15.12.2019 16:00 (Обновлено: 28.03.2020 22:08)

После отмены пенсий народ поддерживает действия против власти

Общество мобилизуется, политтехнологии власти уже не помогут

Почему в России усиливается недовольство властью и протесты будут нарастать? Как псевдопенсионная реформа отрикошетила по власти? Кто такой студент Егор Жуков — лидер протестов в Москве в июне этого года? Чьи настроения он выражает? Почему его дело шито белыми нитками? Почему власти больше не помогут политтехнологии?

Об этом "Правде.Ру" рассказал директор аналитического центра "Стратег-PRO" Александр Ведруссов.

Читайте начало интервью:

Пенсионной реформой власть разорвала общественный договор с народом

— Александр Владимирович, вы сказали, что пенсионной оптимизацией власть разорвала общественный договор с народом… А он действительно был? В чем он состоял? И как все это было на практике?

— Да. Раньше этот общественный договор, в принципе, очень неплохо работал. Понятно, какие выборы у нас были, понятно, какая у нас демократия. И граждан все это в целом устраивало. А сейчас все стали понимать: если нет выборов свободных, если у нас в стране не проводились референдумы… Сколько у нас уже не проводились референдумы? Уже и не знаем.

— Уже с советских времен…

— С незапамятных времен. Не реально было какие-то вопросы даже поставить на муниципальный и региональный уровень, уже не говоря про федеральный уровень. И вот пенсионная оптимизация еще раз это наглядно показала. Когда парламентская оппозиция пыталась вывести этот вопрос на референдум, это все зарубили. И, соответственно, пришлось гражданам единственным доступным образом выразить свое негодование.

В первый же единый день после голосования за повышение пенсионного возраста мы увидели соответствующие результаты. Потом в регионах, где почти гарантированно должны были победить представители партии власти, они позорно провалились. Причем побеждали даже такие, как Фургал, например, в Хабаровском крае.

И это было понятно. Избрали бы вообще любого, кого угодно, лишь бы он не от партии власти шел. Иногда человек даже не хотел побеждать — он уже готов был работать в команде представителя партии власти, он сам говорил, что не надо ему это все, и все равно люди его избрали. Потому что уже все возмущены властью.

Поэтому люди уже даже не спрашивают парламентскую оппозицию, хочет ли она быть таким сигнальным элементом для выражения общественного недовольства или не хочет. Понятно, что она хочет только договариваться и распределять посты. И люди буквально взяли и внесли этого нового губернатора.

В Приморье тоже мы видели похожую ситуацию. Там все было на грани, и более того власти в итоге так грубо сработали в Приморье, и вся страна это увидела. И не надо делать вид, что страна все это забыла. Все прекрасно помнят, что побеждает один человек, а губернатором становится совсем другой.

Причем это было сделано в прямой трансляции ЦИКа. Все это могли наблюдать в реальном времени, весь этот шахер-махер, который был сделан в самом конце подсчета голосов, когда у Ищенко вдруг исчезли пять голосов, что не может быть, потому что это абсолютные цифры, а не в процентном выражении. Но тем не менее даже не постеснялись взять эти голоса, и остальные, и чуть ли не сто процентов приписать его оппоненту.

— Но в этом году выборы прошли весьма удачно для "Единой России". Медведев даже воспрял духом, он очень благодушно вещал, какие у нашей страны прекрасные перспективы. Народ уже смирился и стал забывать обиды или, наоборот, затаился, а гнев только нарастает? Потому что ситуация-то почти ни в чем не улучшается, уровень жизни стремительно падает. Но сейчас каких-то массовых выступлений уже нет. С Екатеринбургом разобрались, про Шиес тоже не слышно…

— Нет, Шиес еще актуален.

— В Москве прошли судебные процессы по участникам летних протестов. Практически никто не протестует против приговоров тому же Егору Жукову и остальным фигурантам. Там было от силы десятка два человек. Кто они такие, многие даже не знают.

— Нет, люди знают. Люди приходили и к зданию суда. Если бы был не условный, а реальный срок, я думаю, что люди вышли бы, как по Голунову. Все-таки это одно из знаковых дел, потому что студент, который, может быть, 300 раз не прав, он может говорить глупости, он может быть даже на грани, но все, кто не поленился разобраться с материалами дела, увидели, что его шьют белыми нитками.

Там четыре ролика, которые признаны экстремизмом. Мне было принципиально разобраться в этом. Я посмотрел эти четыре ролика, они в открытом доступе, они не закрыты, они не признаны экстремистскими сами по себе. Он говорит о ненасильственных технологиях сопротивления по Дину Шарпу.

Мое отношение к Дину Шарпу — крайне отрицательное. Я считаю, что это человек, который принес во многих странах мира деструктивные технологии и огромные страдания людям во многих странах, потому что благодаря всему этому под благовидными предлогами проводилась прозападная деструктивная политика.

Но можно к Дину Шарпу относиться как угодно, к его технологиям относиться как угодно, но если этого у нас не в списке экстремистской литературы, а студента судят за то, что он рассуждал об этой книге, то совершенно понятно, что это обвинение было шито белыми нитками.

Вопрос не в том, чтобы дать полную свободу — делайте, что хотите. Государство только тогда чего-то стоит, если перефразировать классика, когда умеет защищаться. Никто не лишает права государства на защиту. Защиту себя как государства, защиту граждан, общественных интересов и всего прочего.

Иначе это не государство, а не пойми что, какие-то Сомали, или Украина, или вроде того. Вот этого нам не надо. Но есть ключевое различие между охранителями и настоящими патриотами государства, потому что охранители будут любой приговор приветствовать аплодисментами.

Я отлично запомнил по Голунову, когда опубликовали эти фотографии, было очевидно, что что-то там нечисто. Обычные люди хотя бы задавались вопросами. Но определенная категория охранителей просто кричала: "Распни его, распни его, распни его!" Вот до последнего кричали, пока не стало понятно, что это провокация против человека, связанная с его журналистской деятельностью.

То же самое здесь — по Егору Жукову. Очень хорошо, что это условный срок, так же как до этого Павлу Устинову дали условный срок. Очень хорошо, что общество мобилизуется и вступается хотя бы по корпоративной солидарности: актеры — за актеров, журналисты — за журналистов, включая, кстати, провластных и оппозиционных. За Голунова вступились все. То есть общественная мобилизация работает, и власть ее учитывает.

Власть, надо отдать ей должное, в целом система, проявляет определенную гибкость и адекватность, но, опять же, это не снимает фундаментальных противоречий, которые накопились в обществе, это просто не дает ситуацию вывести из-под контроля. Плюс власти, что она ситуацию контролирует, процесс контролируемый. Мы видим, что у нас из-под контроля пока еще ничего не выходит.

Но в целом те противоречия, которые в обществе есть уже давно, углубляются. И пытаться снимать их чисто политтехнологией, запустить сотню малых партий спойлеров и обманов, еще каким-то образом зачищать какое-то пространство и не пускать неугодных кандидатов на выборы, уже просто глупо. Все это больше работать не будет.