Власть консервирует народный гнев. Прорыв будет страшен

Нынешняя система власти, впавшая в стагнацию, скоро неизбежно начнет рушиться. Распад России может состояться быстрей, чем это было с СССР. А хаос может быть бОльшим. Почему власть практически полностью подавила оппозицию? Почему националистов выкосили под корень? Почему в стране снова воцарилась однопартийность? К чему это ведет?

На эти вопросы главы медиахолдинга "Правда.Ру" Вадима Горшенина в передаче "Жизнь как она есть" ответил экс-глава высшего национального совета объединения "Русские"* (запрещено и самораспущено), председатель оргкомитета Партии националистов Дмитрий Дёмушкин.

Читайте начало интервью:

• Дмитрий Дёмушкин: поправки нужны президенту и его команде
• Парадокс России: нет ни свободы, ни твердой руки

К чему может привести отсутствие политической конкуренции

— Дмитрий, отсутствие политической конкуренции приводит к следующему: не дай Бог, что случится с главой государства сейчас, при отсутствии политической конкуренции, при отсутствии лидеров, которые могли бы встать на его место, признаваемых самыми разными политическими силами, мы можем на самом деле оказаться в хаосе. Согласны?

— Мы так и так окажемся в хаосе. Потому что эта система сейчас в низшей точке стагнации находится.

Все равно наступит момент, когда она начнет рушиться и трещать.

• Если они начнут идти по пути каких-то уступок, это будет дольше.
• Если они будут продолжать контролировать пытаться все, то это рухнет.

Тогда мы окажемся в сложной ситуации. Возможно, наступят все те беды, и мрачные прогнозы о нарушении целостности и т. д. будут сбываться. Потому что сейчас ситуация довольно сложная.

С одной стороны, я вижу, что власть, наверное, должна это понимать, но ходы пока все равно идут с точки зрения "мы все заберем, мы всех задушим".

Невозможно это все будет задушить. Советский Союз имел 90 тысяч танков, множество ракет, половину всего мира, страны Варшавского договора, половину суммарной мировой промышленности. И все это не помогло. Он рухнул довольно болезненно и быстро.

Российская Федерация может развалиться еще быстрее.

И мы, конечно, как русские националисты, не желаем развала страны и ее гибели. Потому что тогда всплывут и все межнациональные противоречия, всплывет очень много факторов, появятся новые.

Понятно, что когда Советский Союз ломался, везде все было сложно, везде это приводило к крови, к столкновениям, а сейчас может быть еще хуже.

Но, опять же, мы — русские националисты — сейчас не в политическом процессе, да и не только мы.

Сейчас по большому счету мало кто может сказать, что он занимается политикой.

Оппозиция в России: рынок поделен

Если мы берем системную оппозиционную — Государственную Думу, это люди, которые уже три десятка лет занимают эту нишу и практически во всем — системно — с властью соглашаются. Фактически в стране у нас однопартийность.

— Рынок поделен?

— Разноподъездность, да. Они сидят, у них какая-то сфера есть.

А "уличная несистемная оппозиция" — это все равно довольно разрозненные силы, которые выводят даже большие всплески людей. Но все они не могут выдвигать какие-то понятные требования и бороться с властью. Потому что единственный механизм борьбы за власть — это выборы.

На сегодняшний день выборов фактически нет.

Возможности баллотироваться и выбирать объективно всех нас лишили. Этого права у нас нет, есть только право поставить галочку.

Если мы видели, что в Мосгордуму всех оппозиционных кандидатов просто не зарегистрировали, то какой у них еще путь вхождения во власть? Никакого. Фактически они могут лишь выходить на митинги и что-то там кричать. Причем одни сначала выводят людей, одно заявляют, потом вслед выходят другие. В любом случае это уличное.

Власть становится монстром, избивая оппозицию?

— По большому счету мы консервируем гнойник, который есть, который все равно прорвется и это будет намного болезненнее.

