Московская нефтяная Компания «Рога и копыта». Последователи чубайса из Московской мэрии в переделе регионального нефтяного рынка

Нефтяное хозяйство ведется у нас нерационально, а правительственная власть находится под сильным влиянием крупного капитала. К каким только ухищрениям не прибегали нефтепромышленники, чтобы на торгах при сдаче в аренду казенных нефтеносных земель устранить нежелательных конкурентов и заполучить богатые нефтеносные земли в свои руки за ничтожную плату.

Газеты сообщали недавно, что Московско-Кавказское нефтяное общество за прошлый год, ознаменовавшийся такими неурядицами на Кавказе, получило чистой прибыли 1 575 975 рублей при основном капитале в 4,5 млн. рублей, т. е. прибыль свыше 33%. Это общество образовалось в 1901 г., и по контракту с ним ему была предоставлена площадь в 30 десятин. Здесь вопиющим образом был нарушен закон, по которому сдача нефтеносных земель допускается не иначе как с торгов, и притом участками не свыше десяти десятин в каждом.

Но тогда бюрократия заискивала у буржуазии, прислуживалась ей, ища в ней опоры себе, и буржуазия понимала это и использовала момент в своем интересе. И вот богатейшая площадь попала в руки упомянутого товарищества за незначительную плату — всего за 25% долевого отчисления в доход казне с полученной нефти.

Вот как расхищалось народное богатство!

Между тем казна нуждается в деньгах, а нефтепромышленники ни за что получают крупные дивиденды. Так не лучше было бы правительству удержать в своих руках эти богатства и самому эксплуатировать их? Ведь в Соединенных Штатах поднимается речь о переводе в руки государства нефтяного дела...

Иван Христофорович ОЗЕРОВ,

профессор Московского и Петербургского

государственных университетов.

Из книги «Как расходуются в России народные деньги.

Критика русского расходного бюджета

и государственный контроль».

Москва, 1907 г.

Нефть на Москве-реке

Москва — не Кувейт и даже не Нижневартовск: месторождения жидких углеводородов вблизи Кремля, как известно, пока не обнаружены. А так как в отличие от людей прописка автомашин в столице и Московской области не ограничена, то бензина и дизтоплива для них требуется с каждым годом все больше и больше. О чем свидетельствует непрерывно растущее количество АЗС. Только для прокорма армады автомашин в московском регионе ежегодно тратится около 4 млн. т бензина или примерно 10 тыс. т ежедневно, а на производство всех потребных Москве и области нефтепродуктов ежегодно расходуется до 20 млн. т нефти.

Однако российский баланс добычи, внутреннего потребления и экспорта нефти таков, что отечественные нефтеперерабатывающие заводы, коих 25, и общая производственная мощность которых близка к 279 млн. тонн нефти в год, загружены в среднем лишь на 60%, в то время как экономически выгодна среднегодовая загрузка в 80—85%. При этом средняя по стране глубина переработки нефти не превышает 66%, в то время как на НПЗ Соединенных Штатов она достигает 90%.

В последние два года в России растет нехватка нефти и нефтепродуктов из-за их подорожания на мировых рынках. Дело в том, что базарный курс обмена рубля оказался далеко впереди паритета его покупательной способности с долларом, из-за чего выручка в рублевом исчислении от экспорта нефти примерно вдвое превышает ее стоимость на внутреннем рынке. Поэтому российские компании всеми правдами и неправдами стремятся увеличить нефтяной экспорт. Это привело к тому, что в 1999 г. впервые на внутреннем рынке возник дефицит нефти примерно в 15 млн. тонн, который покрывался импортом из Казахстана и Туркмении. И дабы оправдать рост ее экспорта время от времени устраиваются бензиновые кризисы, после которых стоимость топлива растет, а внутренний платежеспособный спрос скатывается еще ниже, расширяя тем самым экспортные «возможности».

Критическая ситуация с обеспечением страны нефтью и топливом во многом порождена той приватизацией «на халяву», организаторов которой мэр Москвы Лужков когда-то назвал «пьянью, несущей все из дома». «Пьянь» вынесла из дома государства, в частности месторождения, где сосредоточено почти 90% национальных запасов нефти, а также три четверти отечественных нефтеперерабатывающих мощностей. И все эти «дойные коровы» оказались не в одном приватизированном стаде, а у множества, зачастую мелких, хозяев. Хотя на время перехода к рыночной экономике правительству было бы выгодно удержать этих «коров» в своих руках и самому получать доходы от продажи «молока», а не пытаться собирать их в виде налогов, от выплат которых многие нынешние «коровьи» хозяева, и не только они, успешно убегают. При этом и цены на энергоресурсы оказались бы подконтрольны властям.

