Россия - не Грузия, или есть ли путь в ЕС через покаяние?

Принятие парламентом Грузии "Хартии Свободы" привело к обострению в России дискуссии (а вернее - ожесточенного спора) о необходимости официального разрыва с коммунистическим наследием. Вдруг оказалось, что разрыв Грузии с советским прошлым означает решительный шаг в мировое сообщество, все меньше остается постсоветских стран, неспособных к принятию такого решения и Россия рискует остаться последней среди них. Ну и, естественно, не разобравшись со своим прошлым, не осудив по достоинству преступлений тоталитаризма, не построив как следствие нормальной демократии - нечего и думать о дороге в цивилизованный мир.

Есть, однако, серьезное подозрение, что полноценный разрыв с советским прошлым на постсоветском пространстве в настоящее время уже, во-первых, невозможен. А во-вторых - не очень-то и нужен. Цивилизованному миру и Россия, и Грузия куда удобнее в нынешнем своем виде. А перед нами в полный рост встают совсем другие проблемы.

***

Историю пишут победители и в этом смысле история всегда идеология. Беда России в том, что победители 90-х так и не сумели в полной мере написать даже и устраивающую их самих версию истории. С точки зрения политических технологий в куда более выгодном положении оказались постсоветские республики Балтии и ряд стран Восточной Европы. Можно по-разному относиться к тому, что они сделали со своим народом, но нужно признать простой факт: эта методика была эффективна.

Да, новая национальная идентичность строилась от противного, на отрицании прошлого и формировании образа России как врага, на репрессиях по политическому и этническому признаку ("неграждане" в Прибалтике, люстрации в Польше и т.д.), на объявлении коммунистической идеологии преступной. И не зря эти действия совершенно справедливо сравнивают с фашизмом.

Но главное - смена исторической парадигмы была проведена в период радикальных реформ конца 80-х - начала 90-х годов XX века, когда оглушенное геополитическим катаклизмом общество просто не могло ничего им противопоставить. Была крайне грубо, но действенно проведена огромная социальная операция по пересмотру истории и смене идеологии.

В России 2011 года "десталинизация" - это очередная, не первая и не последняя попытка с ходу, решительным натиском скорректировать недочеты реформ 90-х. Судя по общественной реакции, эта попытка пережила свое время. Точно так же, как на Украине решительный натиск Ющенко кончился дроблением общества и сворачиванием этого эксперимента. В подавляющем большинстве случаев на постсоветском пространстве момент радикальных реформ был упущен.

Не исключено, впрочем, что его и вовсе не было: радикальные историко-идеологические реформы прибалтийского типа затронули очень ограниченное число стран, что возрождает в памяти термин "лимитрофы" и концепцию "санитарного кордона" вокруг России первых десятилетий XX века. В этой схеме остро требуется "внешний враг", только на противопоставлении которому и можно строить новые идентичности. Отринувшая прошлое Россия, влившаяся в "дружную семью европейских народов", на эту роль никак не годилась.

Не прошедшая историко-идеологической лоботомии страна оставалась геополитическим игроком, но сфера ее интересов была ограничена республиками бывшего СССР, где благополучно тлеют непрерывные политические конфликты: удачные и не слишком "оранжевые революции", торговые войны, борьба за "пророссийскую" или "прозападную" ориентацию - вплоть до появления единичных и, скорее, раздражающих баз НАТО. В 2008 году мы победили одну из экс-советских республик в военном конфликте. Все это успешно капсулирует геополитические интересы современной России в собственных еще 20-летней давности границах. Но это же означает, что ближайшая к России ойкумена удобна и востребована именно в таком подвешенном состоянии. Котел, огороженный "санитарным кордоном", бурлит ко всеобщему удовольствию, обеспечивая непрерывный "досуг" русскому медведю.

Существует ли шанс вырваться из этого порочного круга через "покаяние" и "признание преступлений", через запрет советской символики, "десталинизацию", героизацию Бандеры и т.д.? Слишком многое говорит за то, что это не более чем навязанная политическая мишура, никак не способная повлиять на отношение к странам в рамках уже сложившегося нового мирового порядка. Простой факт - пещерным антисоветизмом проникнута исключительно постсоветская ойкумена и страны "санитарного кордона". В то время как на выборах в Португалии места в парламенте делят три партии - социал-демократы, социалисты и коммунисты; социалисты являются правящими в Испании, Греции, Словении, Австрии, на Кипре. Финансовый кризис в Греции вывел на улицы десятки тысяч человек под красными знаменами. Антикоммунизм на наших границах - политическая технология, а не европейская норма. И это значит, что мы напрасно корежим свою историю в угоду политической конъюнктуре. А Грузия борется не за демократию и цивилизацию, а за сомнительное право перейти из статуса страны-раздражителя в статус страны-лимитрофа. Заявка принята, цивилизованный мир рассмотрит.

