Михаил Игнатьев вышел из игры

Кончина экс-губернатора Чувашии оставила без развязки одну из самых загадочных интриг Верховного суда?

На днях СМИ сообщили о смерти бывшего губернатора Чувашии Михаила Игнатьева. Об ушедших в России плохо судить не принято, и нет сомнений, что его экстравагантные действия на посту главы республики скоро канут в лету. Однако за этой печальной историей тянется еще один информационный шлейф, бросающий тень на и без того запутанные российские властные коридоры.

30 июня, накануне референдума о поправках в Конституцию, Верховный Суд должен был рассматривать иск Игнатьева к президенту страны. Понятно, что за отсутствием истца слушания отменяются, однако сам факт инициации процесса говорит о развитии чрезвычайно тонкой политической интриги, которая, как пишут СМИ, могла быть закручена как руководителем ВС РФ Вячеславом Лебедевым, так и неким кругом представителей политических сил, находящихся в непосредственной близости от Старой площади.

Президент снял губернатора с должности 29 января, подписав указ с убийственной для чиновника формулировкой "в связи с утратой доверия". Произошло это после того, как Михаил Игнатьев заставил комвзвода МЧС подпрыгивать за ключами от новой пожарной машины — якобы в порядке "шутки". О том, что Игнатьев решил через суд оспорить свою скандальную отставку, случившуюся в январе, стало известно 26 мая.

Представители юридического сообщества дружно назвали иск Игнатьева "политическим". Вице-президент Федерального Союза Адвокатов России, экс-сенатор Евгений Тарло прокомментировал историю так:

"Такой иск — это не юридический, а политический шаг. Такой практики в России никогда не было, судебная система к этому абсолютно не готова. Я думаю, что это некий политический вызов, попытка заняться политической деятельностью на фоне этой отставки". 

А в головах чувашских политологов, журналистов да и большинства обывателей иск Игнатьева вызвал только, как говорят психологи, когнитивный диссонанс. В республике даже посчитали сообщения московских СМИ фейком — настолько это не вязалось с его характером. 

"Ну где Игнатьев, и где политические интриги"? — так вам скажет любой житель Чебоксар.

Для местных он был эдаким "приблатненным" рубахой-парнем, конечно, но "своим":

• яблоки в корзинке,
• "спортивки" "адидас",
• тойота камри (писали, что таких тойот в гараже его администрации было аж 19),
• сауна в Доме правительства республики…

Кроме того, на момент подачи иска экс-губернатор, как выяснилось, уже находился в больнице с коронавирусом. То есть, суд, принимая иск, должен был, как минимум, удостовериться в его дееспособности, поскольку по ст. 135 ГПК РФ исковое заявление, поданное недееспособным лицом, подлежит возврату. Кто знает, может, Игнатьев подписал этот невероятный иск с температурой под 40, в горячечном бреду?

И еще один более чем странный момент. В соответствии со статьей 392 Трудового Кодекса РФ иск о признании увольнения незаконным должен быть подан в суд в течение одного месяца с того дня, когда уволенному работнику сообщили об этом либо вручили копию приказа. Указ президента был подписан, напомним, 29 января. А иск подан во второй половине мая — почти через четыре месяца!

То есть, оснований для отказа было предостаточно. Тем не менее, Верховный Суд сверхоперативно реагирует на заявление Игнатьева, выпуская определение:

"Привлечь к участию в деле в качестве административного ответчика президента Российской Федерации. Направить административному ответчику копии данного административного искового заявления и приложенных документов".

Вы можете поверить, что опальный экс-губернатор добился такого "торжества правосудия" в одиночку?

Дальше — больше. Слушания по иску назначаются на 30 июня — день, предшествующий всероссийскому референдуму. И тут самое время вспомнить о том, какие изменения в структуре российской власти влекут за собой поправки к Конституции.

С момента возрождения независимого российского государства в 1991 году — а на тот момент Вячеслав Лебедев уже занимал должность верховного судьи! — "третья власть" в России была подчеркнуто независимой. Все назначения, выборы судей, формирования высших руководящих и надзорных органов происходили исключительно в её собственном "котле", и даже президенту не было дозволено вмешиваться в эту систему.

"Судьи несменяемы", — гласит короткая, как выстрел, ст. 121 пока что действующей Конституции.

И вот сюрприз: одной из ключевых поправок лично глава государства озвучил возможность Совета Федерации по представлению президента отрешать от должности судей Конституционного и Верховного судов! Юристы практически единодушно расценили это как конец абсолютистской власти руководителей судейского корпуса. 

Понятно, что "патриарху" Лебедеву, на фоне многолетних уже слухов о его скором уходе на пенсию, такое развитие событий, мягко говоря, понравиться не могло. Кроме того, с ним, пусть даже из дипломатических соображений, не захотели посоветоваться: не включили в комиссию, которая рассматривала предложения граждан по поправкам в Конституцию, не дав тем самым сохранить лицо.

И если предотвратить неизбежное решение было практически нереально, то почему, казалось бы, демонстративно не "хлопнуть дверью" за несколько часов до исторического референдума?

С какой целью для показательного выступления мог быть выбран (или, не исключено, что организован) именно иск Игнатьева? Почему, например, не дать ход многочисленным искам против поправок как таковых? Ну, во-первых, это было бы слишком прямолинейно, топорно для политиков такого уровня. И потому большую часть подобных исков ВС без разговоров отклонил, хотя формальных поводов для их непринятия было, заметим, меньше, чем у иска Игнатьева. Впрочем, отклонил не все, и это тоже интересно. В частности, 10 и 18 июня ВС отказался принять административные иски к президенту РФ от физлиц Геннадия Рудяка и Виктора Мещеринова. Однако иск от группы граждан, в числе которых депутат Мосгордумы Евгений Ступин, суд принял. Всё-таки умения лавировать и сохранять "хорошую мину" в любой ситуации у председателя ВС, судя по всему, не отнять.

Что же касается иска Игнатьева, то его рассмотрение в плане показательного демарша со стороны главы ВС смотрится идеальным вариантом. Экс-губернатор — персонаж резонансный, порицаемый общественностью, но при всём при этом пользующийся равными со всеми правами на осуществление правосудия.

Как говорил Глеб Жеглов по поводу распутного священника: "Вы что ж думаете, товарищ Тараскин? Если он не слесарь, а культовый служитель, то ему в нашей стране правозащита не гарантирована?".

Вячеславу Лебедеву предоставлялась отличная возможность выступить перед всеми россиянами в харизматичном образе Жеглова!

Но вот беда: Михаил Игнатьев умер, так и не позволив выпустить намечавшийся информационный фейерверк…