Очевидно, всеми этими соображениями и руководствовался Юрий Лужков, убедивший в 1996 г. Бориса Ельцина разрешить Москве «особую» форму приватизации.

Золотой телёнок

В январе 1997 г. президентским указом в собственность Москвы из федеральной собственности были переданы по 38% акций двух ОАО — «Московский нефтеперерабатывающий завод» и «Моснефтепродукт» с тем, чтобы правительство Москвы учредило на их основе холдинг — ОАО «Центральная топливная компания» («ЦТК»). Они числились в федеральном перечне предприятий, чья продукция и услуги были отнесены к стратегически значимым, и поэтому их приватизация откладывалась до особого распоряжения.

«Центральная топливная компания», как указывалось в соответствующем постановлении правительства Москвы от 1 апреля 1997 г., создавалась для «повышения эффективности функционирования и развития системы обеспечения нефтепродуктами московского региона». К этому времени загрузка Московского НПЗ упала примерно наполовину, и почти 80% потребных региону нефтепродуктов ввозилось извне. Во многом это объяснялось «бесхозностью» Московского НПЗ, тогда как почти все другие нефтеперерабатывающие заводы оказались в тех или иных вертикально интегрированных компаниях и загружались «собственной» нефтью настолько, насколько это было выгодно новым хозяевам. «Бесхозный» же московский завод снабжался сырьем во вторую очередь. Хотя при полной загрузке на нем вырабатывается ежедневно до 6000 т высокооктановых бензинов разных марок, чем на 60% обеспечивается внутрирегиональный спрос.

Создание «Центральной топливной компании» — ее возглавил бывший министр топлива и энергетики Юрий Шафраник — предполагало ее последующее превращение в вертикально интегрированную, что обеспечивало бы устойчивое снабжение сырьем Московский НПЗ и тем самым его полную загрузку, а также надежные поставки в регион всех необходимых нефтепродуктов. С тех пор прошло 3,5 года. За это время «ЦТК» решила основные поставленные перед ней задачи. Она стала основным оптовым оператором на московском топливном рынке, стабильно снабжающим Москву нефтепродуктами. В частности, компании удалось организовать стабильную и полную загрузку сырьем своего НПЗ, который в 2000 г. переработал около 9,5 млн. т нефти. Если «ЦТК» в 1997 г. контролировала 5% московского оптового нефтяного рынка, то сейчас — до 60%, а розничного — 15%, причем нефтепродукты продаются полностью за «живые» деньги. Следует заметить, что ежегодный оборот на московском рынке моторных топлив, по разным оценкам, составляет от 3 до 3,5 млрд. долларов, причем только бензина, как отмечалось, продается ежегодно до

4 млн. тонн. За эти годы в Москве и области не было бензиновых кризисов, так как руководители Москвы, «ЦТК» и Московской топливной ассоциации (автозаправщиков) создали условия для взаимовыгодной конкуренции на региональном рынке. При этом литр бензина в Москве в рознице оказывается все время в среднем на рубль дешевле, чем во многих других регионах страны, что выгодно продавцам, так как вследствие ускорения оборота средств и увеличения числа платежеспособных покупателей растет выручка с оборота и прибыль. Эти азы рыночной экономики многие, к сожалению, еще не усвоили.

Об эффективности работы «ЦТК» говорят и такие факты. За последние три года в компании на капитальное строительство, по некоторым оценкам затратили свыше 1,5 млрд. рублей, в том числе модернизировали несколько установок на Московском НПЗ, что позволило углубить переработку нефти, построили группу АЗС и совмещенные с ними на московском кольцевом продуктопроводе восемь наливных пунктов, а также запустили на НПЗ производство пропилена и продукции из него.

Всего лишь за первые 1,5 года своего существования «ЦТК» вошла в «двадцатку» наиболее рентабельных российских компаний и уже по итогам 1998 г. заняла 15-е место, получив от реализации продукции и услуг 372 млн. рублей прибыли. В 1999 г. прибыль возросла до 887 млн., однако в 2000 г. она несколько снизилась и ожидается в сумме 620 млн. рублей. На это снижение повлияли не только коммерческие конъюнктурные факторы — бизнес есть бизнес,— но, по всей видимости, и та грязная возня, затеянная вокруг «ЦТК» с целью передела московского нефтяного рынка путем увода этого золотого тельца из муниципальной собственности.

