Федоров пояснил, почему с фонариком в светлое будущее дойти проблематично

В программе "Точка зрения" Дарья Митина обсудила причины провала протеста так называемых сторонников Навального с Георгием Федоровым, председателем движения "Гражданская солидарность", руководителем центра социальных и политических исследований "Аспект".

Гость программы, хорошо известный борец за права россиян, объяснил, что неправильно сделали соратники блогера-оппозионера, приговоренного к тюрьме по уголовной статье за мошенничество.

Читайте начало интервью:

Среди готовых протестовать нет клоунов: в чем причина провала последней акции оппозиции

— Какой план действий? Какая стратегическая и тактическая линия сопротивления? Те же самые желтые жилеты во Франции сформулировали четкий манифест с социальными требованиями и получили огромную социальную поддержку.

Тут же люди, как некий триггер, могли выйти через фильм, через Навального, через какую-то несправедливость или любой иной повод, но потом необходимо было расширять социальную базу протеста и социальные требования переключать в политические.

Но для начала надо было социальные требования четко сформулировать. Я на месте Волкова и Навального провел бы какую-нибудь акцию протеста, когда стало понятно, что уличные захлебнулись, их подавили. Я бы, например, придумал какой-нибудь красный символ, как вариант.

Например, ходят с красными сердечками. И сказал:

"У нас задача такая-то".

— Навальный не очень любит красный цвет, насколько я знаю.

— А что делать? Привыкать надо, это цвет нашего будущего.

Нужна информационная поддержка, нужно сделать так, чтобы акция минимально, так скажем, соприкасалась с полицией, нужно сделать ее яркой. Хорошо было бы, грубо говоря, чтобы какие-нибудь международные СМИ, вообще СМИ подхватили эту акцию, правильно?

Я бы объявил не в 20 часов 15 минут постоять с фонариками, а сказал:

"Давайте все наденем единый символ, какую-нибудь красную ленту, например, и идем в любой торговый центр рядом с вами".

Представьте себе, что люди целый день ходят с лентами. Как сотрудники правоохранительных органов будут реагировать?

Представьте себе: появляется группа где-нибудь в ИКЕЕ, все в красных ленточках, а сотрудники полиции идут по торговому центру, пытаются вытаскивать этих активистов… Это будет бомба, это реально будет акция протеста.

Все же просто: если тебе холодно, переходи на территорию противников, в теплые торговые центры. Причем там же огромное количество обывателей, которые не знают об акции. Их и агитировать не надо — сами заинтересуются.

Представьте себе, сразу бы во все шведские газеты пошло "Окупай ИКЕЮ".

• Там можно лежать, там можно сидеть. На кухне даже!

— ИКЕЯ — это особенно знаково, значит, вся Швеция была бы на ушах, потому что владелец ИКЕИ — вообще страшный мерзкий буржуй, который увольняет всех левых, местные коммунисты с ним борются, поэтому это была бы акция на всю Европу.

— Да. И полиции не удалось бы проигнорировать.

Представьте себе: когда ты находишься на территории торгового центра, до ближайшей машины или автозака тебя же надо тащить через весь центр. Это будут снимать, как дети кричат и плачут.

По-моему, это было бы неплохо.

— Мы немножко увлеклись внешней стороной дела, креативом, формой в ущерб содержанию. Потому что плясать надо всё равно от содержания, от целей, от лозунгов.

- К сожалению, очень многие люди, которые сегодня выходят, это люди молодые, студенты. Они не очень хорошо помнят, что было 9 лет назад.

Те, кто постарше, помнят, какой огромный гражданский подъем был в 2011–2012 годах, 100-тысячную толпу на Болотной. Кончилось всё, правда, не очень хорошо.

И мне кажется, что протестное движение сильно деградировало. Потому что тогда всё-таки было хоть как-то понятно, не "Путин всё украл", а "Путин украл выборы". Люди знали, за что вышли. И всё было гораздо лучше и с политической структурированностью протеста, и с лозунгами, и с пониманием, против чего выступают. Может быть, не все понимали, что нужно делать, но против чего они выступали, все понимали.

Ребята, деградация налицо. То же самое с политзаключенными. С натяжкой политзаключенным можно назвать одного Навального, потому что он сидит, а все остальные отделались легким испугом.

Но после Болотного процесса в мае 2011 года у нас были десятки политзаключенных, которые действительно сели по политическим статьям.

Я напоминаю, что Навальный у нас имеет две статьи уголовные.

• А в 2011 году все — и Удальцов, и Развозжаев, все "болотники" — они были обвинены по политическим статьям.

Я как-то не помню ни донатов этих миллионных, которые собираются за один вечер, ни каких-то инвестиций западных стран, фондов западных, которые помогают, и так далее.

То есть тогда, когда действительно был реальный политически протест, пострадали люди, реально были репрессированы властью.

Потому что в 2011 году надо было идти вместе с либералами, с националистами, с какими-нибудь еще несимпатичными тебе людьми, но ты шел с народом. Вот сейчас у меня нет такого порыва.

Я чувствую, что что-то здесь не то, нас используют.