Дмитрий Рогозин и события "чёрного октября"

4 октября для России - чёрный день. 12 лет назад в Москве пролилась кровь. Сегодня, когда участники октябрьских событий поминают погибших, большинство россиян, отбросив свои политические взгляды и предпочтения, склонили головы в память павших. Но есть и те, кто на людской трагедии постарался сделать себе рекламу.

12 лет прошло со времени кровавых событий октября 1993 года, но до сих пор ничего не забыто. В который раз уже к Белому дому пришли участники тех событий, чтобы вспомнить и помянуть погибших. Пока траурная колонна двигалась по Красной Пресне, на Дружинниковской улице, где установлены самодельный мемориал и часовня на месте гибели самой большой группы людей, появилась процессия молодых людей в ярко-красных футболках с флагами и плакатами молодёжной «Родины». Во главе колонны из примерно тридцати юношей и девушек шёл лидер партии Дмитрий Рогозин. Шёл, чтобы возложить цветы к памятнику. «А, рогозинцы, ну всё понятно», – неслось вслед  молодёжи. «А он-то что здесь делает? – удивлялся один пенсионер. – Его же здесь тогда не было…».

Этим вопросом задавались многие: где же были Дмитрий Олегович и его ближайшие соратники по партии в октябре 1993 года?

Сегодня Дмитрий Рогозин выступает с инициативой «проведения дополнительного расследования событий сентября-октября 1993 года с целью установить истинную картину событий, истинное число жертв, истинную роль государственных и политических деятелей, принимавших участие в разгроме российского парламента». Выступает с той целью, чтобы, возглавив комиссию, скрыть неприглядные факты своего участия осенью 1993 года.

Давая свою оценку событиям того времени, Дмитрий Рогозин поносит всех: и Ельцина, и Хасбулатова с Руцким, и коммунистов, которые, по его словам, «куда-то рассредоточились, самоустранились от участия в событиях». «Тем не менее я создал и возглавил Штаб общественных сил по поддержке Верховного Совета, в который вошли «Союз возрождения России», «Конгресс русских общин» и другие организации. Но советская власть в России уже была обречена...», - вспоминает Дмитрий Олегович. Вот только странно, что о роли нынешнего лидера Рогозина в тех событиях не только мало кто помнит, но и вообще знает.

Впрочем, сам Рогозин честно признаётся, что под огонь не лез и, вообще, по его собственному признанию, «третьего и четвертого меня уже там не было. Второго числа на митинге некоммунистической оппозиции на Лубянке я простудился и заболел воспалением легких». Уже тогда молодой Дмитрий Рогозин усвоил, что главное – вовремя заболеть, переждать, оценить расклад сил и встать на сторону победителей.

Собственно говоря, вся политическая карьера Дмитрия Рогозина строилась исключительно на его чутье. Протрудившись почти 4 года в Комитете молодежных организаций (КМО) СССР под началом Алексея Подберезкина, Дмитрий Рогозин неожиданно потерял тёплое место. Своё увольнение он объяснял тем, что отказался вступать в партию. Правда, двигали им в то время не идеологические мотивы, а сплошной прагматизм. В начале 90-х годов КПСС находилась на последнем издыхании, и связывать свою карьеру с полуразложившейся структурой не представлялось молодому политику перспективным занятием.

После ухода из КМО Дмитрий Рогозин перешёл на работу в Российско-американский университет «Корпорация», ряд сотрудников которой являлись экспертами вице-президента России Александра Руцкого, оказывавшего протекцию многим коммерческим проектам этой организации. Собственно с работы в РАУ, возглавляемого Алексеем Подберёзкиным, и началась политическая карьера Дмитрия Олеговича. «Ассоциация молодых политических деятелей СССР», «Форум-90», Конституционно-демократическая партия - Партия народной свободы», Российское народное собрание, «Союз возрождения России», Комитет «Согласие ради Отечества» и, наконец, «Конгресс русских общин» - вот неполный список организаций, в деятельности которых принял активное участие Дмитрий Рогозин за неполных три года. Он даже участвовал в августовских событиях 1991 года, но славы так себе и не снискал, оставаясь «подающим надежды» молодым политиком. К коммунистам ему путь был заказан, в структуре действующей власти для него также пока благодатного места не находилось, вышестоящий начальник Александр Руцкой сам боролся за выживание, - поэтому Рогозин с места в карьер не рвал, но и, на всякий случай, не ссорился, выжидая, чем кончится намечающееся противостояние между недавними союзниками.

Кончилось оно приказом №1400, роспуском Верховного Совета и всем известными дальнейшими событиями. Той осенью Рогозина звали в мятежный Верховный Совет, предлагали пост главы МИДа в будущем правительстве, но Рогозин, взвесив все за и против, не решился сделать ставку на заманчивые, но довольно призрачные шансы на победу Хасбулатова и Руцкого. «Когда приехал первый раз в Белый дом, пришел к Руцкому, – рассказывал Д. Рогозин. - Тот формирует новое правительство. Предложил и мне записаться в его состав. Я поблагодарил за доверие, но отказался. Сказал: не надо никакого нового правительства. Предложил заменить только Галушко, тогдашнего главу Федеральной службы контрразведки, а остальных министров переназначить, создав тем самым вокруг Ельцина атмосферу недоверия. Руцкой, возомнив себя уже президентом, послал меня ко всем чертям».

