Защитники Конституций в октябре 1993-го и сегодня

События "черного октября" можно трактовать по-разному — как "красно-коричневый мятеж", "противостояние ветвей власти" либо как "окончательную ликвидацию советской власти". Спорить с апологетами полярных точек зрения бесполезно.

Фото: Фото: AP

Но вот что бесспорно: до тех трагических событий страна жила по какой-никакой, а Конституции. И она была нарушена, чего никто не отрицал.

Ни Борис Ельцин, подписавший печально знаменитый указ №1400 и в телевизионном обращении от 21 сентября 1993 года его аргументировавший: "Единственным способом преодоления паралича государственной власти в Российской Федерации является ее коренное обновление на основе принципов народовластия и конституционности". Главное тут последнее слово и его сочетание с дальнейшим: "Действующая Конституция не позволяет это сделать…"

Не отрицал очевидного и тогдашний Конституционный суд, постановивший: "Указ Президента Российской Федерации Б. Н.Ельцина "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации" от 21 сентября 1993 года № 1400 и его Обращение к гражданам России 21 сентября 1993 года не соответствуют части второй статьи 1, части второй статьи 2, статье 3, части второй статьи 4, частям первой и третьей статьи 104, части третьей пункта 11 статьи 121, статье 121, части второй статьи 121, статьям 165, 177 Конституции Российской Федерации".

В общем, установленных по суду нарушений набралось более чем достаточно. Значит, выступления против Ельцина в какой-то мере можно считать выступлениями за Основной закон.

С тех пор минуло 18 лет, многое изменилось, однако, если верить разным несогласным и либерально гласным, теперь уже сегодняшняя Конституция нуждается в защите. Прикрываясь новейшим "священным писанием" словно щитом, оппозиционеры не любят вспоминать "ветхий завет" РСФСР. По разным причинам…

Например, Борис Немцов в сентябре 1993 года, ни минуты не колеблясь, занял ельцинскую позицию. Его, тогда главу администрации Нижегородской области, нисколько не смутило попрание Основного закона. Более того, Немцов заявлял, что президент "по простоте душевной" не разогнал парламент еще в апреле, а надо было разгонять уже тогда…

"То, что потом состоялись выборы без гражданских столкновений в центре, я думаю — позитив, с которым не поспоришь… — утверждал Борис Ефимович. — Есть история, которую не перепишешь, которую мы должны помнить и извлекать из нее уроки".

Ныне Немцов под маской защиты Конституции говорит выборам "нах-нах" и призывает электорат "выходить на улицы". Но ведь мы же помним его совет "извлекать уроки из истории"…

Другой завсегдатай Триумфальной площади, "правозащитник без страха и упрека" Лев Пономарев, выступая 4 октября 1993 года на митинге у здания Моссовета, призвал к готовности "применить насилие" против политических сил, выступавших на стороне Верховного совета, депутатом которого, кстати, он когда-то являлся. А еще, по словам Пономарева, до 1993 года они вместе с товарищами по "Демократической России" регулярно общались с первым президентом страны и предлагали свои варианты решения политических задач.

"Многое он сделал, может быть, по нашей подсказке", — предположил правозащитник. Остается надеяться, что расстрел Белого дома все же не из числа этих "подсказок", хотя по общему тону ("применить насилие") ничего исключать нельзя.

"Я и тогда и сейчас считаю, что у Ельцина просто не было другого выхода и ему приходилось выбирать между плохим и очень плохим. Я его не осуждаю", — постфактум откликнулась на "те события" председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Наверное, потому, что пропустила "самое интересное" — ведь в 1993 году она только вернулась из США.

Гарри Каспаров тоже был очень занят — играл матч на первенство мира с Найджелом Шортом. И лишь Эдуард Лимонов оказался самым последовательным защитником Конституции — прорывал осаду Белого дома и даже штурмовал Останкинский телецентр.

Такая принципиальность достойна восхищения, если бы Лимонов не признавался, что главное для него — конфронтация с властью. Что ж, по крайней мере честно.