Кто хотел бы видеть Юрия Лужкова зиц-председателем Фунтом?

Ко времени образования «ЦТК» большинство разведанных нефтяных месторождений были уже розданы, и свободные сырьевые ресурсы отсутствовали. Поэтому стабильные поставки в Москву нефти и нефтепродуктов могли быть обеспечены лишь интеграцией новой, «безлошадной», компании с какими-то нефтедобывающими. Именно с этой целью в апреле 1998 г. мэр Москвы и руководитель «ЦТК» подписали с президентом Татарстана и руководителями компаний «ЛУКОЙЛ» и «Татнефть» генеральное соглашение о широком стратегическом сотрудничестве, которым, в том числе, предусматривались стабильные поставки в необходимых количествах нефти на Московский НПЗ, а на оптовые и розничные рынки Москвы и области — нефтепродуктов. Что и было выполнено. Поэтому в январе 1999 г. все упомянутые стороны договорились сделать всоответствии с генеральным соглашением следующий шаг: в течение года «ЦТК» должна была обменяться с «ЛУКОЙЛом» и «Татнефтью» пакетами по 13% акций. Обмен активами означал бы взаимную интеграцию компаний и формальное закрепление сложившихся взаимовыгодных «брачных» уз между ними.

Однако дальше стали происходить, мягко говоря, весьма странные события.

Спустя примерно месяц после упомянутой официальной «помолвки», 22 февраля 1999 года мэр Москвы издает почему-то распоряжение о создании нового ОАО — «Московская нефтяная компания» («МНК») с целью «совершенствования структуры топливно-энергетического комплекса города, повышения эффективности функционирования сети автозаправочных станций и развития системы стабильного обеспечения качественными нефтепродуктами».

Цель эта представлялась притянутой за уши, поскольку ту же работу в это время успешно выполняла «ЦТК» со своими партнерами. Но, по всей видимости, у руководства Департамента государственного и муниципального имущества Москвы, инициировавшего появление новой компании, был на то свой резон. Можно было бы допустить, что в департаменте имущества озаботились повышением надежности снабжения города моторным топливом, для чего московскому правительству лучше иметь под своим контролем две независимые компании. Если бы не некоторые настораживающие обстоятельства.

Партнерами московского правительства в учреждении «МНК» выступили три фирмы-общества с ограниченной ответственностью с уставным капиталом всего в 8,4 тысячи рублей каждое. Причем все они были учреждены частными лицами и почти одновременно, с интервалом в несколько дней. А если учесть, что все эти лица являются учредителями еще по сотне и более других подобных ООО, то не приходится сомневаться, что мэр Москвы привлек к учреждению новой компании, призванной решать стратегические проблемы топливоснабжения макрорегиона, подставные фирмы-«однодневки». Официально, согласно регистрационным документам, они занимаются какой-то торговлей, скорее всего мелкой, и уж, во всяком случае, никакого отношения к добыче и переработке нефти не имеют, а тем более не располагают какими-либо ее месторождениями.

Но самым удивительным в этом альянсе явился отказ Москвы в лице ее мэра не только от контрольного, но даже блокирующего пакета акций новой компании, так как по предложению все того же департамента имущества все четыре учредителя получали по 25% акций. А для блокирования решений акционеров требуется еще одна. Неужели забыли об этом? Уставный же капитал нового ОАО равнялся ни много ни мало 83 490 рублям или 3000 долларам по нынешнему курсу. При этом доля каждого акционера не превышает стоимости одной дубленки в московском магазине «Снежная королева». Кто же из серьезных нефтяных компаний захочет иметь с «МНК» дело?

Можно допустить, что родословные партнеров, отвечающих каждый за свои дела в пределах 8,4 тысячи рублей, т. е. уставных капиталов, «однодневок», равных стоимости одного рукава дубленки, от мэра скрыли. Но почему его не насторожил добровольный, подписанный им отказ Москвы от контроля над новой компанией?

