Коронавирус как показатель необходимости перемен в стране

О том, что сегодня нет источника объективной информации о COVID, и не только о нем, рассказывает главному редактору "Правда.Ру" Инне Новиковой профессор Российской академии естественных наук, специалист в области демографии, эпидемиологии и медицинской статистики Игорь Гундаров.

Читайте начало интервью:

• Профессор Гундаров: Президенту боялись говорить правду о коронавирусе

— Неоднократно в истории ВОЗ рассказывали ужасы про эпидемии — атипичная пневмония, SARS — получали деньги и на этом успокаивались, вирусы пропадали. Трамп вот вышел из ВОЗ. Наши читатели и зрители спрашивают: может, нам тоже выйти и не платить этой странной организации взносы, не плясать под их дудку? При том, что все время наши чиновники говорили, что действуют по ВОЗовским рекомендациям.

— Я тоже уверен в том, что там есть свои коммерческие интересы, подковерные решения. Нынешняя организация требует существенных изменений. Но отказаться от нее, придумать что-то другое? А через пять лет она станет той же ВОЗ, что и сейчас. Структура такая нужна, но нужно теперь подумать. В Великом Новгороде есть памятник Екатерине II, а внизу "те герои, которые были с ней".

— Памятник тысячелетию Руси.

— И вот будет памятник COVID стоять, у него очень много заслуг, в том числе и понимание необходимости обновления структуры ВОЗ. Она нужна, но не в той структуре и не в тех функциях, вернее, не совсем в тех, которые сейчас есть. Тут надо очень серьезно разобраться.

— Как вы объясните происходящее в Карачаево-Черкесии, где резкое повышение смертности? И в Дагестане тоже? Что в регионах творится?

— Это одна из наших претензий: полностью разрушена система статистического учета. Вы говорите, а я не знаю о чем вы говорите, какие показатели использовать, чему верить — числу зараженных или числу выписавшихся, или числу госпитализированных, или смертям, смертям от чего? Полный информационный хаос.

— Как сказал Путин после трагедии в Норильске: "Мы должны что, узнавать об этом из социальных сетей?" Вот мы и узнаем из соцсетей, из СМИ. Я ориентируюсь на публикации коллег.

— А надо обращаться в научно-экспертный центр, и мы вам ответим, нам врать стыдно. Пусть там будут и сторонники COVID, и COVID-диссиденты. Возвращаясь к Северному Кавказу. Я взял цифры — число заболевших на миллион населения, и сравнил Дагестан и Москву. И в Москве на миллион заболевших в 10 раз больше, чем в Дагестане.

— Я видела — там считают на 100 тысяч больных, не на миллион.

— 100 тысяч. У них же маленькая численность, абсолютное количество больных. О чем тогда речь? Наведите порядок в Москве, а потом идите контролировать ситуацию в Дагестане.

Две недели назад у меня брал интервью очень умный, решительный журналист Алексей Пивоваров. Он пришел с операторами — в перчатках, в масках. Я говорю: "Да снимите перчатки". — "Нет. Я не хочу заразиться". А в чем физический смысл? Вирус через пальцы, кожу, даже слизистую глаз не проникает. Ему нужно попасть в дыхательные пути. Тогда зачем перчатки? Какая разница, прикоснешься ты пальцем к вирусу или перчаткой — а потом к лицу. А у журналиста в пылу паники даже не возник этот вопрос. И он в эфир нашу передачу не пустил, а полетел в Дагестан.

Чьи голоса звучат в эфире

— Если говорить о государственных каналах — мы часто слышали главу Роспотребнадзора. Для меня вообще удивительно, что она озвучивает такие важнейшие политические действия. А те, кто говорил против — вы, Андрей Бунич, Валентин Катасонов — на госканалах их нет. Получается, что это политика — говорить о том, как все ужасно. Ольга Скабеева сказала: я специально буду показывать кошмары, показывать трупы и ужасы для того, чтобы люди сидели дома. Чтоб панические атаки, фобии, все сидели дома, дрожали.

