Вроде бы тюрьма — не курорт, но ведь и не камера пыток. Почему условия там очень жестки и жестоки? Тем более, ведь зачастую подследственных суд в итоге оправдывает, наказывает условно или штрафом. Почему условия жизни сотрудников зачастую даже хуже, чем у арестантов? Почему в тюрьмах медицина практически отсутствует?
На эти вопросы главы медиахолдинга "Правда.Ру" Вадима Горшенина в передаче "Жизнь как она есть" ответил политолог и бывший заключенный Петр Милосердов.
Читайте начало интервью:
— Петр, всем известно, что тюрьма не курорт, но что вас в СИЗО особенно поразило?
— Резануло огромное количество по большей части случайных людей, которые сидят по 228-й статье.
Еще раз подчеркну, это наркопотребители, они сами это не скрывают, но они не являются ни крупными продавцами, ни руководителями каких-то сетей по распространению, даже и распространителями по большому счету не являются. Это первое.
Второе, конечно, кто работает в УФСИН? Давайте называть вещи своими именами. УФСИН — это кадровый тупик. Это кадровый тупик, это такое силовое ведомство, куда берут работать тех, кого не взяли практически никуда.
Средняя зарплата по Москве у прапорщика этой службы — 25 тысяч. Никаких премий там нет. Там есть какие-то мелкие льготы, дают подъемные на квартиру, но они нищенские.
Поэтому сотрудники снимают квартиру вскладчину, там спят вповалку эти сотрудники УФСИН. Как правило, это приезжие, очень бедные люди.
Отсюда, кстати, и идут преступления, связанные с коррупцией.
Понятное дело, там им предлагают телефон принести за 50 тысяч. Это же два его месячных оклада. И люди рискуют, на это идут.
— Совершенно понятно, что самая большая беда на самом деле (много разговаривал с сотрудниками и руководством УФСИН) — люди туда не идут. Условно говоря, из москвичей в московских СИЗО если пять процентов есть, то это хорошо.
— Да, от силы.
— В основном там работают люди, которые приезжают из регионов и не могут найти другой работы. И, естественно, они снимают одну комнату сразу на несколько человек. Условия их жизни практически не отличаются от условий содержания заключенных.
— Во многом это справедливо.
Сотрудники УФСИН сами говорят: "Мы тут вместе с вами сидим".
А потом я и сам вижу, что они едят на самом деле те же пайки, которые арестованным дают, и свои сухпайки с абсолютно несъедобной пищей. Она хороша только тем, что долго хранится. Есть, конечно, ее тяжело. Но они ее едят.
Это нищие люди, которые пошли ради того, что у них идет стаж 1,5 за опасную службу, чтобы побыстрее выйти на пенсию.
Конечно, в каком-то смысле их даже жалко. Но жалко и арестантов, на которых они зачастую вымещают все свое зло и недовольство.
— Понятно, что если люди сами живут в скотских условиях, то они не будут хорошо относиться к людям, которые зависят от них. Когда мы — ОНК — приходим, начинаем проверять что-то, то сотрудники искренне удивляются, что мы недовольны условиями содержания заключенных. Они говорят: "Мы сами-то живем так же и даже хуже, и никто даже не проверяет, как мы живем, а за ними смотрят".
— Конечно. В УФСИН жуткий некомплект. Существует такая легенда, в нее верят и рассказывают многие арестанты, что численность арестантов выгодна УФСИНу, потому что чем больше сидит людей, тем больше УФСИН получает на них денег и т. д. Нет.
Это на самом деле полная ерунда, потому что в УФСИН жуткий недокомплект людей.
Они не могут управляться с тем количеством арестантов, которое есть. Я слышал от очень многих офицеров УФСИН такую фразу: "Когда, наконец, судьям объяснят, что хватит сажать". Потому что, действительно, забивают изоляторы по легким статьям.
Если, например, у человека нет московской прописки, он за кражу все равно поедет в изолятор. Там ущерб — всего пять тысяч рублей. По большому счету, в итоге и суд может дать штраф или "условку".
Но если обвиняемый не прописан в Москве, он будет сидеть в СИЗО шесть-семь месяцев.
Виноваты, на самом деле, суды, которые просто забивают изоляторы людьми.
— Судей нечасто сажают. Если бы их самих сажали чаще, то они, наверное, понимали бы, что делают и почему это неправильно. Я видел в "Матросской тишине", по крайней мере, что не хватает людей следить за камерами на этажах.
И там работает всего один человек в больнице на четыре тюремных этажа. Поэтому если кому-то стало плохо, то никакой реальной медицинской помощи он не получит.
— Медицина — очень больная тема в СИЗО. И, конечно, болеть в тюрьме — это непозволительная роскошь.
Хотя в тюрьме как раз очень сильно портится здоровье, потому что люди сидят, опять-таки, в маленьких камерах из-за переполненности. Камеры маленькие, нет пространства, поэтому начинают тут же страдать (я по себе быстро заметил) спина и суставы. Это там практически у всех.
Соответственно, с прогулками там тоже бывает беда, выводят в маленький дворик, размером десять квадратных метров. Как ты в нем погуляешь?
Я там старался заниматься физкультурой и спортом, и у меня в камере была для этого возможность.
Но сама по себе тюрьма очень негативно влияет на здоровье — это, конечно, факт. И медицина там — это очень больная история.
Беседовал Вадим Горшенин
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
Надо наслаждаться жизнью — сделай это, подписавшись на одно из представительств Pravda. Ru в Telegram; Одноклассниках; ВКонтакте; News.Google.