Мнение: Путин - наш генерал де Голль

Зачем президенту понадобилась новая законодательная форма опроса — нечто вроде рейтингового голосования? Доверяют ли наши люди президенту после пенсионного и прочего грабежа? Полностью ли доверяют? Ведь сказать можно только "да" или "нет". Как правильно ответить? А куда деваться, если не сильно доверяют, но другим институтам власти — еще меньше? Или многие выразят свое мнение игнорированием этого действа выражения доверия?…

Об этом в передаче "Жизнь как она есть" глава медиахолдинга "Правда.Ру" Вадим Горшенин беседовал с политологами Сергеем Ильиным и Андреем Перлой.

Читайте начало интервью:

• Парадокс медицины в России: бесплатная или страховая
• Как власть повышением налогов заставляет бизнес взвинчивать цены
• Налогами плющат бизнес, а вслед за ним размазывают всех

Насколько легитимно всенародное голосование

— Многие считают, что недавнее Послание президента — самое сильное. Раньше он так не говорил. Дел было много хороших и нужных, правильных, но вот таких спичей не было. Вопросы по поправкам к Конституции, конечно, крайне важны. Но зачем нужно масштабное социологическое исследование "Мнение граждан на тему права и Конституции"?

Недавно была опубликована расшифровка совещания, где Панфилова говорит, что это не референдум и не опрос, которые предусмотрены законодательством. Тогда это непонятно что. И непонятно зачем. Очевидно, что это не имеет никакого юридического значения.

Но зачем тогда пресс-секретарь президента говорит, что если народ проголосует иначе, тогда эти поправки не будут приняты?…

Андрей Перла: Ну, во-первых, насчет того, что это не имеет юридического значения, простите, надо учитывать проект закона "О конституционных поправках", который президент внес в Государственную Думу. Есть не только первая статья, где эти все поправки перечислены, но и статья вторая, в которой указано, что они вступают в силу только после общенародного голосования.

Таким образом, хотя это можно считать уникальным прецедентом, но это прецедент, который создается именно юридическим способом.

Президент утверждает, что эти поправки не вступят в силу. Прочтите проект этого закона. Там все эти моменты увязываются.

Сергей Ильин: А что скажет всенародное голосование?

А. П.: Всенародное голосование — это процедура, которая, очевидно, придумана специально для в введения в силу этих изменений, поправок…

С. И.: Там нигде не прописано. Как ее трактовать?

А. П.: Нет, подождите, от того, что она нигде не прописана как обязательная, нельзя сказать, что ее нельзя провести.

С. И.: Где сказано, что она как явление?

А. П.: В проекте, который президент внес в Государственную Думу.

С. И.: А до этого?

А. П.: А до этого не было, потому что действительно те конституционные законы, которые принимались до сих пор, принимались в строгом соответствии с буквой закона, но без всенародного голосования, через две трети Государственной Думы, голосование региональных Законодательных собраний. Тут вопрос не в том, где оно прописано, а вопрос в том, зачем оно нужно?

Зачем нужно всенародное голосование

— И зачем оно нужно?

А. П.: Потому, что президент, очевидно, испытывает потребность в том, чтобы продемонстрировать себе и окружающим общественную поддержку.

С. И.: Наличие мандата доверия, если угодно.

А. П.: Да, это проверка доверия российского избирателя президенту через некоторое время после выборов в ситуации, когда вносятся очень существенные изменения в основной закон. То есть это из серии "а вы бы посоветовали это президенту, если бы вы советовали". Вот, может быть, и не посоветовали бы, но он принял именно такое решение.

Я знаю только одного государственного деятеля в мировой истории, который все время нуждался и проецировал таким образом народное одобрение, генерал де Голль его звали.

Путин — это наш де Голль, который видит свою легитимность в постоянном одобрении большинства избирателей. И если большинство избирателей по каким-либо причинам не одобряют его, он готов уйти.

— Почему не использовать те инструменты, которые есть? Можно же провести референдум или опрос?

А. П.: Потому что референдум предусмотрен российским законодательством для совершенно других ситуаций, и в нем действительно нет никакой необходимости, а его проведение требует значительно более серьезных усилий. Вот это главное.

А голосование только в Государственной Думе, Совете Федерации и Законодательных собраниях российских регионов, как я понимаю, показалось президенту недостаточным с точки зрения легитимизации производимых изменений.

Президенту нужно, чтобы большинство граждан сказали: "Да, мы тебе доверяем. Мы считаем, что те поправки, которые ты предлагаешь, действительно необходимы, они отвечают нашим интересам". Президент просит народ это сказать вслух.

С. И.: Это, условно говоря, аналог некоего мягкого рейтингового голосования.

А. П.: Почему мягкого? Жесткого! Прямо жесткого — доверяешь или нет, согласен или нет. Где же тут мягкость? Тут мягкость и не просматривается.

С. И.: Которая законодательно закрепляется непосредственно в данном законе. То есть новая форма народного волеизъявления.

А. П.: С какой-то точки зрения новая, наверно.

С. И.: Дефиниция вносится данным законопроектом, раньше этого не было.

— Получается, что президент сомневается в том, что народ его поддерживает. После проведения пенсионной реформы для этого действительно есть веские основания.

А. П.: Или, по крайней мере, после проведения многих непопулярных мер считает необходимым подтвердить доверие населения.

Я абсолютно уверен, что когда дело дойдет до агитации, агитация будет ровно таким образом строиться: если ты доверяешь Путину, ты идешь и голосуешь за предложенные им поправки.

Беседовал Вадим Горшенин

К публикации подготовил Юрий Кондратьев