Резкие реформы вызывают отскок от стенки по лбу

Почему нельзя резко менять систему? Почему ее надо менять побыстрей? Чем наша оппозиция — само понятие — отличается от западной? Будет ли у нас, как там, и когда? А побыстрей нельзя?… Почему и как регионам надо вышибать и клянчить деньги у центра?

Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.

Читайте начало интервью:

Конституция должна работать на страну, а не против неё

США присвоили право навязывать свою волю по всему миру

Зачем России Госдума

— Дмитрий Анатольевич, вы сказали, что резкие скачки политической системе вредны и что изменения происходят поэтапно, это хорошо и правильно. Резкие изменения действительно всегда вредны, и они опасны, скачок в одну сторону может привести к обратному результату.

— Получается, как отскок от стенки.

— Мы это все уже проходили и видели. А какая у нас политическая жизнь? Есть ли она на самом деле или это только политический театр? У нас есть "Единая Россия" — и все, особенно если говорить про парламент. Там же вообще фактически одна партия, а все остальные — недопартии, огрызки партий.

— Вот! А я о чем и говорю. А зачем это надо?

Партий сейчас в Госдуме — четыре, даже если бы их там было 15, толку-то что? Пусть их там хоть 50.

От них что зависит, кроме бюджета? Они нужны один раз в год. Вот за тем и была нужна ЕР.

— Принять бюджет?

— Да. А вот теперь у Государственной Думы появилась и вторая функция — утверждение правительства. Я не говорю, что с ее появлением парламент расцвел и его роль увеличилась. Но все-таки появилась вторая функция.

Я вас уверяю, что партии парламентской оппозиции будут вести себя намного жестче на следующих выборах, не так, как бы они вели себя, если бы этой реформы не было.

Появилось, что называется, то, за что боролись.

— Но все равно в Госдуме соберутся те же самые партии. Там же пять процентов голосов надо набрать, и вряд ли кому-то еще дадут преодолеть этот барьер.

— Да, этих-то опять соберут.

Оппозиция в России и на Западе

— Но эти партии очень условно оппозиционные.

— Нет. Они, конечно, все в оппозиции ее величества. Но в этом-то ничего плохого нет. Вы понимаете, в чем разница?

• У нас, когда говорят "оппозиция", это исторически, это не связано с сегодняшним днем, имеют в виду "оппозиция власти".
• А у них, когда говорят "оппозиция" (я совсем не сторонник западных подходов к госстроительству, но в этом смысле они правы), имеется в виду, что одна партия сейчас, а другая пока в оппозиции.

— Как тори и виги — они уже несколько веков друг друга сменяют.

— Да. А у нас — оппозиция. Приход оппозиции к власти у нас равен революции. На Западе — нет. Потому что это другое понятие и другая оппозиция. Но для того, чтобы там это произошло, чтобы там были и сменяли друг друга тори и виги, в свое время была революция.

— То есть нам тоже надо лет двести подождать, и тогда все наладится?…

— Если мы вспомним, в XVII веке в Англии приход каждой партии к власти был концом света. Чаще всего это означало смену династий, а не просто смену короля.

Вот мы сейчас, к сожалению, в XVII веке именно потому, что такие мизерные функции у партий и всего парламента.

Мы партии создали, а рассказать им, зачем, забыли. Знаете анекдот старый? "Вы сначала прыгать научитесь, потом воды в бассейн нальем". Сейчас мы чуть-чуть, ведро, воды вылили, авось поплывут…

Как вести себя в Госдуме

— Но у нас уже какая Дума по счету? Седьмого созыва! А они только-только чему-то учатся?

— Так они и не научатся. Надобности до сих пор в этом не было.

— Вообще-то, в первой Думе прыгали-скакали, переодевались и дрались, и чего там только не было… Только толку для законодательного процесса не было.

— Вот!

— Но зато это было очень зрелищно и весело.

— Там было одно интересное обстоятельство. Дело давнее, но был такой депутат Марычев, который больше всего всех смешил.

А вы знаете, что по количеству различных дотаций, трансфертов и прочей помощи его округ лидировал в стране?

Вот этот вот клоун прошибал все министерства. Они вышибал для своего небольшого района в Санкт-Петербурге все, что только можно было вышибить, что имело хотя бы видимость формальной законности. Вот такой пробивной, очень ценный и полезный на самом деле клоун.

А как только он потом тяжело заболел, про него тут же все и забыли. Когда он умер, многие его уже даже и не помнили. А он реально помог своим избирателям так, как ни один депутат не помог.

Регион региону — рознь

— Это у нас такая система, что все региональные депутаты и руководители должны приезжать в Москву и обивать кабинеты, чтобы вытрясти, вымолить средства или какие-то проекты, преференции и т. д.

— В этом смысле ничего не изменилось. У нас же как? 60, 30, 10.

Шестьдесят процентов бюджета — федерального, 30 процентов — регионального и десять процентов — районного.

А почти вся социальная нагрузка — на районах. Львиная доля налогов идет в центр, а на местах почти ничего не остается.

У меня был очень интересный круглый стол. Там было два главы района: один из Подмосковья, другой с юга.

Это был разговор китайца с папуасом, потому что горе одного было недостижимым счастьем другого.

Один кричит: "Ой, мне там не додали столько-то!" Другой говорит: "Я столько не видел никогда, сколько тебе не додали". У нас же еще и районы разные.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев