Глеб Павловский: "путинское большинство" - альтернатива нынешней политике и нынешней власти

Последний проект, который ассоциируется с Вашим именем — Проектный Комитет. Каковы цели Проектного Комитета и каков его ресурс для достижения целей?

Проектный Комитет (ПК) сам по себе является проектом внутри процесса, который у нас называют "Гражданским форумом". ПК — это ряд действий, направленных на усиление способности общественных структур политически ориентироваться, политически двигаться, превращаться в силу, и продвигать свои взгляды, идеи и людей в реальную политику. У нас так сложилось, что политика отдельно, а общественные организации — совсем отдельно, живут своей, параллельной жизнью. Жалуясь при этом, что политика грязна и не осуществляет их светлых целей. Но для этого надо как-то давить на процесс. ПК, собственно говоря, собирает людей, которые реально по способу деятельности, по привычкам и взглядам склонны не жаловаться, а оказывать прессинг на политический процесс, в соответствии со своими ценностями.

Это часть вообще довольно-таки широкого, с моей точки зрения, фронта — этакой умно консервативной волны, представленной такими явлениями, как Серафимовский клуб, газета "Консерватор" и ряд других людей, скорее ценящих свободу, чем радости распределения и скорее сильную государственность, чем блага анархии.

В России по каждому политическому направлению существует нехватка обозначенных позиций. И вся политика ведется при дефиците, при неясности и невыраженности позиций. Поэтому она превращается либо в препирательство, либо в клоунаду. Мы стремимся обозначить какие-то рациональные позиции. Скажем, в отношении стран Балтии очевидно, что это проблемы наших соотечественников, проблемы русского и российского бизнеса в Прибалтике, проблема неких естественных минимальных требований российского бизнеса к политике стран Балтии и в отношении собственно бизнеса и в отношении каких-то политических условий, политических рамок деятельности. При этом речь не идет о какой-то особой избирательности. В чем-то аналогичные, а в чем-то отличные — в зависимости от конкретной ситуации — позиции вырабатываются в отношении Украины, Грузии.

Мы намерены добиваться признания и работы с этими проблемами от политиков Думы, от государственных властей. У нас вообще во внешней политике существуют некоторые ножницы, доставшиеся от прошлого — ножницы между путинским курсом и курсом МИДа, который пытается поспевать за Путиным, но не всегда у него это получается, тем более что он (МИД) у нас очень мягкосердечен.

Вообще у нас много проектов. Сейчас мы собираем новый гражданский форум, в новом формате — встречу осенью деловых кругов, общественных и политических кругов, задачей которого будет на этот раз именно продвижение общественных требований в политику. У нас очень кстати на носу выборы. Я вообще за некоторое ужесточение политической дискуссии и оснащение ее необходимыми инструментами. Если не хватает высказанных позиций, то они должны быть высказаны, если не хватает экспертных разработок, значит они должны быть заказаны и сделаны, не хватает литературы — она должна быть издана.

А воли хватает?

Естественно, у тех, у кого она есть, — воли хватает. Проблема в том, что у нас сейчас страна, сильно перерасходовавшая энергию в предыдущее время и продолжающая ее тратить попусту на какие-то склоки, страхи и препирательства. Нам нужен период обдумывания и какой-то деятельности по согласованным планам, а у нас сейчас этого очень мало... Что касается воли, то она распределена неравномерно. У одних, скажем, она есть в избытке, а у других ее нет совсем. В результате первые без конца препираются друг с другом, а вторые на это все глядят. И в целом возникает картина, похожая на известный медицинский парадокс: эпилептик возбуждается, глядя на паралитика.

Не поднимаете ли Вы на щит лозунг "Вся власть экспертам"?

Видите ли, эксперты или интеллектуалы неспособны брать власть, поэтому когда она у них оказывается в руках — ничего хорошего не получается. У экспертов как корпорации. Беда, когда их нет, и беда, когда к ним попадает пульт управления страной.

Платон почему-то вспоминается, с его "философами-правителями".

Ну, успехи Платона на ниве реальной политики были очень скромными. Проблема в другом. В том, что у нас наличествует сегодня полная рассогласованность политического процесса, и его экспертной составляющей, и его ресурсной составляющей. У обладателей каких-то консолидированных матресурсов есть тенденция: не столько достраивать архитектуру процесса, сколько покупать себе какие-то отдельные его звенья, то есть вместо того, чтобы благоустраивать берега реки — отводить себе отдельный ручеек через свой участок. В политике это привело в 90-е годы к разрушительным последствиям, от которых мы все еще не оправились. "Вся власть экспертам" - нет, а "Все решения должны пройти через экспертную проработку" - да. Все решения должны пройти через экспертов хотя бы для того, чтобы с ними аргументированно не согласиться. Эксперт не может быть последним человеком, принимающим решения, но он должен быть, наверное, предпоследним, кто получает в руки концепцию.

Сейчас в России предвыборный год. Ваш прогноз — будет ли предвыборная кампания в этом году столь же драматичной, как четыре года назад, или все будет более внятно, размеренно, спокойно?

Я думаю, что она будет драматичной. На мой взгляд, столь же драматичной. Но формы ведь бывают разные. У нас в этой кампании стоит реальный вопрос о власти. Приход Путина инициировал консолидацию такого своеобразного большинства. Его иногда называют центристским, иногда либерально-консервативным, но это все равно. Существенно то, что это 70-80 миллионов человек в стране, которые ориентируются на Путина, и не просто как на президента, а как на лидера. В рамках этого большинства идет формирование представления о дееспособной власти. Претензии к существующей власти поэтому чрезвычайно велики. Людьми, доверяющими Путину, она не рассматривается как заслуживающая доверия с их стороны. Отсюда возникает мысль, что наверное надо ее — нынешнюю власть — менять. В демократическом обществе единственный путь — презентация интересов этого большинства в виде партии, завоевывающей большинство и становящейся правящей партией. И тем самым дающей Путину не просто виртуальный мандат, но реальный мандат на формирование правительства и аппарата власти.

Я правильно понимаю, что речь идет о какой-то новой партии?

Хотя я и думаю, что эта партия может называться только "Единая Россия", она в сущности должна стать новой по отношению к нынешнему ее состоянию, потому что в ее нынешнем состоянии партия в силах претендовать разве что на треть "путинского большинства", а этого совершенно недостаточно для большинства в Думе. Я думаю, что наилучшие шансы здесь имеет партия "Единая Россия", позиционированная как партия Путина. И это было бы наиболее логично.

И у этой старой-новой партии появится, наверное, и какая-то идеология?

Для этого надо понять как бы реальную идеологию "путинского большинства". Точнее, его идеологии, потому что в нем далеко не одна идеология. Оно пестрое и многопартийное. Но что-то его соединяет вместе. Оно является, с моей точки зрения, альтернативой нынешней политике и нынешней власти. И эта альтернативность должна быть предъявлена в рамках выборов со стороны "Единой России". А вообще под идеологией понимать можно все что угодно. Речь ведь идет, так сказать, об "актуальной идеологии", то есть о способе действовать и объяснять действие.

То есть о своего рода инструменте?

Почему только об инструменте? Власть, собственно говоря, по-настоящему может быть взята только в том случае, если она уже принадлежит, то есть только теми, кому она уже принадлежит, как потенция. "Путинское большинство" беременно властью. Оно просто лишено на данный момент ее как институциональной аппаратуры и как идеологического проекта. У него есть только Путин, а этого мало. В каждом "действии Путина" Путин должен обращаться к кому-то, кто хочет заключить сделку, либо саботировать его указания. Поэтому Путин постоянно возбуждает аппетит у большинства, которое не может его утолить. И эта ситуация, надеюсь, разрешится через выборы. Но она не чисто технологическая. Власть уже наготове — она должна быть проявлена. Это не процесс захвата.

Это процесс предъявления как бы уже наличествующих прав?

Это предъявление реальной программы, реального интереса, и ответ на реальные интересы — предъявление того, что называют политическим предложением. Спрос есть, но спрос не знает, на что он спрос, пока ему не предложен продукт. А политическое предложение пока в убогом состоянии. Это предложение должно быть сделано.

В таком случае я не завидую остальным партиям.

Вы знаете, я думаю, это обычная недооценка того богатства, которое таит в себе свобода, потому что в принципе это открытое поле. Каждый может действовать и каждый может опередить другого. Другое дело, что либо не может, либо не хочет, по каким-либо причинам. Я часто приводил историю 99-го года, когда теракты, в общем-то говоря, всех застали врасплох. Они застали врасплох и Путина. И был период — он был короткий, но был — какой-то неясности ответа. И в этот период тот, кто понял бы, каким должен быть ответ, тот и стал бы лидером страны. Если бы это был не Путин, тогда и не Путин был бы, я подозреваю, президентом. Поэтому сегодняшняя ситуация внешне, может быть, не столь драматичная, на самом деле глубоко проблематичная, потому что государство подготовлено, но еще не состоялось. Мы живем в наброске государства, на страницах черновика и это не может продолжаться вечно. Нельзя после каждых выборов ждать возможности другой государственности. Это превращает выборы в революцию в форме выборов. И если такое положение вещей не будет устранено в ходе вот этих вот выборов, то после них опять конца следующего срока Путина станут ждать с мыслями о том, какое государство принесет с собой новый президент. Это абсолютно недопустимо.

Фактически речь каждый раз шла о скрытом перевороте.

Да, мы на каждых выборах фактически находились в состоянии как бы пред-переворота. И от них ожидали всегда именно этого — одни ждали переворота, другие его боялись и пытались остановить. Это была основная повестка дня выборов. На этих выборах, я думаю, этого уже не будет. Но вытеснить такую ситуацию можно только одним — позитивной концепцией власти. Власти содержательной, имеющей повестку дня, программу и работающей в соответствии с интересами живых людей.

REGNUM