***

Беда в том, что мы говорим не просто об истории - мы говорим о векторе, направленном из прошлого в будущее. О системе координат, задающей критерии для оценки и анализа настоящего - с прицелом на будущее. Этот фактор в нормальных условиях консолидирует общество - Россия XXI века его лишена. 20 лет мы топчемся на месте, и если бы не хаос в головах, влияющий на принятие решений, не стоило бы и ввязываться в эту историко-идеологическую войну.

В современной России не составляет труда выделить целый ряд принципиально несовместимых идей, прямо вытекающих из разных представлений об истории. В краткий список неизбежно попадут либералы-западники, комммунисты-интернационалисты и коммунисты-почвенники, националисты, монархисты - не считая многочисленных промежуточных или вовсе маргинальных течений. Причем речь в данном случае идет не о политике: к примеру, Вадим Кожинов искренне пытался рассмотреть вопрос революции 1917 года с точки зрения Черной сотни - и пришел к позициям коммунистов-патриотов. А власть, разочаровавшись в ельцинских попытках сформулировать "новую русскую идею", дистанцировалась от идеологического хаоса, создав "КПСС без идеологии". Которая, что интересно, благополучно проработала в начале первой декады 2000-х на эрзац-идеологии сильного лидера, наведения в России конституционного порядка и "собирания земель русских" (в 2004-м всерьез рассматривалось присоединение Белоруссии как субъекта РФ).

Однако куда дальше двигаться сейчас - не ясно. На анализ происходящего в критериях старого вектора наложено табу, которое непрерывно поддерживается многочисленными "историческими" телепередачами и публикациями с позиций пещерного антикоммунизма. Новые критерии предложить забыли.

Мы застряли в стадии отрицания, и положение тем абсурднее, что борьба с советским образом истории не имеет ничего общего с поисками исторической правды: это политическая технология, призванная сегодня, по большому счету, лишь оправдать сам факт демонтажа Советского Союза - через непрерывные навязчивые утверждения о "преступности" его режима.

Чуть раньше она же выступала в качестве главного аргумента, обоснования необходимости разрушения СССР, в чем откровенно признавался в 90-х академик Александр Яковлев. Но для Яковлева, по его собственным словам, это была тактика идеологической диверсии против СССР. Реформаторы 90-х унаследовали ее для оправдания своих действий. А на сегодняшний день, за отсутствием иного, тактика превратилась в стратегию!

Так идеологический динамит, служивший для сноса СССР, упорно пытаются использовать в качестве строительного материала для здания "новых демократий". Хорошо, что эти постройки пока периодически просто осыпаются. Правда, снова оставляя нас у историко-идеологического разбитого корыта... Но ведь могли и рвануть - и тогда история покатилась бы совсем в другую сторону. Есть, есть доля правды в мнении "Чем дальше от Сталина, тем ближе к Гитлеру".

***

Советская история, ставшая объектом непримиримой войны, прежде всего не монолитна на 70-летнем временном интервале. Возникнув в 20-30-е как яркий пример "истории победителей", уже в 30-40-х она пошла по пути академической науки, в 40-50-е произошло возвращение к истокам, а с 60-х годов предпринимались явные, видимые невооруженным взглядом попытки осмыслить революционный взрыв 1917 года, примирить ранее несовместимое - "белых" и "красных". Вехи этого процесса прекрасно видны в советском кинематографе - достаточно вспомнить такие фильмы, как "Седьмой спутник" (1967), "Государственная граница" (1980) и даже принципиально отличный от тех же "Неуловимых" боевик "Белое солнце пустыни" (1970), в котором одной из центральных положительных фигур является царский таможенник Павел Верещагин.

Сегодня мы такого проекта не имеем, более того - старательно вымарываем из общественного сознания даже просто объективное знание о предыдущих этапах развития нашей страны. И кто бы объяснил - с какой же все-таки целью?

Не пора ли отправить на свалку тактический прием академика Яковлева, по недоразумению ставший в современной России главенствующей идеологией? Как ни крути, нашу заявку в клуб лимитрофов просто не примут. Пора уже заканчивать с экспериментами и жить своей историей.