— Насчет каналов. Сейчас важно вернуться к тому, чтобы называть вещи своими именами. Если говорить о социальной психологии, это очень-очень важно. Как только ты чуть свихнешься, ты называешь одно, а реально — другое. Вы говорите — государственные каналы, а нет государственных каналов!

— Те, кто финансируется из бюджета.

— Это все частные каналы. Откуда идут огромные деньги, кто их финансирует? А вывеску можно любую навесить.

— ВГТРК — частный канал?

— Мне журналисты говорили: мы все частные. Вот вы относительно свободные, но маленькие.

— Мы тоже частный канал.

— Тогда частный канал — это точка зрения не государства, не ученых, не экспертного научного совета. И можно тогда следующее. COVID показал, что эта модель устройства общества не годится. Какие должны быть каналы? Государственные в советские годы — жесточайшая цензура. Пришел Гусинский, сделал сказочный по совершенству канал, а там такую стали гнать порнуху, унизительную… Как нужно организовать телевидение, мы имеем кое-какие идеи, но это отдельный разговор.

— Читайте Владимира Ильича Ленина, который говорил, что "журналистика всегда зависит от денежного мешка, от подкупа, от содержания". Я это конспектировала в университете на факультете журналистики. Поэтому кто за девушку платит, тот ее танцует. И говорить о независимости СМИ очень сложно. Вот эти темы — можете писать все, что хотите, 148 тем — вы полностью свободны, а 3-4-5 тем, пожалуйста, пишите то, что нам нужно. Вот и вся "свобода". Мне посчастливилось работать в молодежной приемной "Правды", потом я еще успела поработать и в советской "Правде". И это была самая свободная газета из всех советских газет, потому что нельзя было критиковать только ЦК КПСС. Во все обкомы, райкомы, горкомы мы звонили — молодые, наглые. Второму секретарю, я помню, ЦК Компартии Эстонии звонила и говорила: почему в Таллине катки к сезону не залили?… Что такое абсолютная свобода? Такого нет, наверное.

— Возвращаясь к цитате Ленина: он говорил про западную журналистику. Там, по-моему, даже слово чуть не "проститутка" где-то звучало. Но не предложил другой модели.

Я возвращаюсь к памятнику COVID. Он показал: если будет вот такое устройство телеканалов, вы будете нарываться повторно на то же самое, что вы сейчас имели в течение полугода, если нет источника объективной информации. И тогда нужно садиться и обсуждать, что такое источник объективной информации.

— Кто заинтересован что-то менять в нашей стране? Сейчас кто это будет делать? Власть? Люди? Институты? Общественная палата? Кто будет менять-то?

— Я аплодирую и Владимиру Владимировичу, и Сергею Семеновичу, что сейчас народ вдруг почувствовал, что существующая модель власти порочна, она совершено неадекватна. И как строить новую? Тогда нужно открыть Конституцию… Это отдельный разговор, о мотивах, зачем проводят поправки в Конституцию.

В любом случае мы сейчас должны развернуться и сказать: Конституция, первые 2 главы, вы святые! Благодаря им мы можем сейчас поднять голос.

Вы представляете, если бы не было этих статей "права человека, свобода, независимость", нас бы пригнули, и мы бы не пикнули со своим каналом, выступающим против Собянина, даже против Путина.

Поэтому сила где? Народ. Статья 3-я: народ — хозяин этой страны. Но нет технологии выражения нашей народной воли. И теперь один из следующих героев COVID — мы должны вернуться к основам конституционного строя, они помогли нам сдвинуть Сергея Семеновича, потому что он нарушает основу конституционного строя.

И тогда нужно сейчас сесть и в рамках нашей конструктивной деятельности начинать разрабатывать принципы народовластия: что это такое, как реализовать нам главную тертью статью Конституции Российской Федерации.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев