изнутри", тем более должен заинтересоваться этим вопросом". "Я обратила внимание на то, — подчеркивает Валери Стил, — что все без исключения мужчины ("натуралы" и геи, старцы и юноши), узнав, о чем будет моя книга, воспринимали это с одобрением и энтузиазмом — в отличие от множества женщин, которые признавались, что сама эта тема вызывает у них что-то похожее на "отвращение" или просто их "удручает". Исключение составили в основном молодые женщины, в большинстве своем связанные с миром искусства и/или интересующиеся порнографией".

Родоначальники сексологии склонны были считать, что "все мы в той или иной степени фетишисты", а знаменитый французский психолог начала прошлого века Альфред Бине (Alfred Binet) и вовсе договорился до того, что "нормальная любовь" есть результат "многопланового фетишизма". Американский психиатр Роберт Столлер (Robert Stoller), в течение многих лет изучавший эротические фантазии и сексуальное поведение, в результате пришел к заключению, что "фетишизация — норма для мужчин, но не для женщин". Сказанное нужно еще расшифровать. Женщинам вовсе не безразличны отдельные части тела и "сексуальные" наряды, но они не вызывают у них того "вожделения", которое могут испытывать по отношению к ним мужчины.

Однако самое главное, что некоторые проявления фетишизма очень распространены среди вполне здоровых мужчин. Иначе говоря, они практически являются "нормой". Ниже пойдет речь именно о "здоровой" части фетишизма, а не об отклонениях меньшинства. И еще раз подчеркнем: ни "патологический" фетишизм, ни "нормальная" склонность к фетишизации не типичны для женского поведения.

Ответить на вопрос, почему фетишизм распространен среди мужчин гораздо больше, чем среди представительниц слабого пола, не смогли ни исторические изыскания, ни психоанализ. С точки зрения социобиологии (или эволюционной психологии), которая принимает во внимание эволюцию, наследственность и воздействие гормонов, наше сексуальное поведение в основном определяет процесс дарвиновского естественного отбора. Так, вторичные половые признаки развивались именно в этом направлении, потому что в них заложена информация о репродуктивной способности.

Вот как пишет об этом автор книги "Фетиш: мода, секс и власть": "Предки мужского пола, отдававшие предпочтение девочкам препубертатного (дополовозрелого. — Ред.) возраста или пожилым женщинам, проиграли в конкурентной борьбе, так как не передали по наследству своих генов. Потенциально это имеет отношение к моде, поскольку в животном мире вторичные половые признаки (рога, яркое оперение и т.п.) можно сравнить с "биологической модой" — в том смысле, что изменения, затрагивающие данные признаки, могут либо усилить, либо снизить сексуальную привлекательность их носителей в глазах особей противоположного пола. Это циклический процесс: на протяжении нескольких поколений признаки, привлекательные в силу того, что они подчеркивают репродуктивную способность, закрепляются и таким образом постепенно завоевывают доминирующие позиции в филогенезе".

Поскольку самцам не требуется вынашивать и выкармливать потомство, им представляется возможность спариваться с большим числом способных к размножению самок. Следовательно, и у мужчин преобладает визуальное восприятие как результат постоянной готовности к возможному "спариванию" с любой способной к воспроизводству потомства женщиной. Это дает основания предполагать, что фетиши, которым поклоняется человечество, могли возникнуть на биологической почве.

В 1992 году международный женский журнал о моде Vogue писал, что многие модельеры из числа самых влиятельных фигур мировой моды черпали вдохновение в сексуальных извращениях. "Массовая культура сделала видимыми для широкой аудитории некогда тайные и скрытые от посторонних глаз сексуальные практики. Приблизительно до 1965 года фетишистские образы в основном прятались среди страниц специализированных журналов, таких как High Heels ("Высокие каблучки". — Ред.), а приобрести вещи в фетишистском стиле было крайне трудно. Но затем предметы и изображения, так или иначе связанные или ассоциирующиеся с фетишизмом, начали выбираться из своих укромных уголков, чтобы предстать на всеобщее обозрение", — утверждает Валери Стил.

