Какие угрозы стоят перед Россией в ближайшие месяцы?

О крупном успехе внешней политики Владимира Путина, размещении российских ВВС в Сирии, об угрозах национальной экономике, придет ли ИГИЛ на Кавказ, хочет ли американский обыватель воевать за Украину и о менталитете американского истеблешмента в период выборов — в прямом эфире видеостудии Pravda. ru рассказал политолог, исполнительный секретарь Изборского клуба Александр Нагорный.

— Можно ли решить одними военно-воздушными силами исход войны?

— Нет. Хотя по доктрине Дуэ, которую американцы очень сильно поддерживают, можно. Бомбардировки Дрездена, других городов Германии, использование атомного оружия против Японии, как раз основаны на этой идее.

На самом деле — нельзя. Скажем, если бы японцев император не подвел, они могли бы продолжать войну. Две бомбы же использовали, а больше не было. Следующие две бомбы у американцев появились только через полтора года. Никакие американские войска даже с помощью советских не смогли бы овладеть японскими островами.

И надо сказать, что пример ИГИЛ, хоть отвратителен, но тем не менее вызывает уважение, тем что, не имея тяжелого вооружения, они многого добились на революционной страсти.

Точно также как в 1917 году в гражданской войне в России красные победили, не потому что у них было вооружение лучше, а потому что народ поверил, и народ дрался аки львы. И в этом смысле, конечно, человеческий фактор всегда играет решающую роль.

Победить 10-20 самолетами нельзя. Все, что происходило за эти последние несколько дней, это — гениальная политическая комбинация, которую осуществил Путин. Здесь просто в восхищении можно быть. Видимо, его действительно осеняет Бог, что он осуществляет комбинации, которые потом приносят ему такой огромный успех, оглушительный.

Американская пресса, конечно, по-разному это трактует, но все поражены, все понимают, что Путин фактически подмял под себя Организацию объединенных наций.

И вторая часть — политическая — была практически построена на том, что он сказал Америке: что вы делаете? Вы своими действиями ломаете мировые уклады, ведете к миллионным жертвам и огромным проблемам.

И, казалось бы, Обама, Олланд должны гневно сказать: нет, это не мы! Они все промолчали… И сразу после этого появилась ситуация, когда американцы снимают свое требование по Башару Асаду. Они практически одобрили российско-советское присутствие в Сирии и вообще вошли в некое взаимодействие с Москвой.

Это значит, что им пришлось сглотнуть эту фронтальную критику и пойти на совершенно стратегические уступки.

Мы увидели квинтэссенцию путинской дипломатии, которая была связана с тем, что он за последние 1,5 месяца имел контакт с Эрдоганом, Нетаньяху, другими лидерами этого региона. Теперь мы видим, что он делал — он практически создал сквозной стержень на всем Ближнем Востоке. Он вбил такой гвоздь, который идет от Сирии на Курдистан, на Ирак, дальше — на Иран, а за Ираном маячит огромная фигура Китая. Вот эта политическая комбинация создала совершенно новую роль для Российской Федерации.

Конечно, нам неясно, чем это все закончится. Но я думаю, что Нетаньяху он говорил, что Израиль должен пересмотреть свой подход к Башару Асаду и прекратить бомбить караваны оружия. Израилю, наверняка, предлагалось, что Россия через Иран окажет воздействие на "Хезболлу", она наверняка сейчас прекратит всяческие действия против Израиля. С Эрдоганом он, видимо, договаривался о том, что с курдами будет достигнуто соглашение, и они прекратят действия на границе. За это, видимо, Турция должна понизить помощь отрядам "Аль-Каиды" и крайним революционным движениям Сирии.

А потом вспыхнул компромисс, который мы видели в Организации объединенных наций. И, конечно, даже эмоционально и интеллектуально подавил всю эту огромную кодлу — руководителей разных стран.

Здесь же работает и украинская схема. Ведь по Украине мы уже некоторое время назад видели, что Америка отдала приказ Порошенко прекратить обстрелы и бомбардировки городских районов Донецка и Луганска, и это было выполнено. Так что контроль влияния полностью сохраняется, и хотя Порошенко риторически позволяет себе недопустимые вещи, но это — моська на слона.

И вот возникает ведущая роль Российской Федерации — усеченного Советского Союза — которая однако имеет большее значение роль, чем Советский Союз с его идеологией. Это парадокс! Это парадокс, но на данный момент, я утверждаю, что это так.

