Год без договора по ПРО

13 декабря исполняется год официальному заявлению президента США Джорджа Буша о выходе его страны из Договора по ограничению систем противоракетной обороны, больше известного как Договор по ПРО 1972 года. И ровно через шесть месяцев после того, 13 июня 2002 года, документ, который называли "краеугольным камнем стратегической стабильности", основой всей российско-американской системы контроля над вооружениями и их сокращениями, стал достоянием истории.

Напомним, что в руководстве России, которое всегда было категорическим противником денонсации этого соглашения, назвали такое решение "исторической ошибкой Вашингтона, которая может привести к непредсказуемым последствиям". Но никаких демонстрационных шагов по противодействию американской администрации не предприняли. Понятно, почему. Во-первых, у каждого из участников договора было суверенное право выйти из него, своевременно предупредив об этом партнера. А, во-вторых, Москва не обладала никакими реальными ресурсами затормозить или как-то приостановить этот процесс. Хотя, как предполагали в Белом доме, Москва могла бы согласиться на неоднократные предложения заокеанских партнеров о модернизации Договора 1972 года.

В Москве считали и продолжают считать, что предложения США по модернизации Договора 1972 года фактически означали бы отказ от самого соглашения. Что предлагалось? Согласиться на создание второго /вместо одного, уже установленного/ района развертывания системы национальной ПРО, увеличить количество ракет-перехватчиков для той и другой стороны, разрешить строительство новых радиолокационных станций предупреждения о ракетном нападении за пределами национальной территории и открыть дорогу научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам по данной тематике. Но подобная модернизация договора вымывает самую суть его содержания — ограничение систем противоракетной обороны, и дает "зеленый свет" гонке вооружений, в которой мы участвовать не собираемся, да и не имеем никакой экономической возможности.

Даже без согласия на модернизацию Договора 1972 года было понятно, что США не остановятся перед реализацией своей навязчивой идеи: опираясь на экономическую мощь государства и его научно-технический потенциал, защитить себя от ракетного удара с любого направления. И не только от "стран-изгоев", к которым Вашингтон причислил Северную Корею, Иран, Ирак и так далее, но и от других государств, обладающих ракетно-ядерными вооружениями. В том числе и от России, хотя об этом вслух не говорилось.

На создание национальной системы противоракетной обороны ежегодно уже выделялись астрономические денежные средства. С 1983 года, когда президент Рональд Рейган начал программу "Стратегической оборонной инициативы", которая получила неофициальное наименование "звездных войн", по 2001 год, когда президент Буш-младший заявил о выходе из Договора по ПРО, на эти цели ушло 95 млрд долларов. И хотя сама программа СОИ приказала долго жить, научно-конструкторские работы по созданию "противоракетного зонтика" в США никогда не прекращались. Правда, поначалу они шли без серьезных нарушений российско-американских соглашений в данной области.

На 2001 финансовый год на такие разработки пошло 4,5 млрд долларов. На 2002-й — уже 8,3 млрд. Перспективные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы на развертывание только двух районов НПРО в Гранд Форксе /Северная Дакота/ и на Аляске потребуют еще, как минимум, по оценкам Счетной палаты США, около 100 млрд долларов. Конечно, Договор по ПРО 1972 года стал в этих условиях для Вашингтона настоящей обузой. И он освободился от него, как избавляется от балласта воздушный шар.

В 2002 году на атолле Кваджалейн в Тихом океане прошло уже шесть испытаний новых наземных противоракет. Большинство из них были успешными. США уже научились распознавать среди нескольких ложных боеголовок учебную, поражать в заатмосферных высотах именно ее, а не "пустышки".

В России достаточно спокойно относятся к этим работам. Представители оборонно-промышленного комплекса и генералы не раз заявляли военному обозревателю РИА "Новости", что внимательно наблюдают за данным процессом и никаких экстраординарных достижении Вашингтона в создании НПРО не обнаружили. Более того, США сейчас идут по тому пути, который мы уже прошли лет тридцать с лишним назад. И никаких серьезных угроз для России здесь нет.

Тем более, что после заключения в мае нынешнего года Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов /СНП/, который гарантирует сокращение ядерных боеголовок той и другой стороны в ближайшие десять лет до 1700-2200 единиц и не мешает России предпринимать соответствующие, как их иногда называют — "ассиметричные", меры для укрепления своей безопасности, у Москвы появилась реальная возможность компенсировать отсутствие Договора по ПРО. Причем без каких-либо сверхъестественных финансовых затрат.

Ассиметричные меры России включают в себя пересмотр планов сокращения стратегических наступательных вооружений. Если до выхода США из Договора по ПРО Москва намеревалась до 2007 года полностью ликвидировать группировку РВСН, состоящую из 154 "тяжелых" ракет Р-36 "Воевода" с десятью разделяющимися головными частями индивидуального наведения, способными преодолеть любую противоракетную оборону /на Западе их называют SS-18 Satan/, то теперь принято решение оставить их на боевом дежурстве до 2012-2015 года. То есть до полного истечения гарантированного и продленного ресурса эксплуатации.

Приостановлено и сокращение железнодорожных ракетных комплексов, оснащенных ракетами РТ-23 "Молодец" /SS-24 Scalpel/, которые тоже несут десять боевых зарядов индивидуального наведения. Есть у российских конструкторов техническая возможность оснастить разделяющимися головными частями и новую стратегическую ракету шахтного базирования РТ-2 ПМ "Тополь-М" /SS-25 Sickle/. Все это, как считают в Кремле и в министерстве обороны — а здесь с ними, в основном, солидарно и экспертное сообщество — поможет компенсировать отсутствие соглашений по ограничению противоракетной обороны.

Дополнительно к таким мерам, как заявил в присутствии журналистов министр обороны Сергей Иванов, на базе Московского округа ВВС и ПВО создается Командование специального назначения, которое станет "головным участком воздушно-космической обороны страны". Оно объединит Военно-воздушные силы, Космические войска, включая и силы ракетно-космической обороны, куда входит и система противоракетной обороны Москвы, и войсковое ПВО. В начале следующего года должны начаться совместные командно-штабные тренировки этих соединений, которые позволят выработать опыт создания нового оперативно-стратегического объединения — не полностью адекватного командованию НПРО США, но позволяющего надежно решить задачу воздушно-космической обороны хотя бы одного региона РФ.

Это, по-видимому, и будет не очень обременительная для экономики России часть нашего не декларируемого, но реального ассиметричного ответа на решение президента Джорджа Буша о выходе из Договора по ПРО 1972 года.

Виктор Литовкин,
военный обозреватель РИА "Новости"