Впрочем, дальше — больше недоуменных вопросов, остающихся без ответов. 11 июня 1999 г. Юрий Лужков издает новое распоряжение, за номером 597-РМ, которым предписано все 100% акций «Центральной топливной компании», принадлежащих правительству Москвы, внести... в оплату своего пакета акций в уставный капитал «Московской нефтяной компании». Тем самым он отказался от ранее подписанного соглашения, согласно которому «ЛУКОЙЛ» и «Татнефть» должны были обменяться акциями с «ЦТК» и этим обменом положить начало созданию вертикально интегрированной компании. Впрочем, чему удивляться. Ведь Юрий Лужков не из каких-то там дореволюционных нижегородских купцов, которые держались данного слова как за жёнину юбку.

Речь в упомянутом распоряжении мэра шла о предложении учредителей увеличить уставный капитал «МНК» внесением соответствующих дополнительных активов. Но внести активы можно было лишь после их оценки независимыми лицами. Казалось бы, все ясно. Надо оценить стоимость «ЦТК», принять на общем собрании акционеров решение об увеличении уставного капитала «МНК» и внести в него акции «ЦТК» на сумму ее оцененной стоимости, обменяв их на соответствующий пакет «Московской нефтяной...». Однако не только без всякой независимой оценки, но даже без соответствующего решения собрания акционеров «МНК» — оно состоялось спустя почти год, 15 мая 2000 г.— все акции «Центральной топливной компании», принадлежавшие московскому правительству в октябре 1999 г., были просто переведены в уставный капитал «МНК». Иначе говоря, имущество города один из чиновников мэрии, явно превысивший свои полномочия, за здорово живешь подарил другому акционерному обществу, в котором доля Москвы составляет всего четверть уставного капитала. Ведь взамен акций «ЦТК» Москва не получила соответствующего пакета акций «Московской нефтяной компании», учрежденной фактически на песке.

Складывается впечатление, что Юрий Лужков, являясь главой наблюдательного совета (аналог совета директоров) «МНК», длительное время вообще даже не ведал о «подарке», преподнесенном кем-то от его имени чужим дядям. Доказательством тому может служить протокол общего собрания акционеров «МНК», состоявшегося 15 мая 2000 г. Мэр на нем председательствовал и лишь тогда акционеры приняли решение об увеличении уставного капитала на 885 661 рубль и еще — какая потрясающая точность — 92 копейки. Причем приобрести дополнительные акции «МНК» смогут поровну московское правительство и АО НК «Эвихон». Об НК «Эвихон» поговорим чуть позже. Что же касается Москвы, то согласно решению собрания в обмен она должна будет отдать свой, уже подаренный и потому не существующий у нее пакет акций «Центральной топливной...». Но после официальной оценки стоимости «ЦТК», которая до сих пор не проведена. Думается, знай Юрий Лужков, что акций «ЦТК» у Москвы уже давно нет, вряд ли бы он согласился участвовать в спектакле под названием «Общее собрание акционеров «МНК»».

Похоже, что «МНК» создавалась в качестве конторы «Рога и копыта» для увода на сторону активов «Центральной топливной компании». Причем самому Юрию Лужкову отводилась в конторе роль зиц-председателя Фунта. Об этом свидетельствуют не только «дарение» акций «ЦТК», но и манипуляции чиновников с ее стоимостью, которую многократно занизили при выпуске акций.

«Напёрсточники» из московской мэрии

Когда в апреле 1997 г. создавалась «Центральная топливная компания», постановлением правительства Москвы в ее уставный капитал были внесены по 38% акций ОАО «Московский нефтеперерабатывающий завод» и ОАО «Моснефтепродукт». Но внесли их почему-то по балансовой стоимости соответствующей части фондов этих предприятий, оцененных на 1 января 1992 г., которая составляла тогда в деноминированном исчислении 463 705 тысяч рублей. Однако за прошедшие с того времени пять лет основные фонды из-за инфляции несколько раз переоценивались. Министерство финансов Российской Федерации учло эти изменения. Оформляя в мае 1998 г. передачу упомянутых акций из федеральной собственности правительству Москвы, Минфин зачел их стоимость в счет субвенции, предусмотренной городу в 1998 г. за обслуживание федеральных нужд, оценив пакеты этих акций суммарно в 423 488 480 рублей (исчисление, естественно, деноминированное). Таким образом, стоимость пакета акций «ЦТК» также должна равняться никак не меньше

423 488 480 рублям. Однако «подарили» их «Московской нефтяной компании» обесцененными почти в тысячу раз (!), записав в «дарственной» — передаточной ведомости балансовую стоимость 1992 г., т. е. в сумме 463 705 рублей. Об этом свидетельствует выписка из реестра ценных бумаг, выданная его держателем 26 октября 1999 г., в которой указан новый хозяин — «МНК». Следует заметить, что, согласно независимой оценке известного международного аудитора банка «Дрезденер Кляйнворт Бенсон», активы «ЦТК» по итогам ее деятельности в 1998 году стоили 308 млн. долларов, или по тогдашнему курсу обмена около 6 млрд. рублей, а по сегодняшнему — около 9 млрд. рублей.