Другое дело, что эта блестящая политика, дипломатическая схема может сработать, а вероятнее всего, она не сработает. Потому что мы зависим от Ирана. Пошлет ли Иран свои уже не спецчасти, а настоящие полевые подразделения, на участие в войне и защиту наших баз? Неизвестно, пошлют или нет.

Во-вторых, Россия при этом дипломатическом триумфе внутри становится все более слабая. Она осыпается из-за происходящего во внутренней экономике благодаря действию либералов. Они продолжают сохранять все ведущие позиции в правительстве и в банковской системе. Это все ведет к совершенно жутким последствиям, которые, вероятно, в полном объеме скажутся в ближайшие три-шесть месяцев и потом реализуются через массовые разочарования общественного сознания.

— А Китай не поможет?

— Нет, не поможет. Китай будет делать только то, что ему интересно. Он очень прагматичен. Он готов дать деньги, но это связанные кредиты на строительство железнодорожных скоростных магистралей, которые свяжут Москву с Казанью и Екатеринбургом, а потом далее в направлении Пекина. Но деньги просто на закрытие социальных вещей, бюджетных дыр он не даст.

Кроме всего прочего, Китай вряд ли заинтересован, чтобы русская экономика стала расти по 7-8%. Тогда мы бы были непотопляемым авианосцем.

Есть еще чрезвычайно важные моменты в этой ситуации. Ведь ухудшается социальное положение пенсионеров, а в конце года придут новые жировки на налог на квартиры, дачи и т. д, и т. п. Хотя сейчас говорят, что будут что-то снижать, но все равно в этих законах заложено, что местные власти будут это определять, а местные власти сидят без денег, и там — алчные бюрократы.

С другой стороны, останавливаются предприятия, безработица растет, здравоохранение разрушается со страшной силой. Точно такой же процесс происходит в образовании. И вот это бурление ненависти, конечно, будет зациклено.

Когда я спорю с некоторыми политиками и учеными и говорю, что очень все опасно, мне говорят: В 1991-92-93 году был гораздо больший разгром, и тем не менее народ терпел. На что я отвечаю: народ терпел, но тогда была надежда, что вот этот новый строй принесет какие-то новые возможности, скоро проблемы будут решены, все пойдет на лад.

Кроме всего прочего была еще покорность советского периода, то есть приверженность власти — царь-батюшка и так далее.

Сейчас этого нет, сейчас есть эгоцентричное понимание самого себя в жизни. Но дело даже не в народе.

Я думаю, что в 2017 году у нас будет революция. Для революции нужны не только социальное недовольство и огромные экономические проблемы, но нужны под это дело деньги. Они есть, потому что многие олигархи недовольны. Кроме всего прочего, основные деньги сосредоточены в Соединенных Штатах Америки, а ненависть Америки к Путину никуда не ушла.

Я считаю, что это такая уловка, маневр — затянуть, а потом по полной программе выступить вперед. Ничего не поменяется на Украине. Там будут готовиться подразделения к новому циклу войны, и мы будем иметь гражданскую войну, может быть уже не только украинскую, но и на своей территории.

Американская и английская пресса в последние два месяца со страшной силой все время подчеркивают роль России в борьбе с ИГИЛом, то есть — с революционным исламом. Поэтому наверняка будет подготовлен региональный конфликтный узел в Средней Азии, часть этих боевиков пройдет на Кавказ. Это абсолютно точно. Есть внешние крупнейшие силы, заинтересованные в раскачивании и разломе социальной стабильности России.

И наша информационная система практически полностью контролируется либералами, которые также ненавидят Путина. И в момент "Ч" информационные каналы могут сработать таким образом, чтобы вывести огромные массы народа на улицы. Вот в 2011 году я с большим интересом наблюдал как работал "Бизнес-ФМ" и "Эхо Москвы". А ведь люди, которые сидят на федеральных каналах, идейно очень близки к таким же либеральным позициям. А информационный механизм очень важен, и он сыграет свою роль.

— Страшные вы вещи рассказываете. Но вернемся к текущей внешнеполитической ситуации. Нам нужно активно бороться с ИГИЛ в Сирии?

— Я думаю, что все равно придется расширять свое участие. Но дальше все сильнее будет усиливаться противоречие, о котором я все время говорил. Противоречие между внешнеполитической стратегией и внутриэкономическими реалиями, нашей непосредственной жизнью. Поэтому главное — довести до сознания нашего руководителя, что пора все-таки менять модель, иначе и вся страна может погибнуть, а то что он погибнет первым, это для меня не является секретом.

Интервью к публикации подготовил Юрий Кондратьев

Беседовал