Сергей Калашников: Вопрос “кто виноват?” — не ответ на “что делать?”

Министр труда и социального развития РФ размышляет об ответственности власти и требованиях народа

Когда оппозиция выдвигает лозунг, что решить государственные проблемы можно только через изменение политической структуры общества, она права лишь в том, что действительно политическое решение — это самое главное решение, но не права в том, что абсолютизирует эти политическое лозунги.

Давайте поменяем правительство, мы его не первый раз меняем, давайте поменяем президента. Вопрос: станет ли завтра жить лучше? Что должно измениться в нашей с вами жизни, чтобы мы завтра получили зарплату? Если и дальше выходить на баррикады, то можно сказать однозначно, что после гражданской войны никто более сытым и более обеспеченным не становится.

Когда люди выходят на демонстрации, я думаю, многие идут, чтобы найти виноватого, показать на него пальцем и высказать свое отношение к нему.

“Кто виноват?” — многие идут именно с этим лозунгом, и я думаю, что люди имеют право на такие выступления. Но большинство людей понимают, что поиск “кто виноват?” — это не ответ на вопрос “что делать?”.

Я думаю, что более рациональны были бы вопросы к какому-нибудь губернатору, в том числе и к правительству, но сформулированные конкретно, например почему правительство не платит свои долги из федерального бюджета, скажем, по оборонному заказу, что не позволяет выплатить соответствующую зарплату, не позволяет наполнить пенсионный фонд. Эти лозунги, во-первых, персонифицированы, потому, что известно, кто за что отвечает, и самое главное — они более действенны.

У нас есть Конституция, плохая или хорошая, но она есть. Любые попытки поменять Конституцию явочным порядком через штурм Белого дома, через гражданскую войну возможны, но, как правило, не принесут решения экономических проблем. Просто лозунгами государственный строй не поменяешь, из президентской парламентской республику не сделаешь. Я не говорю, что этого не надо делать, весь вопрос в том, какова его эффективность.

Наша первоочередная задача — начать своевременно выплачивать пенсии, социальные пособия и зарплату, то, что зависит от федерального бюджета. Достигнуть этого крайне тяжело, но я думаю, что это будет реализовано.

Вторая задача: определенным образом компенсировать то падение уровня жизни, которое произошло из-за кризиса в августе. И третья задача: проиндексировать соответствующие социальные выплаты. Я думаю, что это в конце концов будет сделано.

Само по себе правительство — это нанятые начальники, которые должны обеспечить людей работой, социальными выплатами, социальной поддержкой. Другое дело, что народ должен иметь право, если правительство не справляется со своей работой, этих начальников снимать. А просто ставить вопрос так, что мы будем сидеть сложа руки, а вы нам обеспечьте красивую жизнь, нельзя потому, что обеспечить себе хорошую жизнь можно только совместными усилиями.

Я не ощущаю, что хоть в чем-то изменился, что я министр. Моё убеждение, что социально не защищенные люди должны напрямую получать от реальной продажи естественных богатств, которые есть в стране, остается твердым. Потому, что есть определенная сермяжная правда в том, что страну разворовывают. К большому прискорбию, это именно так. Поэтому прямые механизмы получения социальных льгот от продажи наших природных ресурсов, на мой взгляд, были бы очень действенными.В этой связи хочу сказать, что национализация не является каким-то нарушением реформ, точно так же как не является катастрофой эмиссия денег или введение фиксированных курсов валюты. Это всего лишь экономические механизмы.

Весь вопрос в том, чтобы этот экономический инструмент использовался целенаправленно, а не был шараханьем из стороны в сторону. Как в Египте, где, как мне рассказывали, с 1958 года провели около 25-ти национализаций и приватизаций. В Англии угольная промышленность вообще из рук в руки переходит с интервалом каждые пять лет. И никакой трагедии в этом никто не видит. Это инструмент, и сам по себе он никакой, весь вопрос в том, как им пользуются.

Еще в старой своей должности я постоянно говорил, что в стране богатства есть. Другое дело, что приоритеты, на мой взгляд, были расставлены неверно, когда на социальную сферу выделялся минимум, позволялось капиталам достаточно интенсивно уходить из страны и шло активное ее разграбление. Эта позиция у меня не поменялась. Когда же я увидел кухню изнутри, то понял другое: в правительстве достаточно много людей, если не сказать абсолютное большинство, которые прекрасно осознают эти проблемы. Мало того, социальные приоритеты являются действительно приоритетами для правительства. Другое дело, что на сегодняшний день этих приоритетов, которые не терпят отлагательства, стало так много, и все они настолько жизненно важны для страны, что действительно возникает определенная очередность их реализации. И сегодня я с большим пониманием стал относиться к заявлениям правительства, что денег нет.

Я не стану повторять избитую фразу, что каждый народ достоин того правительства, которое имеет, но сказал бы, что на сегодняшний день самое, на мой взгляд, глупое — это искать, кто виноват. Хотя я понимаю тех людей, которым уже невмоготу жить и они готовы крушить все вокруг. Я думаю, что на сегодняшний день люди осознали очень важную истину — сегодня практически никому доверять нельзя. И еще отмечу: политики — жулики по одной простой причине. Любая политическая сила стремится к власти, а не к достижению всеобщего благоденствия и экономического развития страны. Лозунги-то у всех красивые, но любая политическая партия или организация создается для того, чтобы заполучить власть.

Проблема наших политических партий сегодня в том, что они не способны выдвинуть такие лозунги, на которые откликнулись бы 80 процентов всего населения.Проще всего призвать людей бить и крушить все и вся. Но я точно знаю, что после погрома мы все становимся немножко беднее. Конечно, нужно спросить, кто виноват, но если мы вместо того, чтобы выбираться из пропасти, начнем устраивать потасовку, ничего хорошего не добьемся, даже если и покараем виновного.

Главная задача сейчас — выбраться из пропасти, а уж когда мы из нее выберемся, тогда можно будет и спросить, кто виноват.

Записал

Юрий СТРОЕВ.