Норникель оштрафован. Пойдут ли деньги на природу?

Рейтинг беднейших регионов России. Кто их довёл до такого? Почему регионы беднеют всё больше? Почему многие богатейшие территории нашей страны стали уже нежизнеспособны без поддержки центра? Как такое вообще возможно?! Может ли Россия развиваться или обречена деградировать, если такая политика федерально центра будет продолжаться?

Норникель оштрафован на 148 млрд рублей за ущерб природе. Но пойдёт ли что-то на её восстановление? Или для государства важнее Резервный фонд, работающий на поддержку других стран? На все эти и многие другие вопросы Инны Новиковой ответил генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлёв.

Читайте начало интервью:

Дмитрий Журавлёв: либеральная революция — барская забава

Дмитрий Журавлёв: разные уровни общества должны иметь разные задачи

Страна с нищими регионами никогда не станет великой

Налоги — столице, регионам — дым

Центр сделал губернаторов попрошайками, а регионы — безжизненными

— Дмитрий Анатольевич, очень странно, что в числе беднейших регионов вы назвали Карелию и оба Алтая. Ведь это же замечательные места…

— Согласен. Алтай — уникальный регион.

— Просто надо туда вкладываться. Конечно, руководителям регионов нужно как-то заинтересовывать инвесторов и федеральной власти этим надо заниматься.

— Так это уметь надо. А у нас этому никого не учили.

— А вместо этого у нас всякие "Лидеры России" и еще куча дорогущих конкурсов проходит. Только непонятно, кто побеждает и куда победители потом деваются.

— Да, так и есть. Или можно взять региональные программы. У нас недавно была программа развития Дальнего Востока. И какой результат?… Большая такая программа. "2030" теперь будет. Подождите, и другие программы будут, еще много чего будет.

Программы есть, толку нет

На чем дальневосточная программа в своем первом варианте остановилась? На том, что великолепно развивать Дальний Восток, прибыль будет гигантская. Прописали, приняли и успокоились. Стали ждать результат.

Только у нас нет столько вложений, чтобы до этой прибыли дотянуться. У нас — потенциально богатые регионы, которым банально не хватает денег на освоение своих богатств. Восток страны  — это золотые горы и алмазные долины.

Это же все осваивать надо. Бизнес это осваивать не очень-то хочет, потому что вкладывать надо очень много. Понятно, что потом назад ты получишь еще больше. Но когда это будет?

Это же очень долгая история. Будет ли к тому времени твой бизнес? Совсем не факт. Да и вся ситуация может резко поменяться. Вот люди сомневаются: надо ли рисковать?

Поэтому, конечно, здесь должна быть инициатива, серьезная работа и крупные инвестиции самого государства. Но этого нет. В результате мы живем в очень богатой стране, в которой живет очень небогатый народ.

— И наша страна уникальна тем, что у нас меньше 10% населения владеет более 80% богатств.

— Нет, не уникальна. В Штатах — то же самое. Но у нас, конечно, расслоение намного больше.

— Дмитрий Анатольевич, недавно суд вынес решение о рекордном штрафе по иску Росприроднадзора к "Норильскому никелю" в связи с аварией на ТЭЦ, когда протекла старая цистерна. При этом часть штрафа пойдет в федеральный бюджет, а оттуда эти деньги направят в Резервный фонд. Что такое Резервный фонд? Туда все попадает, но оттуда ничего не выпадает.

— Почему не выпадает? Все это выпадает в облигации американского займа. Резервный фонд только с нашей стороны как черная дыра. Но эти деньги не в мешках лежат где-нибудь в Белом доме в подвале. Это же все время конвертируется в облигации иностранных государств.

— И что нам с этого? Этот громкий иск, рекордная сумма штрафа, многие другие сверхдоходы государства… Теперь получили дополнительную прибыль в бюджет еще и в связи с пандемией. Столько штрафов: тут без маски прошел, здесь на машине выехал. Кому — беда, а кому — опять обдирать…

— Зато выяснили сколько стоит свежий воздух — 5 тысяч рублей.

— Да налог на движение и дыхание уже ввели. Получается, что штрафные средства пойдут не на исправление ущерба, который был нанесен хрупкому северному региону, а на некие абстрактные программы и на некие…

— Так же удобнее. Региону можно помочь, можно не помочь. А абстрактные программы будут выполнены в любом случае, потому что там очень удобно определять, что считать выполнением и насколько успешно они выполнены. И оценивают это те же, кто их придумывает и выполняет.

— А майские указы президента выполнены?

— Они уже давно успешно выполнены. Я же говорю: главное — кто и как определяет меру выполнения. Можно по-разному определить. Если ты сам выполняешь, сам же определяешь эту меру, то у тебя все решения всегда будут выполнены и перевыполнены.

Ты же не дурак определить ее так, как ты не сможешь сделать. Ты изначально определишь так, как тебе удобнее.

Разве кто-нибудь выступал против того, что было в майских указах? Разве хоть один тезис был неправильный? Все были правильными. Все вроде бы делали, выполняли, отчитывались… Ну и что? Разве реально стало лучше?…

— Столько лет прошло, а воз и ныне там.

— Я о том и говорю. Хотя все выполнено, но выполнено так, как им надо. Выполнить-то можно по-разному. Можно что-то реально сделать, а можно отчитаться о сделанном. Это — два совершенно разных процесса.