Если исходить из оценки Министерства финансов, то частным лицам, выбранным московским мэром в партнеры — учредители «МНК», подарили три четверти стоимости «Центральной топливной компании», что составляет

317 616 360 рублей. Рыночная же цена этих активов зашкаливает за 6,5 млрд. рублей, и их владельцы могут теперь спокойно, с громадным наваром, продать свои акции. Именно увод активов «ЦТК» с их предварительным обесцениванием и был, очевидно, целью создания очередных «Рогов и копыт». Следует заметить, что первая, подтверждающая сказанное, продажа акций уже состоялась: 4% пакета «МНК» купила у одного из его учредителей-«однодневок» некое ООО «РНП Инвест».

Но, по всей видимости, скоро новоявленные «Рога и копыта» прикроют. Московская прокуратура обратилась в Арбитражный суд Москвы с иском о признании недействительной сделки по внесению в уставный капитал «Московской нефтяной компании» пакета акций «ЦТК», так как эта сделка противоречит российскому законодательству. Дело в том, что муниципальную собственность — акции «ЦТК» вопреки закону «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации», как показано выше, подарили другой компании, частной, т. е. просто внесли в ее уставный капитал акции «ЦТК». Хотя должны были либо обменять их на акции «МНК», либо получить за внесенные акции деньги.

Прокуратура Москвы квалифицирует это «дарение» как сделку, совершенную якобы по распоряжению мэра Москвы от 11 июня 1999 г., о котором уже упоминалось выше. И руководство Департамента государственного и муниципального имущества Москвы, провернувшее эту «сделку», в передаточном распоряжении от 26 октября 1999 г. также в качестве основания для «дарения» акций«ЦТК» ссылается на упомянутое распоряжение московского мэра.

Но Юрий Лужков никому не приказывал за просто так отдавать муниципальную собственность. В его упоминавшемся распоряжении от 11 июня 1999 г. четко сказано: «...внести в оплату своего пакета акций в капитале ОАО «МНК» 100% акций ОАО «Центральная топливная компания»... в соответствии с законодательством Российской Федерации». То есть, мэр распорядился заполучить в обмен соответствующий пакет акций «МНК», которых тогда не было и нет по сей день, так как дополнительная эмиссия акций в «МНК» не проводилась. Да и акции в «оплату» можно было вносить лишь по решению общего собрания акционеров. А оно, как отмечалось, состоялось спустя лишь год, 15 мая 2000 г. К тому же акции в «оплату» следовало внести после проведения независимой оценки стоимости активов «ЦТК», о чем также сказано в распоряжении Юрия Лужкова.

Поэтому, думается, помимо того нарушения законодательства, о котором говорится в иске московской прокуратуры, следовало бы сказать также о превышении определенными должностными лицами московской мэрии своих служебных полномочий и совершении ими подлога. Этот подлог выразился как в принципиальном искажении распоряжения мэра Москвы от 11 июня 1999 г., так и в существенном — почти в 1000 раз — занижении официально оцененной стоимости акций «ЦТК». Следствием подлога явилась передача в полное распоряжение трех подставных фирм муниципальной собственности в сотни миллионов долларов, включая полный контроль за товарными и финансовыми потоками Московского НПЗ и боґльшей части, охватывающей 20 нефтебаз и около 160 АЗС, системы топливоснабжения города и области.

А кто же в этой истории О. Бендер?

Отказаться от продолжения нормально складывавшегося делового альянса с «ЛУКОЙЛом» и «Татнефтью» Юрия Лужкова могли (личные интересы, о чем пишут газеты, полагаю домыслами) только чьи-то обещания залить Москву и ее окрестности нефтью. И такие обещания последовали от Шалвы Чигиринского, особы, особо приближенной к московскому мэру. Шалва Павлович владеет группой финансовых и коммерческих компаний, включая «СТ-групп», которая является генподрядчиком строительства гигантского делового центра «Москва Сити».

