Голлизм в Москве

Неудержимый взлет Владимира Путина похож на его бледное славянское лицо. Ему свойственно выражение напряженное и холодное, уверенный взгляд прозрачных глаз, непонятная улыбка. От его лица исходит смешанная волна энергии и спокойствия человека, запрограммированного на отдание жесткого приказа и на ожидание засады.

Процесс его выхода из тени и уверенного восхождения к вершине власти, как кажется, шаг за шагом разрабатывался в какой-то секретной лаборатории. По завершении четырех медленно, как масляное пятно, растекавшихся лет президентства, используя все возможные методы борьбы против чеченских повстанцев и террористов, сторонников Ельцина, экономического хаоса, нефтяных и медийных олигархов, 50-летний Путин наконец подошел к моменту истины и абсолютного утверждения: плебисциту, в результате которого его пресональная партия "Единая Россия" взяла в свои руки законодательное и политическое руководство в Думе. Действительно, речь идет о руководстве постсоветской империей, лидером которой он будет переизбран весной 2004 года еще на четырехлетний, а может быть, и на более продолжительный период.

Теперь западные газеты задают следующие вопросы. Кто на самом деле Путин? Он занимается восстановлением российского государства или умело использует средства, предоставляемые ему государством, с целью одержать победу на выборах? Искренний демократ или бесчувственный сотрудник КГБ, переодетый в демократа и склонный к новым формам национал-самодержавного авторитаризма? Все эти вопросы, бесспорно, имеют этическое значение, но, с нашей точки зрения, никак не влияют в большинстве случаев на популистскую реальность в современной России.

80 процентам россиян непроницаемое лицо Путина нравится. Его манеры решительного военного в гражданской одежде кажутся им убедительными, его жесткие слова и действия против катастрофической террористической угрозы их успокаивают, его периодические выпады против олигархов утоляют жесточайшую жажду социальной вендетты в отношении немногих, сумевших обогатиться в эпоху Ельцина.

В процессе голосования проявились некоторые парадоксальные моменты. Коммунисты самым грубым образом были повержены в ходе наполовину спонтанной, наполовину управляемой предвыборной кампании не столько потому, что коммунисты, сколько потому, что капиталисты.

"30 процентов избирательного списка КПРФ - откровенные миллиардеры", - заявил депутат из прошлого состава Думы, хлопнув дверью перед лицом лидера партии Геннадия Зюганова.

Разнообразие политических взглядов олигархов или их кандидатов не принесло успеха и в противоположном лагере либералов. Два их самых уважаемых представителя, реформист Явлинский и организатор приватизаций Чубайс, дорого заплатили за свою поддержку нефтяного магната Ходорковского, арестованного накануне выборов. Удар, достойный Путина - обладателя черного пояса по карате. Ходорковский, самый богатый человек в России, стал, так или иначе, символом всего того, что ненавидят беднейшие массы российского населения.

Все остальное было более или менее предсказуемо. Например, можно было прогнозировать наступление националистов Жириновского. Можно было также предугадать успех более сдержанных новых националистов из блока "Родина" во главе с восходящей звездой Дмитрием Рогозиным. И "либерал-демократы" первого, и "патриоты" второго, по-видимому, намерены сформировать блок абсолютного большинства, объединившись с "центристами" путинской "Единой России". Этот союз позволит президенту продвигать через Думу любые законы и даже вносить изменения в конституцию.

Трудно сказать, зайдет ли он так далеко. Легче предсказать рождение российского голлизма, очень русского и долголетнего, внутри которого борьба за власть будет вестись между различными союзниками, соратниками или заинтересованными сторонниками Путина: националистами-горлопанами, истинными националистами, вездесущими "силовиками" из КГБ и т.д.

Лучше попытаться понять, что на самом деле кипит в раскаленной и безразмерной российской кастрюле, чем читать русским мораль, размахивая половником совершенной демократии. Достаточно уже того, что первое коммунистическое общество было ликвидировано самими коммунистами.

Московский голлизм, который Путин намеревается усмирить при помощи Думы, возможно, даже путем изменения конституции, больше не повернет назад, но он никогда не будет фотокопией совершенных либеральных институтов Запада. Мы должны учитывать два фактора: во-первых, важность поддержания добрососедских отношений между расширенной Европой и Россией, во-вторых, общие интересы в плане борьбы с международным терроризмом.

Даже если внутренняя политика Путина не является и не может быть чисто европейской, его внешняя политика уже давно имеет прозападную, а порой откровенно западную направленность - большего пока и не требуется.

Энцо Беттица, La Stampa
Перевод Inopressa.Ru

О том же самом читайте на английской версии ПРАВДЫ.Ру: https://english.pravda.ru/main/18/88/350/11511_putin.html