В "Прямой линии" не участвовали главные люди России

Важнейшим общественным и политическим событием, несомненно, стала прошедшая "Прямая линия" с президентом России. Ее продолжают активно обсуждать. О достоинствах и недостатках данного мероприятия, в том числе с точки зрения социологии, и о том, кто и почему игнорирует поручения президента, в авторской программе главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой "Необычная неделя" шел разговор с политическим консультантом Анатолием Вассерманом.

— Анатолий Александрович, впервые одновременно на "Прямой линии" с президентом России была и виртуальная линия с видеообращениями. Конечно, там прозвучали самые значимые проблемы и были даны ответы на самые волнующие вопросы. Что вы обо всем этом думаете?

— В общей сложности, насколько я знаю, пришло 2,5 миллиона вопросов. Собственно, уже давно эти прямые линии можно оценивать как крупнейший в стране социологический опрос. Правда он, по социологическим меркам, нерепрезентативный. В нем, с точки зрения социологов, есть недостаток.

Когда специалисты отбирают аудиторию, они стараются выстроить ее так, чтобы в опросе участвовали все значимые слои населения. А в "Прямой линии" не представлен один из самых обширных слоев нашего населения — те, у кого все в порядке.

То есть обращаются с вопросами на "Прямую линию" те, у кого есть какие-то свои собственные проблемы, или те, кто видит какую-то проблему общества в целом и хочет разобраться, что с ней можно сделать. И, соответственно, получается, что…

— …что все плохо…

— Ну не то, чтобы все, но, конечно, много плохого. Потому как большая часть наших граждан, тех, кого все более-менее устраивает, эту линию порою даже не смотрят, не говоря о том, чтобы что-то на нее написать.

Но тем не менее для государства в целом, для государственного механизма, такой опрос очень важен именно потому, что он указывает на то, где у нас узкие места, где есть провалы, чего люди хотят, на что в первую очередь надо обратить внимание, на что нацелиться в стратегической перспективе. То есть это хотя не вполне социологический опрос, но очень важный.

— А нельзя ли это назвать таким испытанием, экзаменом, для чиновников? Потому что ведь в этот раз было велено, чтобы все сидели на местах у телефона, были готовы ответить на любой вопрос.

— В общем-то, да. Причем это дальнейшее развитие того, что было сделано после предыдущей "Прямой линии". Помните, тогда Владимир Владимирович, встречаясь с различными крупными чиновниками, и федеральными, и региональными, начинал с того, что вручал папку… Причем всем одного и того же цвета — зеленого.

Я уж не знаю, что это символизировало, наверное, просто подобрали такие папки, чтобы отличать их от всего остального канцелярского оборота. И в этой папке были суммированы аналитиками, обработавшими все вопросы "Прямой линии", те проблемы, которые относятся к компетенции именно данного чиновника.

Я не сомневаюсь, что нас ждет очередная порция таких зеленых папок. Но, кроме того, по некоторым вопросам чиновникам приходилось отдуваться — и уже сразу, в реальном времени. Надо сказать, что это достаточно тяжело. Так что многие из них оказались вынуждены следовать совету Марка Твена: "Не хочешь напрягать память — говори правду".

— Там рассказывали про острые ситуации, в том числе по мигрантам с Донбасса. Ведь давно было дано указание облегчить людям получение гражданства, возвращение на Родину, но практически ничего так и не было сделано. Получается, что какие-то поручения президента можно не выполнять?

— Да, и, к сожалению, большую часть.

— И все чиновники остаются на местах, а то и успешно продолжают двигаться вверх по карьерной лестнице.

— К сожалению, большая часть поручений президента в нашей постсоветской истории не исполняется. И не по бюрократическим причинам, а в основном потому, что значительная часть нашей власти, в частности весь экономический блок федерального правительства, руководствуется политическими, экономическими теориями, на первый взгляд очень красивыми, но принципиально ошибочными.

Должен сказать, что я сам верил в эти теории лет пятнадцать назад. И у меня ушло несколько лет на то, чтобы сперва уйти от них, а потом найти причину их ошибочности. Скажу очень кратко: то, что сейчас велено называть либерализмом, — это вера в благотворность неограниченной свободы личности, безо всякой оглядки на общество.

Между тем, в теории систем доказано, каждый новый уровень сложности структуры порождает новые закономерности, не сводимые напрямую к закономерностям ниже лежащих уровней.

Поэтому те, кто считают возможным не оглядываться на общество, тем самым лишают себя возможности понять закономерности, которые возникают именно на уровне общества как единого целого.

А отсюда естественным образом проистекают ошибки, которые, по известному выражению времен Наполеона, хуже преступлений. Это изречение обычно приписывают Талейрану (французский политик и дипломат, занимавший пост министра иностранных дел при трех режимах, начиная с Директории и кончая правительством Луи-Филиппа. — Ред.), но на самом деле это сказал другой тогдашний политик — Буле де ла Мёрт, один из авторов Наполеоновского кодекса.

Так вот, эти ошибки, которые хуже преступлений, проистекают именно из-за отказа рассматривать общество как единое целое. Соответственно, большая часть проблем нашей власти связана как раз с тем, что задачи, важные для общества в целом, пытаются решать с помощью теорий, в упор не видящих общество как одно единое целое.

— Мы раньше конспектировали фразу Ленина: "Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя". И это действительно так.

— Да, так оно и получается. Но в среде сторонников этих ложных теорий действует очень мощная взаимоподдержка. Они образуют, по сути, самостоятельный слой общества, в котором, как у бандерлогов в "Книге джунглей" Киплинга, господствует лозунг: "Мы все так говорим — значит, это правда".

— …И мир крутится вокруг них.

— Поэтому, к сожалению, уже не первый год говорят о тоталитарной секте — о либералах…

Читайте также:

Путин выпрямил линию

Прямая линия Путина: самые жесткие вопросы и ответы

Зачем чиновники Кремля делают из Путина Брежнева

Анатолий Вассерман: Трамп делает все правильно