На нефтяном рынке Чигиринский появился в 1998 г., создав совместно с англо-американской «Бритиш петролеум Амоко» компанию «Petrocomplex» для строительства автозаправочных комплексов. За год в Москве было построено 15 таких комплексов с эмблемой «ВР», и так как аппетит приходит во время еды, то Шалва Павлович, по всей видимости, решил заглотнуть весь лакомый московский рынок моторных топлив. Первой жертвой должна была стать «Центральная топливная компания».

К 1999 г. у Чигиринского в руках оказались акции двух нефтяных компаний — 55% пакета «Эвихон» и 78% пакета «Югранефть». По словам самого Шалвы Павловича, именно он явился инициатором создания «МНК», пообещав Юрию Лужкову прирастить Москву Сибирью, называя запасы нефти, которыми якобы обладают «его» западносибирские месторождения, от 500 млн. до 1,5 млрд. тонн. Объемы на протяжении 1999—2000 годов менялись в зависимости от складывавшихся обстоятельств. Но Шалва Павлович все это время явно блефовал, добиваясь передачи «ЦТК» во владение подконтрольной ему, так как создана его людьми, «Московской нефтяной компании».

Необходимо отметить, что интерес для Москвы представляли не акции Чигиринского, а лицензии нефтяных компаний, дающие им право на разработку месторождений и распоряжение добытой нефтью. Так вот, Чигиринский ни лицензиями, ни самой нефтью компаний, чьими акциями он обладает, не волен распоряжаться. Более того, к 1999 г., когда создавалась «МНК», лицензий на разработку нефтяных месторождений ни у «Эвихона», ни у «Югранефти», чьими акциями Чигиринский успешно и долго соблазнял московского мэра, водя его за нос, уже не было. К тому же и нефти самой пока нет, а если она и появится, то очередь ее получения до Москвы дойдет, если вообще дойдет, не раньше чем лет через 8—10. И вот в силу каких обстоятельств.

Компания «Эвихон» получила лицензию на разработку в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО) Салымской группы месторождений с трудно извлекаемыми запасами в количестве около 120 млн. т еще в 1992 г. Но уже на следующий год из-за отсутствия денег на их освоение в качестве инвестора привлекли англо-голландскую компанию «Шелл», которая с «Эвихоном» образовала ЗАО «Салым Петролеум Девелопмент». Акции учредители разделили пополам, а лицензию переписали на нового салымского оператора. Но и после этого освоение салымских месторождений из-за нерентабельности при действовавшем налогообложении так почти и не было начато. В апреле 1999 года эти месторождения включили в перечень разрабатываемых на условиях СРП. Переговоры «Шелл» с федеральными органами о заключении такого соглашению ведутся уже более 1,5 лет, и если его заключат, то пороки соответствующего законодательства позволят «Шелл» как инвестору для компенсации неподконтрольных затрат заполучить всю «прибыльную» нефть.

Согласно бизнес-плану, разработанному в «Шелл», для освоения Салымской группы потребуется на капиталовложения около 2,3 млрд. долларов, в том числе в первые пять лет — 480 млн. Экономически выгодно окажется извлечь в течение 30 лет около 76 млн. т нефти. На ежегодную добычу в 1 млн. т планируется выйти через четыре года после начала промышленной эксплуатации месторождений, на добычу в 5 млн. т. — через семь лет, а на максимальную в 6,5 млн. т в год — спустя 10 лет после начала промышленной эксплуатации.

Так как салымский проект будет реализован на условиях СРП, то инвесторы добытой нефтью сначала окупят свои затраты, а остальную часть добычи поделят пополам между государством и оператором, учрежденным «Шелл» и «Эвихоном». Но «Эвихон» вряд ли станет полноправным инвестором, и нефти он получит соответственно своим мизерным вложениям. Поэтому длительно декларируемое его вступление в акционеры «Московской нефтяной компании», осуществись оно, не позволит Москве прирасти Сибирью. При этом следует принять во внимание и громадные долги «Эвихона», которые придется возвращать. Даже если «Эвихон» найдет где-то большие деньги для инвестиций, ему, впрочем как и «Шелл», будет невыгодно гнать свою нефть в Москву.

