На баррикады еще рано, соль и спички запасать уже пора - Протесты в России

Санкции, как нам сказали, хорошо влияют на развитие российской экономики. И власти постоянно говорят о необходимости импортозамещения прежде всего в высокотехнологичных областях. Создаются всяческие программы, и давно есть такие корпорации. Почему же воз и ныне даже не там, где был еще недавно, а откатился еще дальше?

На баррикады еще рано, соль и спички запасать уже пора. 401621.jpeg

Почему, вернувшись в капитализм в начале XXI века, мы вскоре оказались отброшенными чуть ли не в то время, когда из него вышли? Об этом "Правде.Ру" рассказал профессор экономики, доктор экономических наук, руководитель Лаборатории сравнительного анализа социально-экономических систем экономического факультета МГУ Андрей Колганов.

— Власти постоянно говорят о необходимости развития российской экономики, особенно высоких технологий, в условиях санкций, а импортозамещение при этом совершенно не развивается. Наоборот, такие производства даже закрываются. Хотя при нашем уровне развития вполне возможно серийно делать, например, лазеры и роботов. Почему в России их не производят?

— Действительно, думаю, что это вполне возможно и, может быть, наладить это не так сложно, но этим никто не занимается. Производство станков с числовым программным управлением тоже почти умерло, производство лазерной техники практически умерло…

— Так надо построить завод по производству роботов. Если своих разработок полного цикла нет, то можно у китайцев купить технологии.

— Вот даже с "купить" у нас происходит совсем по-другому. Мы покупаем готовое оборудование, мы покупаем готовые изделия, но почему-то не покупаем технологии. Возьмите тот же самый высокоскоростной поезд "Сапсан". Мы купили у Siemens готовые поезда. Китайцы купили у Siemens лицензию на производство этих поездов.

— Siemens эти поезда в России делает на своих заводах. Там у них сейчас дикие проблемы из-за санкций.

— Да, совершенно верно, у Siemens есть заводы, принадлежащие ему в России, где их и делают. Но в Китае "Сапсан" делают не на заводах Siemens, а на китайских заводах, и китайцы уже овладели этими технологиями сименсовскими и теперь производят свои собственные, а не сименсовские высокоскоростные поезда.

А мы нет. Мы свой проект высокоскоростного поезда "Сокол" закрыли, неудачный был проект. Я читал материалы о нем. Там было много всяких проблем с этим поездом, но мы вместо того, чтобы эти проблемы решить, просто купили, а свои разработки просто выбросили.

— А если завтра Siemens присоединяется к санкциям, технологии в России останутся?

— Этими технологиями владеют инженеры и управленцы Siemens.

— ...которые русские по паспорту и живут в России...

— Далеко не все. И очень многие комплектующие изделия поступают из Германии, а нами не производятся.

— У нас же профицит бюджета, почему нельзя построить свои заводы?

— Ну, положим, один-два каких-то высокотехнологичных завода можно построить. Что-то подобное было. Но вопрос в общем уровне развития экономики. У нас с 2000 года, почти сразу как Путин стал президентом, он и вся власть говорят о переходе на рельсы инновационного развития. И где этот переход?…

Я не знаю в деталях китайской модели развития хайтека, но в одном китайцы нас точно опережают. Они не покупают готовые технологии на Западе, а пытаются эти технологии освоить и внедрить сами. И у них получается.

— У нас тоже пытаются, получается не очень…

— В некоторые советские периоды времени у нас это получалось очень даже неплохо, а вот сейчас что-то совсем не получается. И дело, видимо, не в том, что это Россия. Вся наша индустриализация, в том числе и послевоенная, в значительной степени строилась на технологических заимствованиях из-за рубежа — успешных заимствованиях. Причем эти заимствования мы потом превращали в технологические конструкции и решения собственной разработки, а сейчас этого нет.

— И не видно, чтобы власть реально хотела переходить от слов к делу. Нам готовиться к худшему? Соль, спички пора покупать?…

— В таком состоянии — сонном или депрессии — наша экономика может протянуть еще очень долго. Лучше нам от этого не будет, но и много хуже сразу тоже не станет.

— То есть баррикад в ближайшем будущем не будет?

— Не знаю, как отнесется к этой ситуации новое поколение.

— А в чем состоит политэкономия российского протеста? Рабочего класса у нас нет, деиндустриализация привела к депролетаризации…

— У нас нет промышленного рабочего класса, хотя остатки его существуют. Рабочий класс еще есть во многих отраслях промышленности, на транспорте, в шахтах и других сферах. Какие-то отрасли, какие-то отдельные предприятия работают. Так что нельзя сказать, что он совсем исчез, его удельный вес сократился, но он не исчез полностью.

Плюс к этому сейчас у нас есть большое количество людей наемного труда в других отраслях. Они не настолько организованные, как промышленные рабочие, но они есть, и проблемы у них очень серьезные. И эти проблемы уже в ближайшем будущем, вероятно, будут только расти и обостряться.

Сколько у нас народу, например, хотя бы только в торговле занято! И уровень эксплуатации там очень высокий. Не сказать, что эти люди очень довольны своим положением. И, конечно, у всех наемных работников есть общие интересы. Они все выступают как эксплуатируемое большинство.

— То есть эксплуатируемые все-таки выйдут на баррикады?

— Я думаю, что, по большому счету, политэкономия протеста, что у нас, что у французов, что у итальянцев, что в Соединенных Штатах (движение Occupy Wall Street), в подоплеке имеет те же самые фундаментальные политэкономические принципы. Капитализм есть капитализм.

— Фундаментальные принципы — это верно, но ведь все зависит от конкретного положения, сочетания факторов…

— Безусловно. Даже само возникновение организованного протеста, помимо причин протеста, требует еще психологической готовности, социальной организации, соответствующего социального опыта и определенного социально-психологического настроя. И на эти факторы влияет очень множество обстоятельств, поэтому они складываются в каждой стране по-разному.

— В России предпосылки для протестных настроений экономические и политэкономические есть, а проявлений нет, так?

— Да, проявления слабые. Но у меня такое впечатление, что наши власти в своей политике осторожного нащупывания предела терпения большинства начали немножко заигрываться и уже стали способны на несколько неосторожные действия в этом отношении. А это может вызвать непредсказуемую реакцию.

Мне кажется, что динамика социального протеста и динамика давления снизу на решения властей с тем, чтобы повлиять на них в пользу интересов большинства, во многом будет зависеть от позиции новых поколений, которые сейчас выходят на арену активной экономической, социальной и политической жизни. И похоже, что в этих поколениях зреет очень серьезное разочарование той моделью общества, которая у нас сложилась.

Источник фото: commons.wikimedia.org

Читайте также:

В России накапливается протестный потенциал

"Экономика России не развивается и даже деградирует"

Как бюрократов приблизить к народу?

Россия идет по пути США. Как свернуть?

Санкции лупят, своя банкирщина жить не дает