Курьезы науки: патенты на гены - абсурд или реальность?

Не так давно Верховный суд США объявил о своем намерении рассмотреть вопрос о том, могут ли компании патентовать человеческие гены. Эта проблема, которая на первый взгляд может показаться абсурдной, на самом деле уже несколько лет волнует американских генетиков, поскольку прецеденты уже были. Но какова опасность подобной практики для науки?

Фото:

Собственно говоря, эта забавная история имеет отношение не столько к науке, сколько к законодательной базе, регламентирующей действия научных работников. Поэтому курьез здесь скорее юридический. Однако он все же затрагивает не только важные основы современных научных исследований, но и один философский вопрос, с которым сталкивается каждый ученый: насколько далеко распространяется приоритет первооткрывателя на то, что он открыл?

А началось все с того, что в начале декабря нынешнего года Верховный суд США объявил о намерении рассмотреть вопрос о том, могут ли компании патентовать человеческие гены. На первый взгляд, сама постановка вопроса может показаться абсурдной — ведь патентом называют охранный документ, удостоверяющий исключительное право, авторство и приоритет изобретения, полезной модели либо промышленного образца. Как же в таком случае вообще можно запатентовать гены, ведь человек их не изобретал — молекулы ДНК, "отшлифованные" естественным отбором, ему подарила эволюция, причем совершенно безвозмездно.

Читайте также:Драмы науки: судилище как в Средние века

Правда, тут есть одно "но" — те селекционеры, которые вывели новые породы животных или сорта растений, вполне законно могут запатентовать свое "детище". И это при том, что исходный "материал" для их работы, как и ДНК был создан не ими, а матушкой природой. И работа селекционера в данном случае не добавила живому существу никаких принципиально новых свойств — исследователь лишь ослабил одни из уже существующих и усилил другие.

Однако не следует забывать, что есть еще один очень важный момент: традиционно патент защищает не задачу, а ее решение. Приведем пример: изобретатель паровой машины Джеймс Уатт, для того чтобы решить задачу преобразования возвратно-поступательного движения во вращательное и обойти патент на кривошипно-шатунный механизм, применил в своей первой модели паровой машины, вместо кривошипа, планетарную передачу. И именно это и охранял выданный ему патент. Работа селекционеров, которая была описана выше, в принципе, тоже представляет собой решение задачи, поэтому в данном случае выдача патентов вполне закономерна.

Что касается человеческих генов, то они с точки зрения сотрудников патентного ведомства, не представляют собой решение задачи, а наоборот, саму задачу. Ведь ученые исследуют их для того, что бы разгадывать тайны человеческой физиологии. Кроме того, гены в любом исследовании есть исходный, а не конечный результат процесса, хотя иногда, конечно же, новый ген или необычные свойства уже известного выявляются именно в конце научной работы. То есть в этих случаях обнаруженную ДНК можно (хотя с большой натяжкой) отнести к решениям задачи.

Но почему вообще возникла столь странная идея о том, что человеческие гены следует патентовать? Как говорят юристы, прецедент уже имелся — и это судебный процесс, в который недавно оказалась вовлечена корпорация Myriad Genetics из Солт-Лейк-Сити, которая имеет патенты на два гена, связанных с повышенным риском возникновения рака груди и яичников. Ею был разработан тест BRACAnalysis, позволяющий обнаружить мутации гена BRCA, которые отвечают за предрасположенность к этим патологиям. И после того, как эти два дефекта были выявлены с помощью вышеназванного теста, компания, совершенно не сомневаясь в своей правоте, запатентовала мутантные гены с такой бесцеремонностью, словно сама их и изобрела.

Однако это сразу же оспорил Американский союз гражданских свобод, представители которого сразу же заметили, что гены не могут быть запатентованы, поскольку они не являются продуктом, произведенным человеком. В результате в марте 2010 года Нью-Йоркский окружной суд признал их правотуипостановил аннулировать выданные патенты. Однако дело на этом не закончилось — позже апелляционный суд США по федеральному округу уже дважды решил, что гены можно патентовать. Правда, с одной оговоркой — их решение касается только конкретного случая с корпорацией Myriad. Мотивы же для подобного вердикта были следующие: ибо изолированная ДНК, которая и фигурировала в исследованиях сотрудников компании, имеет "явно иную химическую структуру", чем ДНК, находящаяся в организме.

Тем не менее, на этом все не окончилось — противники патентования генов, среди которых немало ученых, быстро доказали, что не о какой "иной структуре" тут речи быть не может. В итоге разбирательство дошло аж до Верховного суда США, который в 2011 году уже отменил решение апелляционного суда, отправив его в суд низшей инстанции. Однако после этого апелляционный суд вновь вынес аналогичный вердикт. Словом, этот процесс так и тянется, становясь по ходу дела все более запутанным и одновременно наводящим ученых на самые разные мысли о том, насколько глубоко может распространяться действие законов об авторском праве.

Аргументы сторонников патентования генов (а таковых много среди сотрудников биотехнологических и медицинских корпораций) сводятся к тому, что без обладания патентами фирмы, занимающиеся биоинженерией, не смогут получать прибыль, которая тратится на научные открытия. С их точки зрения, если сейчас Myriad откажут в праве патентовать ДНК, то будет повергнут в хаос весь рынок фармацевтических и медицинских исследований, которому принадлежит более 40 тыс. патентов, связанных с генными технологиями и выдававшихся на протяжении последних почти 30 лет. "Это подорвет интересы инвестиционного сообщества. Четкая и определенная патентная политика критически необходима для защиты интересов инвесторов" — утверждают адвокаты Myriad Genetics.

Противники же патентования генов обращают внимание на то, что в случае узаконивания подобной практики, ученые не смогут продолжать свою работу с генами тогда, когда патентов станет слишком много. С их точки зрения, такие естественные вещи, как ДНК, не могут быть собственностью какой-то одной компании — гены, как воздух, вода и солнечный свет принадлежат всему человечеству. А патентование их неизбежно приведет к ограничению научных исследований и свободного обмена идеями, на котором и зиждется успех развития любой научной дисциплины.

В этом есть своя логика — действительно, если определенная компания запатентует, например, хотя бы один мутантный вариант гена, то ученые, там не работающие, должны будут платить ей за то, что бы исследовать данную ДНК. А поскольку платить за саму возможность работы мало кому хочется, то в итоге именно этот ген будет изучаться только сотрудниками запатентовавшей его корпорации, которые вряд ли будут делиться информацией со своими коллегами. Такое положение дел может затормозить развитие генетики — известно, что наибольшую эффективность имеют исследования, которые ведутся разными научными коллективами на одном материале. А практика патентования угрожает покончить с этой вполне здоровой научной конкуренцией, что является двигателем прогресса.

Читайте также:Как избавить науку от бюрократов?

Но это еще не все — раз прецедент будет создан, то может начаться вообще патентование всего живого на планете. Зоопарки и заповедники будут патентовать содержащихся там животных, а ботанические сады — растения. Это вообще парализует биологию — ведь за каждое исследование живого существа придется платить обладателям патента, а бюджеты институтов, увы, не резиновые.

Словом, вреда от такой практике будет явно больше, чем пользы. Остается лишь надеяться, что решение Верховного суда, которое будет вынесено летом следующего года, будет разумным и пресечет всякие попытки к патентованию ДНК и прочих вещей, что не были созданы человеком. После чего история о фирме Myriad Genetics раз и навсегда отойдет в область научно-юридических курьезов…

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"