Откровенная, публичная фетиш-мода процветала на Западе после того, как там грянула сексуальная революция. Ее демонстрировали со страниц глянцевых журналов, с подиума и со сцены и экрана манекенщицы, музыканты и актеры. Сначала рокеры, а затем панки вбросили "в народ" безвкусицу и спасли от уничтожения "дешевку" из таких материалов, как пластик, люрекс, вульгарные искусственные леопардовые шкуры и "тошнотворные" расцветки, долгое время отвергавшиеся теми, кто стоял на страже качества модной индустрии. На шеях этих представителей китча засверкали собачьи ошейники, чем должны были повергнуть в трепет обывателей, а на рукавах красовалась свастика и прочая нацистская символика, что уже тревожило предвестников будущей политкорректности. Но ход делу, как мы теперь знаем, был дан задолго до того, как разверзлись "хляби небесные", причем не только на Западе, но и на Востоке.

"Миллионы мужчин при виде женщины, идущей на высоких каблуках, демонстрируют рефлексы на зависть академику Павлову. Но все ли они фетишисты? Насколько — по сути — фетишизм отличен от знакомой многим из нас страсти к "сексуальной" обуви и "игривым ножкам"?" — риторически вопрошает Валери Стил. Исследовательница при этом отмечает, что "высокие каблуки могли вызывать в воображении образ ног, закованных в колодки".

Не только на Западе, но и в Китае, миниатюрная женская ножка долгое время прочно ассоциировалась с общепринятыми представлениями о женской красоте. Женскую стопу размером в три дюйма, то есть чуть больше 7,5 сантиметра, называли "золотым лотосом" и воспевали как идеальное олицетворение эротической привлекательности. "Взгляни на них, как покоятся они в твоих ладонях, — писал один поэт во времена династии Сун, — столь дивные, что описанию не поддаются". Однако китайскую традицию туго пеленать стопы девочек и молодых женщин, просуществовавшую вплоть до начала XX века, большинство современных западных исследователей относит к культурному квазифетишизму. Кроме того, как свидетельствует госпожа Стил, "в Китае нога трехдюймового размера была почти такой же редкостью, как в Европе талия 16 дюймов в обхвате".

"Формировавшаяся в результате систематического бинтования стоп семенящая походка также входила в число достоинств, делавших женщину сексуально привлекательной; а кроме того, было принято считать, что она укрепляет мышцы влагалища", — пишет Валери Стил. Этот обычай, судя по всему, зародился при китайском императорском дворе в X веке и в те времена имел отношение исключительно к искусству танца. "Можно предположить, — указывает Валери Стил, — что изначально ограничения сводились всего лишь к ношению тесных чулок, которые, может быть, даже уместно будет сравнить с пуантами современных балерин. Однако во времена династии Сун обычай переняло высшее общество, где утянутая стопа сделалась "маркером" социального статуса; при этом его исполнение, по крайней мере в отдельных случаях, стало приводить ко все более заметной физической деформации. К XIV столетию пеленание стоп практиковалось даже среди крестьян".

Болезненная и долговременная процедура по созданию "золотого лотоса" мешала подвижности женщины. Процитируем Валери Стил: "Четыре маленьких пальца в результате сдавливания загибались под подошву стопы, относительно свободным оставался лишь большой палец. Передняя часть стопы "устремлялась" навстречу пятке, из-за чего большой палец смещался книзу, а пяточная кость вперед. Кости ломались, в районе подъема формировался крутой изгиб, а со стороны подошвы стопа изгибалась глубокой аркой. (Силуэт деформированной таким образом стопы чем-то напоминает очертания туфли на высоком каблуке.)"

Традиция пеленать женские стопы была связана с философией неоконфуцианства и касалась подчиненной роли женщины в обществе. Этот обычай позволял не только более строго блюсти женские добродетели, но и служил отличительным признаком праздного образа жизни и узнаваемым элементом китайской культурной идентичности. Хотя до сегодняшнего дня в специализированных изданиях периодически публикуются статьи, описывающие способы "правильного" пеленания стоп возлюбленной, уже к началу XX столетия многие китайцы рассматривали этот обычай как безнадежно устаревший и тормозящий усилия нации, направленные на сопротивление западному империализму.

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"