— Конечно. Этот пар и недовольство людей накапливается. И, вне сомнения, эти все камушки, эти расследования Навального, все остальное (даже неважно, объективно оно или нет) постепенно накапливается. А у нас вообще народ устроен так, что жалеет тех, кого бьют.

Власть — это сила, которая сегодня бьет оппозицию и ее не допускает к выборам, не регистрирует партии, не дает им митинги, шествия, избивает их дубинками.

Я удивился, но я видел даже силовиков, которые изначально были заточены под государство, но начали жалеть этих демонстрантов и говорили: "Что же там за омоновцы, которые избивают женщин?"…

Эта картинка в интернете, а интернет-пространство стало уже побеждать телевизор, уже настраивает огромнейшее количество населения, которое начинает симпатизировать тем людям, которых бьют. И под какие цели они бы не вышли — это уже неважно. Государство неким уже монстром стало.

— По поводу тезиса, что люди жалеют тех, кого бьют, я бы поспорил. Либералов мало кто жалеет. А за последние несколько лет самыми избиваемыми политическими движениями являются как раз русские националисты. И это на самом деле очень странное такое неидеологическое и неорганизационное образование.

И в среде русских националистов почему-то больше всего провокаторов. В других каких-то движениях — либералов, коммунистов и т. д. — этого нет почти совсем. Поэтому множество националистов находится в СИЗО, вы сами не очень давно вышли…

— Кто конкретно у нас националисты-провокаторы?

Почему и как репрессировали националистов

Здесь есть такой момент.

Националисты стали репрессируемой группой не потому, что они националисты, до этого они абсолютно нормально жили.

Я в националистическом движении четверть века с 1995 года. Я могу судить об изменениях. Я возглавлял три самые националистические организации, которые были в России, провел Русский марш. Как не мне знать о репрессиях, об отношении к власти.

Националисты изначально были не оппозиционное движение как таковым. У нас, националистов, были свои лозунги: против нелегальной миграции, за введение виз со Средней Азией, с другими странами.

Была какая-то своя повестка. Первая волна репрессий была на националистов довольно легкая — по запрету основных организаций. Их потихонечку начали убирать.

В 2010 году был первый запрет "Славянского союза"*. Первое движение националистов было запрещено. Потом движение ДПНИ* в 2011 году. И т. д.

Именно репрессии по-настоящему, посадки под любым предлогом начались после украинских событий, после 2014 года. 2015 год стал кульминацией давления.

Там вопрос был не в националистах, а в той конструкции, которая сложилась. Потому что, представьте себе, каждый телеканал России тогда с утра до вечера освещал, что фашисты, бандеровцы захватили власть в Киеве, что фашисты устраивают шествия и т. д.

Я видел, как приезжают BBC, CNN и ведущие западные каналы, говорят: "А что, говорите, в Киеве марш?" Путину говорят: "У вас Дёмушкин Русский марш 25 тысяч собирает, в центре Москвы так же ходит". И было такое заключение.

Я читал, кстати, эту бадью, которую там писали. Они посчитали, что самым ударным звеном Майдана были националисты, футбольные фанаты и почему-то они туда еще записали чернобыльцев, союз какой-то украинский. В общем, признали, что такое ударное звено может какую-то эскалацию сделать.

Поэтому была дана команда подавить. Мне один очень известный человек с Кавказа показывал эту "аналитику". В администрации президента даже целый абзац по мне был написан.

Вывод был — убрать всех вне зависимости от лояльности. Там была четкая команда зачистить эти группы независимо от того, кто за, кто против. И они действительно добили все последние организации.

Одиннадцать человек входило в Этнополитическое объединение "Русские"*, ныне запрещенное (мы должны это указать), из 11 меня посадили последнего. Никого не осталось на свободе. Они либо уехали из страны, либо сели.

Никого на сегодняшний день нет. Фактически несколько поколений националистов просто выкосили поголовно.

* Запрещенные в России организации.

Беседовал Вадим Горшенин

К публикации подготовил Юрий Кондратьев