В Совфеде захотели цензуру и идеологию

Во время "круглого стола" в Совете Федерации сенаторы и другие участники дискуссии развили тему "ментальной" войны с Западом.

Битва сенатора Пушкова

Первым взял слово сенатор Алексей Пушков, заявив, что коллективный Запад агрессивно "продолжает борьбу за делегитимацию России в мире". Политик считает, что "исход этой битвы не предопределён", многое зависит от собравшихся на этот "круглый стол". Парламентарий предложил "защитить Россию на мировой арене" и активно "реагировать на законодательном уровне на попытки искажения исторической правды".

Тезис об исторической правде уже давно стал веским обоснованием для любых действий правящей политической элиты страны. К сожалению, содержательную часть этого словосочетания вряд ли можно назвать состоятельной, хотя бы потому, что под этим термином понимается лишь та часть истории, которая вписывается в нынешнюю государственную идеологию.

Далеко не все архивные документы той же эпохи Второй мировой войны рассекречены, чтобы дать всеобъемлющую оценку прошлому. О более ранних исторических эпохах тоже сложно объективно рассуждать, потому что традиции корректировки истории, переданные большевикам царями Романовыми, были с благодарностью сохранены нынешними демиургами отечественного агитпропа.

Гражданам предлагается только гордиться, а не погружаться в осмысление перипетий отечественной истории. В контексте идеологической парадигмы о "народе-победителе" вряд ли в здравом уме получится гордиться:

• жестокостью царей и крепостным правом (узаконенным рабовладением);
• классовым апартеидом и сталинскими репрессиями;
• талонами на продуктовые заказы и другой тоталитарной психоделикой.

Утверждение о борьбе за делегитимацию также представляется несколько сырым. Признание или непризнание действий властей страны или её политического лидера — дело индивидуальное.

Для каждого непризнания есть свои аргументы, а делать их достоянием мировой общественности вроде как не является чем-то зазорным. По крайней мере, российские политики не стесняются в оценках деятельности других государств и их высокопоставленных представителей.

Мединский поручил подумать

Бывший министр культуры, а ныне помощник президента России Владимир Мединский авторитетно констатировал, что "войны памяти, схватка с историей происходили и происходят во все времена". Жаль, что он не вспомнил о чудесной трансформации отношения государства к пакту Молотова-Риббентропа, который на закате советской власти был признан не отвечающим интересам страны, а в эпоху развитого импортозамещения вдруг стал "победой отечественной дипломатии".

Высокопоставленный чиновник посчитал прорывной идеей оградить студентов исторических факультетов от прослушивания "неправильных" программ на "соответствующих радиостанциях", которые "промывают мозги" гражданам России.

Мединский опасается, что молодые люди, приобщившись к глобальным трендам, отнесутся с пониманием к идее "отдать обратно Курильские острова, Калининград, Карелию и Выборг". Заодно и предложил участникам "военного совета" по ведению "ментальной" войны переосмыслить, "как так получилось, что великоросские земли оказались на территории Украины, Казахстана и даже Белоруссии".

Код Захаровой

Владимир Мединский уже не впервые сетует на утрату территорий как царской Россией, так и советской империей. Потом представителю МИД России Марии Захаровой приходится находить абсорбирующие формулировки, чтобы не заставлять нервничать руководство бывших советских республик, а с ними и страны НАТО.

В свою очередь Захарова посетовала, что отечественные школьники "больше знают о египетских пирамидах, чем о Великой Отечественной войне". По её мнению, эта тема уже вышла за рамки так называемой духовной скрепы и трансформировалась в "наш экзистенциальный собственный код". То есть стала основой существования.

Экзистенциализм, то есть философия существования, акцентирует внимание на уникальности бытия человека и отличается от других течений идеей преодоления, а не раскрытия человеком собственной сущности, и большим акцентом на глубину эмоциональной природы.

Выходит, что нашему человеку ничего не нужно, а только лишь жить прошлым с крепкой дозой вдохновляющего агитпропа. Просто, по-людски помнить о лютой войне и миллионах жертв, делая адекватные выводы из прошлого, видимо, недостаточно.

Назад в тоталитарное будущее

Крымский сенатор Ольга Ковитиди перевела дискуссию в практическое русло, по-своему резюмировав сентенции предыдущих ораторов и поделившись личным:

"Четверо моих детей сидят в соцсетях, и я ничего не могу сделать, хотя и отбираю у них телефоны, лишаю чего-то, это бесполезно. Нам нужна цензура, идеология и пропаганда, хотя кому-то эти слова не нравятся".

С началом эпохи "обнуления" всё чаще от представителей правящей политической элиты звучат имена трёх всадников апокалипсиса демократического государства:

• цензура;
• идеология;
• пропаганда.

Возможно, таким образом граждан готовят к принятию нового порядка в стране и своеобразно анонсируют новую и более фундаментальную конституционную реформу.

Советник министра обороны России Андрей Ильницкий напомнил участникам "круглого стола", что главной целью коллективного Запада является "ментальное исчезновение России", и по ходу посетовал, что военный бюджет страны "всего лишь девятый в мире". Ильницкий предложил план "боевых действий":

"Надо, во-первых, представлять противника, а во-вторых, атаковать по стыкам, по слабостям, понимая, где факторы силы, а где есть какие-то уязвимости… Для них правила — это всё. Ну давайте ставить свои правила, нарушать их алгоритмы. Это — не лозунги, это — технологии, поверьте".

В отечественных уголовных кругах радикальное отступление от норм и правил называют коротко и ёмко — беспределом. Если придерживаться рамок ныне существующей в России идеологии, то деликатнее в этом контексте было бы упомянуть об "особом пути".

Причём пути аккурат в сторону вечных граблей, переданных нам предками, на которые усилиями политиков страна налетала с завидной периодичностью. Перспектива же возвращения назад в тоталитарное будущее представляется вполне реальной. Не случайно Станислав Ежи Лец предупреждал:

"Демонтируя памятники, не трогайте постаментов. Они ещё могут пригодиться".