Дело в том, что согласно бизнес-плану капиталовложения на 1 т извлеченной салымской нефти оцениваются в 30 долларов, а эксплуатационные затраты составят около 48 долларов при средних значениях этих показателей по России 20 и 25 долларов за тонну соответственно. Между тем прогнозная продажная цена тонны нефти за рубежом на ближайшую перспективу оценивается в среднем за год в 150 долларов, а в России — в 100—120 долларов.

Совершенно очевидно, что и «Эвихон» и «Шелл» предпочтут альтруизму высокие доходы от экспорта российской нефти и соответственно дивиденды по акциям. Если им суждено вообще быть. Но ни та, ни другая компания с точки зрения потенциальных объемов добычи салымской нефти в принципе не пригодна в стратегические партнеры Москве.

Столь же «крапленой» оказалась и карта «Югранефти». Дело в том, что еще в 1997 г. только народившаяся тогда английская компания «Сибирь энерджи» по конкурсу получила права инвестора и оператора с лицензией по разработке месторождений «Югранефти» — южной части Приобского и Красноленинского (Пальяновского),— также расположенных на территории ХМАО. Их разведанные запасы, оцениваемые почти в 200 млн. т, тоже относятся к категориям трудноизвлекаемых: капиталовложения на тонну извлеченной нефти составят 28,9 доллара, а эксплуатационные затраты — свыше 34 долларов за тонну. Поэтому и их освоение экономически целесообразно лишь на условиях СРП.

Проект на таких условиях требует вложений в 1,54 млрд. долларов в течение восьми лет, в том числе свыше 600 млн. в первые три года. За 30 лет намечается извлечь лишь около 53 млн. т нефти. Выйти на ежегодную добычу в 1 млн. т планируется только спустя шесть лет после начала реализации проекта с достижением максимальной добычи всего в 2,5 млн. т через 9—11 лет. Приступить к промышленной добыче, которая составит 200 тысяч тонн в год, будет возможно через 2—3 года после начала работ. Так что выгоды Москве от «Югранефти» окажется еще меньше, чем от «Эвихона». К тому же, совершенно очевидно, всю нефть, если она появится, «Сибирь энерджи» как инвестор и обладатель лицензии вывезет за рубеж.

Напомню, только Московскому НПЗ для полной загрузки требуется ежегодно не менее 9 млн. т нефти. Поэтому простейший, будь он проведен раньше, анализ посулов новоявленного нефтяника залить Москву «черным золотом» показал бы их полную несостоятельность.

Финита ля комедия

Думаю, читателям не надо подробно пояснять, что фирмы-«однодневки», учредившие совместно с московской мэрией «Московскую нефтяную компанию»,— плоть от плоти Шалвы Чигиринского. Иначе его не назначили бы в Наблюдательный совет «МНК», а затем и ее президентом. Ведь формально Шалва Павлович не имеет никакого отношения к этой компании. А в подчиненных у Шалвы Павловича, обычного финансового спекулянта, токмо волею московского градоначальника оказался известный нефтяник, бывший губернатор Тюменской области и министр топлива и энергетики Российской Федерации. И он в качестве председателя правления «ЦТК» невольно контрастно высвечивает весь абсурд, творимый с «МНК» в московской мэрии.

Действительно, зачем надо было создавать паразитирующую оболочку, могущую обернуться саркофагом для московского нефтяного рынка? Ведь пожелай Чигиринский на самом деле войти в долю с Москвой, он бы сразу предложил обменять свои акции «Эвихона» и «Югранефти» на соответствующий по стоимости пакет «ЦТК», или на худой конец созданной «МНК». Однако, помахивая акциями, Шалва Павлович добился большего — безвозмездной передачи «ЦТК» своим подопечным. А спустя два месяца после этого, в декабре 1999 г. вопреки прежним обещаниям обменял принадлежавшие ему 62% акций «Эвихона» и 78% «Югранефти» на 51% акций «Сибирь энерджи». Цена сделки составила почти 120,5 млн. долларов. Поэтому ее огласка позволила оценить действительную стоимость не только всех активов «Сибирь энерджи» — 240 млн. долларов, но и стоимость пакетов 100% акций «Эвихона» — 130 млн. долларов, а также «Югранефти» — 100 млн. долларов.

Надо заметить, что эта сделка и огласка ее стоимости, как показали дальнейшие события, серьезно подорвали ресурсные возможности Шалвы Павловича для дальнейшего блефа, так как в конце концов Юрию Лужкову, похоже, надоело, что его столько времени водят за нос. Вот что происходило после этого.

