От чего зависит стремление делать добрые дела

Стремление делать добрые дела нередко зависит не от постоянных личностных качеств человека, а от его сиюминутного состояния. Эту весьма нелестную для человечества идею ученые доказывают не в первый раз. Недавно они обнаружили склонность человека приносить "жертвы" в виде добрых дел, когда он ждет благоприятного исхода какого-то важного события.

Фото:

Напомню, что ранее ученые выяснили, что люди чаще проявляют недоброжелательное поведение, когда устали и не выспались. Теперь же психологи из Университета Виргинии и Университета Чикаго пришли к выводу, что на уровне подсознания мы склонны торговаться с мирозданием. Разумеется, это происходит не каждый день, а в период напряженного ожидания какого-то события, исход которого от нас не зависит.

Специалисты набрали добровольцев, разделив их на две группы. Участников первой группы попросили просто описать свой обычный день, а волонтеров из второй группы — рассказать о событии, которое волнует их и исход которого от них не зависит. Среди опрошенных оказались те, кто подали документы на прием в аспирантуру и ожидали решения приемной комиссии, или сделали предложение любимой девушке и ждали ее ответа, кто-то ждал результатов теста на беременность и т. п. Письменный рассказ об этом обострил переживания добровольцев из второй группы по сравнению с участниками первой группы (которым, возможно, тоже было, за что поволноваться).

Читайте также: Видите ауру? Да у вас синестезия!

После письменного опроса психологи спросили волонтеров из обоих групп, согласились бы они поработать сверхурочно при условии, что причитающиеся им денежные бонусы будут перечислены голодающим или больным детям. Участники второй группы, которые только что вспомнили о своих надеждах и тревогах, охотнее всех соглашались сделать доброе дело. Создавалось впечатление, что своим хорошим поступком они пытаются "заработать" благополучное разрешение собственных проблем. Волонтеры из второй группы отзывались о перспективе трудиться на благо голодающих детей с куда меньшим энтузиазмом.

Интересно, что речь шла именно о символической жертве, а не о том, чтобы "убить время". Испытуемые, которые ждали решения важного дела, не собирались тратить время на развлечения, то есть их готовность к сверхурочной работе нельзя было списать на желание занять себя чем угодно, лишь бы отвлечься.

Заинтересованные психологи провели еще две серии экспериментов, и результат оказался сходным. Во втором исследовании речь шла о денежном пожертвовании. Ситуация повторилась: те, кто ждал исхода некоего не зависящего от него дела, были готовы расстаться с деньгами в благих целях. А вот испытуемые из контрольной группы, которые также ожидали разрешения проблемы, но могли повлиять на него, не горели желанием жертвовать деньги.

В третьей серии экспериментов исследователи опрашивали людей, которые искали работу. Как выяснилось, если прием на должность зависел лишь от того, успел ли кто-то другой занять вакансию, или нет, волнующиеся соискатели жертвовали на благотворительность очень охотно. Если же человек знал, что трудоустройство зависит только от его способностей и квалификации, то желание делать добрые дела заметно падало. Результаты исследований психологи описали в статье с красноречивым названием "Investing in Karma. When Wanting Promotes Helping" ("Инвестируя в карму. Когда ожидание делает нас щедрыми") и опубликовали материал в журнале Psychological Science.

Кстати, склонность приносить "искупительные жертвы" заметил еще Зигмунд Фрейд путем самонаблюдения. В своем труде "Психопатология обыденной жизни" отец психоанализа признавался, что нередко ломал что-нибудь ценное в ожидании некоего важного события или "в искупление" совершенного проступка. Например, ученый рассказывал о том, что:

"…исследование этих случаев убедило меня, что это ни разу не было действие простого случая или ненамеренной неловкости. Так, однажды утром, проходя по комнате в купальном костюме, с соломенными туфлями на ногах, я, повинуясь внезапному импульсу, швырнул одну из туфель об стену так, что она свалила с консоли красивую маленькую мраморную Венеру. Статуэтка разбилась вдребезги, я же в это время преспокойным образом стал цитировать стихи Буша:

У Медицейской же Венеры —

Крак! — где нога и где рука!

Это дикая выходка и спокойствие, с которым я отнесся к тому, что натворил, объясняются тогдашним положением вещей. У нас в семействе была тяжелобольная, в выздоровлении которой я в глубине души уже отчаялся. В это утро я узнал о значительном улучшении, и знаю, что я сам сказал себе: значит, она все-таки будет жить. Охватившая меня затем жажда разрушения послужила мне средством выразить благодарность судьбе и произвести известного рода "жертвенное действие", словно я дал обет: если она выздоровеет, я принесу в жертву тот или иной предмет!"

В другой раз, рассказывает Фрейд, после ссоры с другом он разбил красивую статуэтку, уронив на нее чернильное перо:

"Я позволил себе раз сделать моему верному и заслуженному другу упрек, основывавшийся исключительно на толковании известных симптомов его бессознательной жизни. Он обиделся и написал письмо, в котором просил меня не подвергать моих друзей психоанализу. Пришлось признать, что он прав, и я написал ему успокоительный ответ. В то время как я писал это письмо, предо мной стояло мое новейшее приобретение — великолепно глазурованная египетская фигурка. Я разбил ее указанным выше способом и тотчас же понял, что я сделал это, чтобы избежать другой, большей беды. К счастью, и статуэтку, и дружбу удалось вновь скрепить так, что трещина стала совершенно незаметной".

Читайте также: Аутизм и вера есть вещи несовместные?

С одной стороны, выходит, что эгоистические интересы способны сделать нас чувствительнее к проблемам окружающих — и это, несомненно, позитивный вывод. В то же время получается, что наш альтруизм в глубине своей не что иное, как торговля с "высшими силами". Но если в результате нуждающиеся получат помощь, которая им необходима, — возможно, не так уж это и плохо?…

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"