Неизвестная молодежь

После того как правительство приняло программу «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2006–2010 годы», тема молодежной политики вновь стала одной из наиболее обсуждаемых. Лидеры молодежных организаций с завидной регулярностью мелькают на страницах газет и в телепередачах, интервью с ними публикуют престижные интернет-ресурсы, их приглашают в прямой эфир популярных радиостанций.

Создается впечатление, что страну наконец-то захлестнула волна молодежной активности. Да и что в этом удивительного: именно молодые ребята и девушки в прошлом году стали одной из наиболее заметных политических сил на постсоветском пространстве. «Революция роз» в Грузии, оранжевый Майдан на Украине – все это были, по существу, молодежные проекты. Так что на первый взгляд всплеск интереса к этой теме в России вполне обоснован и закономерен. Но только на первый взгляд.

17 августа Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) обнародовал данные социологических опросов, посвященных молодежным объединениям и их популярности среди граждан России. Данные эти, мягко говоря, не радуют.

Вопросов в анкете ВЦИОМ было всего шесть. «Какие политические молодежные организации и движения Вы знаете», «Каким из них Вы, скорее всего, симпатизируете», «На решение каких задач направлена деятельность молодежного движения «Наши» и «Слышали ли Вы о недавней встрече лидеров молодежного движения «Наши» с президентом Путиным», «Как Вы думаете, почему президент стал часто встречаться с молодежью» и «Как Вы считает, должно ли государство поддерживать политические молодежные организации, такие как движение «Наши»? Допускалось любое количество ответов. Достаточно было просто внимательно прочесть анкету, чтобы назвать хотя бы одну молодежную организацию, благо она трижды упоминалась в вопросах. Тем не менее доля россиян, знающих о существовании «Наших», относительно невелика – всего 18%. Правда, про другие организации и движения известно еще меньше – про НБП слышали 16% опрошенных, про скинхедов и прочих экстремистов – 12%, про молодежные организации СПС и «Яблока» - 10%, про «Идущих вместе» и «Соколов Жириновского» - 9%, про молодежную «Родину» и КПРФ – 8 и 7% соответственно. Даже молодежное крыло такого политического гиганта, как «Единая Россия» - «Молодежное Единство» - известна всего лишь 6% опрошенных. Что говорить о маргинальных объединениях вроде Революционно-коммунистического союза молодежи, о котором слышали всего лишь 4% россиян? Характерно, что такая организация, как Российский Союз Молодежи, считающийся официальным наследником крупнейшей молодежной организации советской эпохи, вообще не удостоился упоминания в анкетах. Казалось бы, даже один бренд «наследника комсомола» должен был сделать РСМ известной структурой. Но нет - косность и неповоротливость Российского Союза Молодежи, беспомощная кадровая политика, слабая работа с регионами и боязнь новых форм деятельности привели к тому, что об РСМ не слышал практически никто из опрошенных...

Не упомянули респонденты ВЦИОМа и такие организации, как «Мы», «АКМ» или «Идущих без Путина». Но что горевать о каких-то карликовых группировках, если пиар-менеджерам «Наших» впору писать заявления об увольнении по собственному желанию.

После титанических усилий, после марша 60 тысяч активистов движения по Ленинскому проспекту, после летнего лагеря на озере Селигер и растиражированной СМИ встречи с президентом о «Наших» знают всего-то 18%? Меньше чем каждый пятый? Абсурд! И почти такая же цифра у полумаргинальной, балансирующей на грани ликвидации НБП, которая не может похвастаться вниманием со стороны телевизионщиков. С другой стороны, учитывая тот факт, что НБП существует уже тринадцать лет, ее 16% - тоже не предел мечтаний.

Да и популярность скандального писателя Эдуарда Лимонова должна быть побольше, нежели у Василия Якеменко. Но даже эти цифры были бы не так печальны, если бы не ответ на следующий вопрос – «каким из этих движений Вы симпатизируете». Чемпионом в этой группе по-прежнему остаются «Наши», но симпатизируют им всего-навсего 8% опрошенных. Гораздо менее привлекательными кажутся россиянам «Молодежное Единство» и молодежное СПС (по 3%), а симпатии к НБП и прочим «Идущим вместе»: «Молодежному Яблоку», «Соколам Жириновского», молодежной «Родине» и т.д. вообще колеблются в пределах статистической погрешности и составляют от 1 до 2%. Переводя сухие данные социологических опросов на понятный язык, можно сделать вывод о том, что подавляющему большинству граждан России глубоко безразличны любые молодежные организации. И это безразличие – уже не диагноз, а почти приговор.

Основная проблема такого отношения кроется в демографической ситуации в стране, в частности, в непропорциональном соотношении между молодежью и гражданами пенсионного возраста. За последние 10 лет количество пенсионеров в России возросло почти на треть, в то время как удельный вес молодого поколения во всем населении страны сократился с 24% до 18,6%. Уже сейчас граждан пенсионного возраста в России насчитывается более 38 миллионов человек (на 144 миллиона общего населения). Это очень активная политически часть населения, симпатии или антипатии которой во многом формируют общественное мнение в стране. Именно они – граждане старше 60 лет – проявляют удивительную неосведомленность о наличии в России молодежных организаций. Достаточно сказать, что доля тех, кто не знает никаких молодежных организаций и движений, в этой группе опрошенных составляет почти половину – 47%. Для людей, молодость которых прошла в эпоху существования СССР, понятие о молодежной организации навсегда связано со словом «комсомол». Необходимы многолетние ежедневные усилия СМИ, чтобы приучить их к мысли о том, что возможны и другие формы участия молодежи в политической жизни страны. Но и этого мало. Если лидеры молодежных движений действительно претендуют на то, чтобы их считали серьезными политическими игроками, они должны сами идти на контакт со старшим поколением. Без такого контакта молодежные организации рискуют остаться в стенах своеобразного социального гетто, неизвестные никому, кроме таких же, как они, аутсайдеров.

В этой связи нельзя не задаться вопросом – насколько реален в России «оранжевый» сценарий? Тот самый, в разработку которого вкладывают значительные суммы западные спонсоры, включая и олигархов-эмигрантов? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Да по сравнению с той же Украиной российская молодежь куда менее пассионарна и значительно слабее интегрирована в социальную структуру страны. На фоне данных опросов общественного мнения амбиции таких политических старлеток, как Жанна Немцова или Маша Гайдар выглядят, мягко говоря, несерьезными - на роль «оранжевых Жанн д’Арк» они, увы, не годятся. В то же время слабая политическая ангажированность и аморфность российской молодежи значительно облегчают задачу любому сильному игроку, способному профинансировать тот или иной молодежный проект. Будет ли этот проект «оранжевым», «красным» или, не дай Бог, «голубым», зависит не в последнюю очередь от того, насколько серьезно «взрослые» политические партии будут относиться к подготовке молодой смены. Судя по опросам ВЦИОМа, для них здесь еще непочатый край работы.

Кирилл Бенедиктов