Почему правозащитникам наплевать на Декларацию ООН о правах человека

Итак, Валерий Борщев, председатель ОНК Москвы двух первых созывов, решил, что я достоин публичной "выволочки" за критику слов журналистки "Новой газеты" Елены Масюк о деятельности нынешнего состава столичного ОНК, председателем которой меня не так давно избрали.

Оставлю на совести известного правозащитника все его оценки моей личности, в комментариях некоторых прежних членов ОНК я читал и не такое, начиная от "прокремлевского деятеля", на котором "пробы ставить негде", и заканчивая моей абсолютно непривлекательной внешностью: глазами, носом, губами, ушами и т.д.. Так что с этой точки зрения, комментарии Валерия Борщева - верх политеса.

 Однако в умении слышать аргументацию человека, который не нравится, уважаемый правозащитник оказался, к сожалению, на уровне тех, кто не слышит и слышать не хочет оппонентов по дискуссии. Моё выступление касалось той оценки, которую Масюк дала на встрече с президентом всему нынешнему составу Общественной наблюдательной комиссии г. Москвы.

Именно поэтому у меня не вызвало никакого желания спорить с тезисами по проблеме ОНК с другими членами Совета при президенте по правам человека Людмилой Алексеевой и Игорем Каляпиным. Более того, я могу только поддержать тезисы о прозрачности выборов в ОНК и о праве членов комиссий на ведение видеосъемки своих проверок условий содержания. Поддерживаю все предложения, но решительно отвергаю "наезды" на людей, которые только за первый месяц работы ОНК показали свою достаточно высокую эффективность.

С этой точки зрения я удивился словам словам руководителя "Комитета против пыток" Игоря Каляпина, который не увидел (или не захотел?) в моем тексте защиты двух сотрудников его Комитета, входящих сегодня в ОНК Москвы. Которые, кстати, хорошо работают и через некоторое время, уверен, дадут еще форы многим из тех, кто превозносит себя в качестве профессионалов правозащиты.

Игорь Александрович, вы согласны, что Дмитрий Пискунов и Анастасия Гарина "не имеют никакого отношения к правозащитной деятельности"? Я - нет.

Ну а коли сразу несколько уважаемых правозащитников не увидели в моем тексте главного - отстаивания интересов коллектива действующей ОНК от нападок Масюк и сконцентрировались в основном на ее защите, то давайте уж по существу?

Как мне сообщили, за минувший год Елена Масюк посетила столичные изоляторы УФСИН 38 раз, из них 9 раз в октябре, на исходе полномочий члена ОНК Москвы третьего состава. За всё время своих полномочий в ОНК Москвы Масюк лишь раз (один!) была в изоляторе временного содержания. Это за три-то года!

Так вот, только за ноябрь - первый неполный месяц существования комиссии четвертого состава, ее члены провели более 90 проверок отделений полиции. А мы ведь знаем, что именно с них часто начинается нарушений прав человека, правда?

Новые члены ОНК Москвы, приступив к работе в составе четвертого состава комиссии, обнаружили, что в Москве полно полицейских участков, в которых за всё время существования ОНК ни разу не ступала нога ни одного ее члена. В том числе, Валерий Васильевич, и во время Вашего двухсрочного председательства комиссией. Мы об этой проблеме никому не говорили, решив, что планово проверим их все сами. Но тем не менее, если комиссии под Вашим руководством не воспользовались правом проверить ВСЕ полицейские участки, не была ли их деятельность имитаторской, вот ведь в чем вопрос!

Впервые за всё время существования ОНК при ее четвертом, существующем чуть больше месяца, составе, вопросы содержания временно задержанных начали рассматриваться на Аттестационной комиссии ГУ МВД г. Москвы при проведении аттестаций руководителей районных отделов полиции. Это - новшество, я не понимаю, почему ранее эта возможность не была задействована.

И лучше б Вы, Валерий Васильевич, не упоминали о "чеченском периоде" работы Елены Масюк.

Вы вот пишете: "Вы что-то писали о Чечне - и опять ложь. Я был в Чечне, где получил контузию, и видел там Елену Масюк. И знаю, что она перенесла. Не вам судить об этом".

Почему ж не мне? Как один из миллионов телезрителей, прекрасно помню деятельность Масюк, зачем же забывать об этом? Интервью с Хаттабом, Басаевым и тому подобными лицами регулярно появлялись на НТВ в ее репортажах. Своеобразную оценку деятельности Елены и НТВ дал в свое время Борис Березовский. 

То есть, по всему выходит, что Елена практически пиарила террористов, предтечей ИГИЛ. Освещала деятельность исламских экстремистов с чеченской территории против российских военнослужащих, смерть которых оправдывалась логикой экстремистов. Об этом можно найти достаточно много свидетельств ветеранов боевых действий в Чечне.

Поэтому, собственно, я и задал вопрос: может ли такой человек быть правозащитником? Основное право человека - это право на жизнь, для Масюк же в ее репортажах жизни людей были лишь фоном для описания "светлой борьбы" за независимость Ичкерии. Это, с Вашей точки зрения, нормально? Давайте и Геббельса тогда уж в правозащитники отрядим, выдадим ему кучу премий правозащитных организаций, чтоб этими премиями потом козырять?

Валерий Васильевич, вы пишете: "Тон, который Вы позволяете себе по отношению к Елене Масюк, недопустим в правозащитном сообществе. Опускаясь до этого уровня, Вы исключаете себя из этого сообщества".

