Зоны уязвимости: В чем Россия проигрывает Западу

Как должна действовать Россия в условиях развернутой против нее информационной войны? Свое мнение на этот счет главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой высказал российский политолог, публицист, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.

— История с оценкой венгерских событий 1956 года, высказанной ведущим воскресных "Событий недели" на канале "Россия" наделала в свое время немало шума в этой стране. Но почему мы сами не возмущаемся, когда на западных книжных, журнальных развалах, в телеэфире звучат немыслимые заявления в адрес нашей страны?

— Для начала хочу отметить, что Венгрия одна из немногих восточно-европейских стран, которые пытаются поддерживать с Россией хорошие отношения, и солидаризируются по многим позициям. Поэтому в вопросах истории нам с ней стоит искать точки соприкосновения. В любом случае, диалог по историческим вопросам, вопросам политики памяти уместен. И иногда нам стоит признать собственную неправоту.

Что касается нашего противодействия информационной войне, которая действительно ведется давно и систематически, то за последние годы Россия в этом вопросе стала более активной, возникли информационные каналы, типа Russia Today, стала вестись работа с западным экспертным сообществом, частью журналистского сообщества. То есть, нельзя сказать, что здесь Россия совершенно бездействует.

На мой взгляд, где слабые звенья? В частности, российские посольства во многих странах, особенно в странах СНГ. Американские посольства там работают как политические штабы: с оппозицией, гражданским обществом. Российские же посольства действуют исключительно в протокольной логике. Наверное, так обстоят дела не везде, и наверняка не везде, но об этом говорят очень многие источники, очень многие люди. В этом вопросе, к сожалению, к лучшему, за последнее время мало что изменилось.

Есть и фундаментальные, долгосрочные факторы мягкой силы, связанные с образом нашей страны, которые транслируется на Западе. Возможно, нам стоит обратить внимание на реальные зоны уязвимости, которые существуют.

Это не то, за что нас постоянно "бьют": не излишне автократическое лидерство Путина, не милитаризм, не бряцанье оружием. Все это не слабые стороны нашего имиджа.

Слабые — это, например, кричащее неравенство, модель поведения некоторых российских олигархических структур. Все это действительно очень сильно ослабляет наш репутационный потенциал за рубежом, ослабляет симпатии среди тех, кому Россия близка, кто видит в ней потенциальную альтернативу американскому миропорядку.

Надо сказать, что ожесточенная антироссийская пропаганда во многом, сосредоточена на бренде "Путин", во многом имеет на Западе и обратный эффект, она создает аудиторию поклонников нашего президента, даже фанов. Это закон любой пропаганды — если с ней пережимать, она будет производить не только свою аудиторию, но и контраудиторию. И в данном случае эта контраудитория, уже достаточно обширна. И в этом смысле западные СМИ попадают в ловушку, они создают, пусть среди собственных диссидентских кругов, симпатии к России. И потом вынуждены эти симпатии гасить еще больше пропагандистским нажимом.

На президентских выборах в США дошли до абсурда: предавать такую гипертрофированную роль вымышленной "руке Москвы" противоречит самому духу американской исключительности. В одночасье Россия из "мировой бензоколонки" превратилась в великого манипулятора, заправляющего едва ли не всеми процессами в Западном полушарии.

Наивно полагать, что Трамп — сторонник России. Другое дело, что при нем США займутся выяснением отношений со своими союзниками, а не с нами.

Второй момент: Трамп сторонник "правого антиглобализма", возвращения суверенной национальной государственности. Приход Трампа прежде всего удар по проамериканской части российских элит.

Когда начиналась операция в Сирии, было много комментариев относительно того, что это попытка перевести диалог России с Западом с украинском "доски", на которой сложилась патовая ситуация, на другую, где есть почва для союзничества. И вдруг оказывается, что Россия для Запада все равно хуже, чем ИГИЛ (запрещено в России), и воинствующий исламизм-джихадизм.

Не знаю, насколько оказалось готово к этому российское руководство, но если целью было стратегическое взаимопонимание с Западом, то цель эта не достигнута. Нам придется в Сирии договариваться — с региональными державами, Западом. Поэтому любые военные эпизоды лишь фактор формирования более удобной, более сильной переговорной позиции. Надеюсь, более уверенных.

В целом же, даже если абстрагироваться от конкретной американской избирательной кампании, от войны в Сирии, против России ведется сегодня тотальная информационная война. И то, что у нашего противника есть перевес в средствах информационного воздействия на глобальное общественное мнение, это проблема.

Силуэт той информационной машины удачно определил тот же Трамп на одной из встреч с избирателями, когда сказал: "Если эта система может сделать такое со мной, человеком, обладающим огромными ресурсами, то что она сделает с вами, если Клинтон станет президентом?"

Мы видим, что европейцы идут в фарватере американской политики. Больше того, в случае с санкциями, американцы могут в одиночку держать против нас этот режим: ни одна крупная зарубежная, в том числе и европейская компания не рискнет взаимодействовать со страной, находящейся под американскими санкциями.

Французский "БНП Париба Банк" предпочел заплатить неустойку в девять миллиардов долларов американцам за то, что нарушил их режим санкций, которому он не обязан был соответствовать, в отношении Ирана. Это явно была демонстрация со стороны США.

А почему он заплатил вот эту неустойку? Потому что выдавливание с американского рынка, возможные проблемы с расчетами в долларах, для него были вообще катастрофичны.

Китайские финансовые компании находятся точно в такой же зависимости. Промышленные технологические тоже, потому что они как правило, либо ориентированы на американский рынок, либо используют американские комплектующие или технологическое оборудование. То есть, американцы могут держать серьезный режим санкций в одиночку, вообще не спрашивая европейцев, а европейцы просто будут бежать следом.

— Это так, но в самой Европе постепенно нарастает недовольство своими проамериканскими правительств. Это как-то может изменить ситуацию в пользу России?

— В Европе голосуют вообще против евробюрократического проекта, ну и против трансатлантической зоны свободной торговли тоже.

В этом смысле и Брексит, и голландский референдум по поводу евроассоциация с Украиной, и рост популярности правых партий — немецкой "Альернативы" или "Национального фронта" во Франции, и трампизм — все это, конечно, звенья одной цепи, которые говорят, что есть эффект разгневанного среднего класса, которого достал местный истеблишмент.

Но пока последний все равно держит бразды правления. Посмотрим, удастся ли расшатать сложившуюся систему, потому что для европейцев это еще и острый вызов — этнический и социальный, связанный с массированной мусульманской эмиграцией, которая тоже ассоциируется с выбором глобального истеблишмента. Капли камень точат, пока редуты системы достаточно прочные, но история пришла в движение.

Читайте статью на английской версии Pravda.Ru