Физики Бунзен и Киргхоф сделали первый спектрограф из сигарного ящика

Курьезы науки: сигары раскрыли тайну Солнца

Как появился первый спектрограф и, соответственно, первые спектрограммы? На самом деле, достаточно курьезным образом. Двое совсем непохожих, но в то же время неразлучных друзей Бунзен и Кирхгоф соорудили его из коробки из-под сигар и распиленной напополам подзорной трубы. Этот смешной прибор помог двум ученым выяснить, из чего состоит Солнце.

Фото:

Знаменитый немецкий химик позапрошлого века Роберт Вильгельм Бунзен за свою долгую жизнь совершил немало открытий и изобрел множество самых разнообразных приборов. Однако одно из самых курьезных своих открытий он совершил потому, что ранее подружился с выдающимся физиком Густавом Робертом Кирхгофом, и потому что всякого рода "курьезы" по пятам преследовали этого незаурядного ученого. Однако обо всем по порядку.

Неразлучными друзья стали после того, как подружились в 1851 году. Случилось столь достославное событие в городе Бреслау (ныне Вроцлав), куда 40-летний Бунзен был приглашен для постройки химической лаборатории при тамошнем университете. Кирхгоф был на 13 лет моложе своего друга. Но отличались приятели не только возрастом. Когда Роберт Бунзен и Густав Кирхгоф совершали свой променад, прохожие удивленно оборачивались им вслед.

Да и было чему удивиться: вот неторопливо шествует Бунзен — громадного роста, немногословный и крупный мужчина с сигарой во рту, а рядом скачет, жестикулируя, миниатюрный Кирхгоф, которого его матушка за субтильность и нежность ласково называла женским именем "Юльхен". Да что внешность — у них и увлечения были различны. Так, "Юлечка" Кирхгоф любил беллетристику и всегда имел ложу в театре. А холостяк Бунзен своим единственным глазом (второго он лишился во время химических опытов) смотрел только на пробирки, мензурки и колбы.

Однако любовь к Ее Величеству Науке объединила соверненно разных людей. Дружба оказалась настолько крепкой, что когда Бунзену предложили возглавить кафедру химии в Гейдельбергском университете, и когда он туда вскоре уехал, то постарался перетянуть туда же и своего бреславского друга.

Ранней осенью 1859 года два приятеля-профессора, трудившиеся на ниве науки в старейшем университете Германии, совершили свое чудесное открытие, научиться в несколько секунд распознавать состав любого вещества. Пятью годами ранее в Гейдельберге соорудили газовый заводик, а Бунзен ответил на технический прогресс своим изобретением газовой горелки, которая не коптила и получила название бунзеновской. Это было важное ноу-хау, нашедшее применение не только в быту, но и послужившее вящей славе науки.

Для наблюдения за спектром требовался специальный прибор. И Кирхгоф сконструировал спектроскоп, распилив надвое свою подзорную трубу, половинки которой воткнул в деревянный ящик из-под сигар. Бунзен пришел со своей горелкой. "Когда б вы знали, из какого сора // Растут стихи, не ведая стыда", — вопрошала одна русская поэтесса. Вослед лирикам физики тоже могли бы вопросить — из какого сора родился спектральный анализ?

Фото: AP

Г.Р. Кирхгоф

Дляопределенияцветаспектралюбоговеществаученые собратья многократно их фильтровали, промывали и растворяли. Натрий показался ярчайшего желтого цвета линией, калий — фиолетовой, кальций — кирпично-красной. Каждая линия отдельно, не сливаясь с другими. Так можно определить любую ноту в мелодии, выделить каждую букву в слове — ни один цвет не мешался с другим. Помимо четкости, спектроскоп не требовал больших объемов вещества. Кусочка натриевой соли, который весит в 3 миллиона раза меньше, чем миллиграмм, достаточно, чтобы пламя горелки уже засветилось желтым лучом. Только представьте себе, два друга, словно Винтик и Шпунтик из Солнечного города, смастерили прибор для обнаружения одной трехмиллионной части миллиграмма?!

Одно плохо — прибор не столько показал, "как прекрасен этот мир", а насколько он грязен! Причем не только земной мир, но и мир целой Вселенной! Друзья взялись исследовать само Светило, на которое молились наши языческие предки, словно это был какой-нибудь замшелый камешек или кусочек органики естественного происхождения. И не просто исследовать — они взялись определить, из чего состоит Солнце и другие небесные тела! В то время, когда русский царь ломал голову над дилеммой, как "отменить рабство сверху, пока его не отменили снизу", а американские негры горбатились на своих белых хозяев, два немецких ученых мужа уже вовсю узнавали, чем "пахнет" Солнце.

Их метод, первое сообщение об открытии которого было послано в Берлинскую Академию наук 20 октября 1859 года, потом позволил обнаружить на Солнце новое вещество — гелий. На личном счету Бунзена открытие еще двух новых элементов, которым "папаша" дал названия по цветам их спектра: цезий — "небесно-голубой" и рубидий — "красный". Этот очередной курьез химика Бунзена связан с его недомоганием. Врачи рекомендовали своему пациенту пить солоновато-горькую минеральную воду из Дюркгеймских источников, а он ее использовал по-всякому. Таллий, индий и галлий открыли уже последователи великого ученого.

Заканчивая статью, можно было бы, наверное, написать: "но главное, открытие ученых состояло в"... А вот этого никак нельзя сказать. Как можно судить о том, что было наиболее важным из того, что открыла эта парочка? С точки зрения практика их открытия в XIX веке, будь-то спектрометр, состав Солнца или два редких элемента, из соединений которых можно было бы приготовить мыло и порох, не стоили и выеденного яйца.

А обнаруженный Бунзеном в дюркгеймской воде редкий металл цезий — зачем он европейцам, не говоря уже о его современниках, живших в Азии и Африке? Как нам "не дано предугадать, как слово наше отзовется", так же не дано и знать, как сегодняшнее научное открытие может быть использовано в будущем. А "небесно-голубой" цезий нашел широкое применение в телевидении, медицине, космосе, нужен он для производства лазеров. Может быть и это далеко не все. Глядя с позиции сегодняшнего дня на простой ящик для сигар, остается воскликнуть — неисповедимы пути твои, Господи!

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"