Помощник Сергея Бабурина Юрий Бондаренко, вспоминая о событиях осени 1993 года, высказался в том плане, что люди, «состоящие в партии «Народная воля» и окружающие Сергея Бабурина - это те, кто был изначально против Ельцина, его курса и режима», а вот «рогозинцы» - это «раскаявшиеся» сторонники Ельцина. «Бабурин и его товарищи в сентябре-октябре 1993 года сразу заняли чёткую позицию, а вот нынешние их оппоненты с кем-то постоянно созванивались и что-то решали», - резюмировал Ю. Бондаренко. В результате, как уже было сказано, Рогозин предпочёл простудиться и заболеть воспалением лёгким, что, впрочем, не помешало ему после обстрела, больному, приехать к Белому дому и снимать здание на камеру. Потом он сделал фильм.

В выборе союзников Дмитрий Рогозин был одновременно и щепетилен и неразборчив. С одной стороны, очень осторожно выбирал покровителей, с другой – не вникал в моральную сторону деятельности своих коллег. В 1993 году Рогозин вполне успешно братался с РНЕ Баркашова и другими националистами. Правда, сотрудничество было недолгим. В 1995 году, после налёта на офис РНЕ, лидер организации Александр Баркашов обвинил в провокации А.Коржакова, А.Веденкина и… лидера Конгресса русских общин (КРО) Дмитрия Рогозина. «В 95-м году Коржаков уже понял, что Ельцину хана, и стал самостоятельно планировать Лебедя на пост главы государства, – рассказывает А. Баркашов. - Через посредников он предложил мне войти в некий альянс и создать некую организацию в духе Русского национального собора. Но когда был поставлен вопрос, что главенствовать в альянсе должен Лебедь, я всех посредников послал. Послал Веденкина, Рогозина. После этого через неделю мне передали слова Рогозина, что я об этом жестоко пожалею. Коржаков отреагировал сразу. Устроил налет на наш офис на Ильинке, где произвели обыск, изъяли документы….».

А спустя несколько лет уже сам Рогозин расправился с недавними союзниками, вычеркнув из избирательного списка восемь компрометирующих его фамилий. Не у дел тогда остались Владимир Давиденко, Юрий Васин и Михаил Бурлаков, Дмитрий Белик, Анатолий Цверкун, Анатолий Серчук, Татьяна Небольсина и Александр Иванов. Почти все они одно время фигурировали в избирательном объединении «Спас», возглавлявшемся Александром Баркашовым. Исключение составлял лишь Александр Иванов, более известный как Иванов-Сухаревский, в 1999 году руководивший избирательным объединением «За веру и Отечество» и одновременно находившийся под арестом, обвиненный в разжигании межнациональной розни.

Нынешние соратники Рогозина также не отличаются особой чистоплотностью и к событиям 1993 года имеют весьма посредственное отношение. Самый, пожалуй, близкий соратник, сопровождающий Рогозина везде и всюду, -  Андрей Савельев -  о своём участии в событиях октября 1993 года не упоминает. Известно лишь то, что он работал в Моссовете, а после его ликвидации - в каком-то аналитическом центре. Но зато 1993 год он помнит хорошо. «Люди, засевшие в 1993 году в Белом доме, мне нравятся и нравились далеко не все. Терпеть не могу Хасбулатова и его ставленника в ЦБ Матюхина. Пустой, как бамбук, Руцкой. Притом, что Ельцин, конечно, их всех стоил», - считает А. Савельев, обещая, что «когда мы вернёмся в Белый Дом, то сделаем рядом с ним большой мемориальный комплекс».

Ещё более интересна роль в истории нынешнего идеолога партии «Родина» Михаила Делягина. «Я хочу подчеркнуть, что трагедия 1993 года была не в том, что победил плохой Ельцин, а в том, что победивший Ельцин был лучше, – рассуждает Михаил Геннадьевич. - Я и сегодня считаю, что Руцкой и Хасбулатов ввергли бы страну в большие бедствия, чем те, в которые ее вверг Ельцин». Подобная позиция объяснима, ведь Михаил Делягин не спешил на баррикады в октябре 1993 года, успешно трудясь в должности аналитика Группы экспертов Б. Ельцина. Как утверждает сам Делягин, общество сохранилось потому, что «сделало системный выбор против гражданской войны», люди не стали поддерживать Верховный Совет. Делягину было «доподлинно известно о планах Руцкого и Хасбулатова», потому что в то время он работал в «команде президента» – был сотрудником секретной группы экспертов по экономическим вопросам при президенте России.

Со времён кровавой жатвы «чёрного октября» прошло 12 лет. Многое забылось, многое попытались «забыть». Когда «русский патриот» Дмитрий Рогозин, прячась от настоящих защитников Белого дома, играет на журналистов, то начинаешь сомневаться в правдивости его слов и намерений. Скорее всего, сомневаются в этом и «младородинцы», которые, стыдливо стягивая с себя партийные футболки и сворачивая флаги, спешили поскорее покинуть памятное москвичам место. Не сомневается в себе лишь сам лидер «Родины». Школу выживания в российской политике он окончил на пять с плюсом.

Иван Неплюев

"Красные" фашисты на службе "Родины"

Так кто же в «Родине» рыжий?