Теперь о вхождении в акционеры «МНК» заговорили в «Сибирь энерджи» и ее главу Генри Камерона, как прежде Чигиринского, авансом ввели в состав Наблюдательного совета «Московской нефтяной компании». Напомню, у Москвы в «МНК» нет даже блокирующего пакета акций. А на собрании акционеров «МНК», состоявшемся в мае 2000 г., было решено, как упоминалось выше, провести дополнительную эмиссию акций, которые по закрытой подписке якобы пополам выкупят Москва — акциями «ЦТК», но ими Москва уже не располагала, и НК «Эвихон» — акциями «Югранефти» и «Салым Петролеум Девелопмент» (напомню, это совместное с «Шелл» предприятие).

Стоимость подаренных акций «ЦТК» зашкаливает, как отмечалось, за 300 млн. долларов. Но к ним надо добавить еще 100 млн. долларов — стоимость АЗС, приобретенных «Центральной топливной компанией» у группы «Мост». А чем располагает записанный в будущие акционеры «МНК» подконтрольный «Сибирь энерджи» «Эвихон», если весь его пакет акций оценен всего в 130 млн. долларов даже с учетом половины активов «Салым Петролеум» и какой-то части «Югранефти»?

После проведенной Шалвой Павловичем рокировки акциями, глава «Сибирь энерджи» Генри Камерон, будучи избранным в Наблюдательный совет «МНК» (правда непонятно, интересы каких акционеров он представляет), попросту занял место за карточным столом рядом с Чигиринским, и блеф они продолжили уже напару. Именно блеф, поскольку в это время «Сибирь энерджи» вела закулисные переговоры с «Сибнефтью» о создании совместного предприятия по разработке западносибирских месторождений с передачей этому СП лицензий, ранее принадлежавших «Югранефти». К концу 2000 года у «Сибирь энерджи» оказались почти все — 98% — акции «Югранефти», а также 82% акций «Эвихона», и «Сибирь энерджи» с «Сибнефтью» заявили о создании упомянутого СП. Это уже начисто исключало декларировавшееся будущее акционерство «Югранефти» или «Эвихона» в «МНК». А президент «Сибнефти» Евгений Швидлер пояснил, что для их компании будет выгоднее загружать сырьем ныне работающий вполсилы собственный Омский НПЗ. Этому можно поверить, так как инвестором совместного с «Сибирь энерджи» предприятия будет именно «Сибнефть».

Удастся ли Чигиринскому при нынешних условиях сохранить контроль над «Московской нефтяной компанией», вывеску которой он, как ее президент, наверняка использовал в своих спекулятивных делах?

В конце декабря 2000 г. сошла с дистанции еще одна торпеда, запущенная по «ЦТК»: Генеральная прокуратура России прекратила заведенное против «Центральной топливной...» уголовное дело за отсутствием состава преступления. По чьему-то доносу с далеко идущими целями его возбудили в декабре 1999 г.

В конце декабря 2000 г. вице-президент «ЛУКОЙЛа» Леонид Федун сообщил, что их компания теперь владеет 36% голосующих акций Московского НПЗ и они намерены усилить свое влияние на управление заводом. Еще 9% акций НПЗ фактически — через «родственников» — принадлежат «Татнефти». Эти две компании, как отмечалось, почти полностью снабжают Московский НПЗ сырьем. Напомню, контрольный пакет голосующих акций НПЗ принадлежит «Центральной топливной компании».

А 10 января 2001 г. Московский арбитражный суд по иску Московской прокуратуры, поданному, возможно, не без стараний долго водимого за нос Юрия Лужкова, должен был признать, согласно закону, дарение акций «ЦТК» «Московской нефтяной компании» недействительным с возвратом их в собственность владельца — Москве. После чего осталось бы только упразднить «МНК» как ненужную на московском нефтяном рынке структуру и тем завершить спектакль-фарс о «пьяни», вынесшей из дома имущество, но не успевшей его «пропить». Однако на заседание суда представители департамента имущества Москвы и «МНК» не явились. Неужто там не протрезвели и ждут чуда — скорого изменения законадательства? Ведь повторное судебное заседание назначено на 2 февраля этого года.

Моисей ГЕЛЬМАН,

кандидат технических наук

"Промышленные ведомости" N1,январь 2001 г.