Жизнь в кредит: где предел?

7-8 сентября 2011 года в Ярославле пройдет Мировой политический форум, тема которого — "Современное государство в эпоху социального многообразия". Его участниками станут видные политики и эксперты из России и зарубежных стран. Форум проводится под патронажем президента России Дмитрия Медведева.

На этот раз в центре внимания форума будет вопрос эффективного функционирования современных демократических государств в эпоху социального разнообразия. Различные аспекты этой проблемы рассмотрят на трех секциях — "Демократические институты в полиэтнических обществах", "Богатые и бедные: где справедливость?" и "Глобальная безопасность и локальные конфликты".

В работе второй секции планируют принять участие турецкий экономист и политолог Соли Озел (профессор университета Кадир Хас) и его американский коллега Майкл Хадсон (профессор экономики университета Миссури (Канзас-Сити).

По мнению Соли Озела, нынешний смысл понятий богатства и бедности отличается от того, что вкладывался в них два-три десятилетия назад. "Сегодня практически всюду, особенно в развивающихся странах, улучшаются стандарты жизни, вероятно, нельзя сказать, что понятие "бедный" имеет то же значение, что и раньше. Разрыв между богатыми и бедными странами сокращается. Богатые страны испытывают экономический кризис и не могут из него выбраться, что ведет к довольно быстрому, как я полагаю, сокращению их доли в мировой прибыли", — считает турецкий ученый.

Однако в то же время растет разрыв в доходах между богатыми и бедными внутри самих стран. "350 миллиардеров располагают состоянием, которое превышает доходы половины стран мира. Все больше людей улучшают свое положение и движутся в направлении среднего класса. В 2022 году в мире доля среднего класса в структуре населения будет больше, чем доля бедных", — полагает Соли Озел.

Увеличение разницы в доходах между богатыми и бедными ученый считает политической проблемой. "Одной из причин того, почему экономическое неравенство за последние тридцать лет так бросается в глаза, является доминирование неолиберальной идеологии в экономике в большинстве развитых стран и не только в них", - отмечает Соли Озел.

В качестве примера ученый приводит США, где в 1976 году одному проценту населения принадлежало семь процентов доходов, а сегодня — уже 27 процентов. "И это значит, что средний класс в США испытывает сильное давление и продолжает сокращаться. Раньше в средний класс в этой стране входили квалифицированные рабочие, поскольку они имели соответствующий среднему классу доход. Сегодня этого больше нет. Похоже, что мы будем наблюдать рост среднего класса в развивающихся странах, но в развитом мире ему придется побороться за сохранение своей роли и статуса", — считает он.

Майкл Хадсон, в свою очередь, считает, что ответ на вопрос, почему растет разрыв между богатыми и бедными, должен быть "двухуровневым".

"На глобальном уровне разрыв растет между богатыми странами-кредиторами и бедными странами-должниками (из недавних примеров можно привести Ирландию и Грецию). На национальном уровне экономическая поляризация растет в основном между кредиторами и должниками, то есть между финансовым сектором и остальной экономикой. Поэтому можно сказать, что и на глобальном, и на национальном уровнях экономики государств пытаются справиться с долгами, уровень которых превышает всякую разумную возможность когда-либо их выплатить", — отмечает он.

По его мнению, на международном уровне разрыв в глобальной экономике произошел в результате плохой экономической политики МВФ и Всемирного банка, которые навязывали ее на протяжении 50 лет, улучшая положение Северной Америки и Европы, но ослабляя весь остальной мир.

"Правительствам выделялись кредиты для развития инфраструктуры, но почти всегда эти кредиты были полностью ориентированы на развитие экспорта, а не внутренних рынков", — замечает Майкл Хадсон.

"После того, как в 1991 году развалился Советский Союз, большая часть его членов последовала неолиберальной концепции реформ, предложенной МВФ, Всемирным банком и выпускниками ведущих западных университетов, так называемыми "мальчиками из Гарварда". В результате они просто передали контроль над наиболее прибыльными частями государственной собственности (полезные ископаемые, недвижимость, предприятия общественного пользования, отели, транспортные системы и так далее) людям со связями внутри экономической и банковской элиты. США и другие западные страны затем помогли этим людям переместить свои капиталы на Запад путем продажи постсоветских предприятий и недвижимости", — говорит ученый.

Что же касается национального уровня, то в каждом государстве, по словам Хадсона, "экономика "мыльного пузыря" привела к повышению цен на жилье, вынуждая потребителей ради его приобретения залазить в долги на целую жизнь".

Неолибералы, которые пришли "помочь" России в 1990-х годах, по словам американского ученого, явились вовсе не для того, чтобы максимально использовать российскую рабочую силу, стремясь обеспечить наивысший экономический доход. "Они вообще не относились серьезно к местной рабочей силе. Им нужны были всего лишь дешевые сырьевые ресурсы. Они хотели помочь ведущим российским ученым и промышленным инженерам эмигрировать в Америку, поскольку США выпускали в основном специалистов финансовой сферы, а не технологически продвинутых профессионалов. Им также было необходимо перемещение российских капиталов и квалифицированной рабочей силы на Запад", — подчеркивает Майкл Хадсон.

Однако и в самих Соединенных Штатах назревающие проблемы не решались в течение десятилетий. По словам профессора, "с 1980-х годов и далее налоговое бремя сместилось с богатых на средний класс и низшие 80 процентов населения".

"Налоги на недвижимость и финансовую прибыль сократились всего лишь до необходимости выплаты части подоходного налога (если прибыль от таких видов деятельности вообще облагалась налогом). Тем временем государственные расходы на систему социальной защиты, медицинского обслуживания и другие программы стали обеспечиваться за счет средств рабочих и служащих (вплоть до $102,000 общих выплат с человека), что позволило государству направить освободившиеся ресурсы для сокращения налогов для богатых. В результате налоговая система стала регрессивной вместо прогрессивной", — отмечает Майкл Хадсон.

"С конца 1970-х годов уровень средней заработной платы в Соединенных Штатах почти не поднимался, хотя налоговое бремя росло, равно как и стоимость недвижимости, образования и медицинского обслуживания. Это уменьшило объем рынка товаров и услуг. И поэтому американская экономика сегодня входит в период глубокой L-образной рецессии, как и экономика Западной Европы. Большая часть населения страдает от этого и становится беднее. Очевидно, что это не лучшая модель для России и других постсоветских стран, как показывает печальный пример Латвии", — подчеркивает американский ученый.