Правильно ли я понимаю, Валерий Васильевич, что с Вашей точки зрения я не имею права задавать вопросы и высказывать своё мнение? Если это так, то, скажите, какое отношение Ваши взгляды имеют к статьям 18 и 19 Декларации ООН о правах человека о свободе мыслей, убеждений и выражении их? А, следовательно, и к правозащитному образу мыслей?

И как, скажите, к логике правозащитной деятельности вообще может относиться фраза Масюк, которой я возмутился, а Вы отстаиваете ее правильность: "те люди, которые попали в общественные наблюдательные комиссии, в том числе Москвы, не имеют никакого отношения к правозащитной деятельности"? Как Вы, имеющий сорокалетний стаж опыта правозащитника, можете поддерживать огульное охаивание незнакомых Вам людей? Где в этой логике присутствует хоть минимальное место для презумпции невиновности?

На мой скромный взгляд, не может вообще быть каких-то особых принципов правозашитного сообщества, которые Вы, Валерий Васильевич, декларируете. Принципы должны быть всегда и в любых сообществах одни и те же: уважение к людям, нетерпимость к насилию (в том числе терроризму, учитывая вышесказанное), помощь тем, кто в ней нуждается. Иначе это не гражданские сообщества, а тоталитарные.

Поскольку я служил в армии, то знаю, что такое дедовщина. Именно ее проявления я и увидел в Вашем открытом письме.

В армии, попав после учебки в войска, я прошел через десяток избиений старослужащих с их попытками заставить меня чистить чужие сапоги, стирать чужие подворотнички, отглаживать чужую форму. Прошел. Прислуживать не стал.

В 1985 году, после апрельского пленума ЦК КПСС, на первой полосе окружной газеты ЛВО "На страже Родины" был опубликован мой текст в защиту прав военнослужащих-срочников, из-за которого я сразу же попал на гауптвахту. Наш взвод из-за той самой публикации "перекинули" в другую часть, где от прапорщика до командира роты через давление на всё наше подразделение (а я там был замкомвзвода), требовали от меня опровержения.

Я тогда не пошел ни на какое опровержение, а до того выдержал давление "дедов". Почему Вы считаете, что сейчас, после Вашей "выволочки", я соглашусь с утверждением, что все члены ОНК Москвы - непрофессионалы и "не имеют никакого отношения к правозащитной деятельности"? Почему Вы считаете, что вообще у Вас есть право диктовать кому бы то ни было свой образ мыслей? Чем, простите, тогда Ваши взгляды отличаются от тоталитарных, от идеологии "дедовщины"?

Нынешние члены ОНК Москвы - люди достойные. И мы все были бы рады помощи, которую нам оказали бы люди опытные. Но, знаете, никто, за исключением Анны Каретниковой и Максима Пешкова, ее нам не предлагал. Это по поводу ваших мыслей о "сильном правозащитном ядре". Вот Вы лично, заботясь о правозащитной правопреемственности, предложили, как Анна Каретникова в чем-то свою помощь? Нет, согласитесь. Если б предложили, а мы отказались, был бы ведь совсем другой коленкор. Но Вы в данном случае избрали для себя более выгодной позицию "свой - чужой", в которой все члены нового состава - безусловно "чужие".

Как это напоминает то, что было чуть больше трех лет назад. Цитирую по ресурсу Gulagu.Net: "На протяжении осени 2013 года Борщёв и ещё несколько членов т.н. экспертного совета при УПЧ устроили кампанию в СМИ по дискредитации тех кандидатов в ОНК, которые не поддерживают Борщёва в качестве председателя. В адрес оппонентов сыпались потоком лживые обвинения. Всех, кого не поддерживал Лукин и Борщё,в огульно называли "силовиками" и т.п., при том, что на самом деле среди подвергшихся необоснованным нападкам были уже состоявшиеся правозащитники, координаторы Gulagu.net, представители "Российского Красного креста", "Деловой России" и "Союза журналистов". 

И все же, я надеюсь, мы еще сработаемся, еще пообщаемся друг с другом и поучимся друг у друга многому. Главное в нашей работе - не выяснение отношений, а жизни и здоровье людей, которые задерживаются или находятся под следствием в Москве.

И - последнее. По поводу открытых писем.

Валерий Васильевич, в отличие от Вас, я никогда не состоял в КПСС, хоть и трудился в газете "Правда" на ее излёте. Трудился и после ельцинского переворота, разрушившего СССР, за очень небольшие деньги, которых хватало лишь на картошку, несмотря на то, что мне предлагались очень "вкусные" и привлекательные посты новой властью. И тогда, в те трудные времена, я прекрасно помню, какие против нашей газеты публиковались открытые письма Борису Ельцину.

Вы прекрасно знаете, когда и по каким поводам они получили широкое распространение в нашей стране с требованиями, осуждениями, наветами. Поэтому когда Вас призывает то или иное издание написать открытое письмо, не поддавайтесь, иначе поддавшийся становится продолжателем традиции. "Новая газета", на мой взгляд, является продолжателем худших традиций советской печати с этой точки зрения. Да и не только с этой; я пытался как-то с Дмитрием Муратовым поговорить о "джинсе" в российской журналистике, но он уклонился от разговора...

Лучшее решение всегда - переговоры, разговоры. И Вы ж это должны знать лучше меня, поскольку гораздо меня старше и опытнее...  Я к таким разговорам-переговорам готов. А Вы?