Любовь к импрессионизму и абстракции предопределена эволюцией

Десять лет назад сотрудник Университетского колледжа Лондона (Великобритания) Семир Зеки заложил основы новой научной дисциплины — нейроэстетики. Специалисты этой науки пытаются разобраться в нейрофизиологических механизмах восприятия произведений искусства. К примеру, почему одни предпочитают импрессионистов, другие любят абстрактную живопись, а третьи считают первое и второе мазней, отдавая предпочтение реализму?

Первое предположение, которое приходит в голову, — мода. Экспериментов, показывающих, насколько сильно человек подвержен влиянию толпы, было проведено немало. В одном из них студентам-психологам (людям вроде бы не самым наивным) предлагали определить цвет фигуры. Испытуемые не знали, что все остальные лица в их группе были подставными. И когда другие участники эксперимента начинали называть синий цвет зеленым и наоборот, доброволец в большинстве случаев верил им, а не собственным глазам.

В другом эксперименте люди, которым нужно было сопоставить геометрическую форму с ее перевернутым изображением, принимали заведомо ложное решение, когда видели, что все вокруг делают именно такой выбор.

Читайте также: Красный цвет — главный для человечества

С помощью подобного эксперимента сотрудница Бостонского колледжа (США) Анджелина Холи-Долан решила проверить, правда ли, что современное искусство — мазня, подобная детским каракулям ли рисункам, которые создают животные. (Существует немало сторонников такой точки зрения.) Участники ее эксперимента рассматривали пары картин — либо творения известных художников-абстракционистов, либо каракули любителей, детей, шимпанзе и слонов — и определяли, какая картина нравится им больше, кажется более "художественной".

Подписи имели только две трети произведений, причем некоторые таблички сообщали ложную информацию. К примеру, участники эксперимента думали, что рассматривают "творения" шимпанзе, тогда как в действительности видели перед собой шедевры знаменитого художника.

Но обмануть добровольцев ученой не удалось. Как ни удивительно, люди чувствовали произведения, созданные художниками, и, невзирая на неправильно расставленные подписи, выбирали именно их. Объяснить причину своего решения они не могли. Получается, что поклонники абстрактного искусства не просто следуют моде — они действительно видят эмоции и смысл в наборе полос и цветовых пятен.

Тогда ученые задались вопросом: какой же смысл и какую эстетику находят зрители в абстрактных произведениях искусства? В поисках ответа на этот вопрос они, признаться, вдоволь поиздевались над творениями знаменитых живописцев.

К примеру, в эксперименте Алумита Ишая из Цюрихского университета (Швейцария) его коллега Роберт Пепперелл из Кардиффского университета написал ряд мастерских абстракций на темы произведений классической живописи: взяв обычную картину, он до неузнаваемости изменил объекты на ней, "размазал" цвета, в результате чего получилось совершенно абстрактное полотно.

 

Добровольцев просили сказать, видят ли они что-то знакомое. В 25 процентах случаев те утверждали, что на картине можно различить нечто реальное, хотя никаких конкретных фигур на полотне уже было не разглядеть. Кроме того, участников попросили ответить, насколько сильно впечатлила их та или иная работа. Обнаружилась интересная закономерность: чем дольше испытуемый размышлял над этим вопросом, тем выше он оценивал произведение.

Как позже показала МРТ, эта задержка была вызвана более широкой нейронной активностью. Ученые предполагают, что в понравившихся картинах зрители искали смысл, закодированный художником — и этот процесс задействовал весь их мозг. Хотя в некоторых произведениях таких художников, как Марк Ротко, Джексон Поллока, Пит Мондриан, нет ни малейшего намека на узнаваемые предметы реального мира.

Получается, что зрители видят смысл только в сочетании цветов и форм. Но не обманывают ли они сами себя, считая ту или иную комбинацию фигур и цветов совершенной? Проверить это решили сразу несколько групп ученых. Например, на одном из полотен Мондриана большой красный квадрат уравновешивается небольшим синим на противоположной стороне. Есть ли в этом какая-то особенная гармония? Экспериментаторы при помощи компьютерной графики поменяли квадраты местами — и картина перестала вызывать у зрителей неподдельный интерес.

Наиболее узнаваемые картины Мондриана представляют собой цветовые блоки, разделенные вертикальными и горизонтальными линиями. Взгляд участников эксперимента останавливался на определенных частях картин, которые нашему мозгу казались наиболее выразительными. Но когда добровольцам предлагали перевернутые версии, они безучастно скользили глазами по полотну.

Впечатление от таких картин волонтеры впоследствии оценили намного ниже, чем эмоциональный отклик от оригинальных полотен. Заметим, что добровольцы не были искусствоведами, способными отличить "перевернутую" картину от оригинальной, и в оценке ее выразительности опирались исключительно на субъективные впечатления.

Похожий эксперимент провел Ошин Вартанян из Университета Торонто (Канада). Он переставлял элементы самых разных картин, от натюрмортов Винсента Ван Гога до абстракций Жоана Миро. Но оригиналы всегда нравились участникам больше.

В картинах великих мастеров были найдены и другие закономерности, которые "нравятся" мозгу. Алекс Форсайт из Ливерпульского университета (Великобритания) с помощью технологии компьютерного сжатия изображений установила, что многие художники — от Мане до Поллока — использовали определенный уровень детализации, который не был скучным, но и не перегружал мозг зрителя.

Читайте также: Видите ауру? Да у вас синестезия!

Более того, многие произведения знаменитых живописцев продемонстрировали черты фрактальных узоров — мотивов, повторяющихся в разных масштабах. Фракталы — распространенное явление в природе: их можно увидеть в зубчатых вершинах гор, в листьях папоротника, в очертании северных фьордов. Вполне возможно, нашей зрительной системе "приятны" такие узоры, которые были привычными для нее на протяжении всей эволюции.

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"