Оппозиция и инвалиды

Выступая на пленарном заседании Госдумы в пятницу, депутат от фракции "Справедливая Россия" Геннадий Гудков сравнил оппозицию с инвалидами.

Фото: Фото: AP

"Отношение к оппозиции определяет политическую культуру общества, никуда мы от этого не денемся, так же, как отношение к инвалидам определяет мораль и нравственность государства", - цитирует заявление "эсэра" сайт "Единой России". И тут же разражается едким комментарием: дескать, неплохое сравнение дает себе оппозиция. "Думаю, Геннадий Гудков искренне сравнил оппозицию с инвалидами", - отмечает в этой связи депутат Госдумы Николай Панков, поясняя, что депутаты-оппозиционеры "не работают с людьми, не решают их проблемы", а только "проводят бесконечные митинги, на которых обливают грязью действующую власть".

Полностью принять ту или иную сторону трудно. Погорячились оба. Но проблему идентификации оппозиции и отношения к ней общества и государства актуализировали не напрасно.

Как-то сложилось, что общество всегда выступает на стороне слабого. На спортивных состязаниях зрители с удовольствием поддержат заведомо более слабого игрока, если тот оказывает достойное сопротивление своему более высококлассному противнику, старается, сражается через "не могу". Так почему бы не поддержать спортсмена, "звёздный час" которого, быть может, с таким отношением к делу ещё впереди. Да и судьи, бывает, где-то внутренне симпатизируют "зелёным" трудягам, закрывая глаза на некоторые огрехи. И именно такой, в идеале, должна быть оппозиция: молодой, по-спортивному наглой и дерзкой, вызывающей симпатии у людей. Она может многого не уметь, но, как минимум, стараться, показывать результат. А дальше... дальше она, либо как тот спортсмен, врывается в элиту, либо переходит в разряд "вечноперспективных" с соответствующим к ней отношением. То есть, иногда может и выстрелить, но это, скорее, исключение из правил, чем тенденция.

К сожалению, основная часть существующего в России политического оппозиционного потенциала относится ко второй категории. КПРФ, ЛДПР, "Яблоко" - партии, упустившие предоставленный им историей шанс на лидерство и превратившиеся в политических статистов. В меньшей степени это относится к КПРФ, в большей - к отмирающему "Яблоку". Но в любом случае, вряд ли кто-то возьмётся рассматривать кого-либо из этих политический стаейров в качестве претендента на победу. В локальных, предварительных состязаниях - может быть. Но в финальных раундах - увольте.

Фото: AP

Остались в статусе многообещающих новичков и "Справедливая Россия" с "Правым делом". У них в какой-то мере схожие судьбы. По крайней мере, по части организации партстроительства посредством объединения-трансформации нескольких партий. Чуть удачней это получилось у "эсэров", минимальному успеху которых в немалой степени содействовал унаследованный статус парламентской партии, во-первых, и статус председателя, во-вторых. По этому же пути, не видя, судя по всему, других возможностей для роста, пошли в "Правом деле", связывая свои перспективы исключительно с приходом в партию "политика федерального масштаба". Но ожидания эти, как видится,  бесперспективны.

Что касается несистемной оппозиции, представленной незарегистрированными политическими партиями, отнести их к какой-то из категорий не представляется возможным. Прежде всего, по той причине, что они и сами, похоже, не вполне понимают, чего хотят. Так что же тогда говорить о потенциальном электорате, у которого перманентные перетекания одних и тех же лиц из одной политической структуры в другую вызывают по большей части лишь раздражение. А проведение акций типа намеченной на 26 марта "Путин. Итоги. Глас народа", целью которой, по замыслу организаторов, должно стать обсуждение вопроса о том, "выполнил ли свои обещания В. Путин, находясь у власти фактически 11 лет", заинтересует в лучшем случае непосредственных участников оппозиционных тусовок. Да и то не факт. Например, 10 марта прошлого года был открыт сайт с призывов подписать письмо за отставку премьер-министра, под которым за отчётный период подписалось около 82 тысяч человек. Что, учитывая свободную форму оставления автографов, очень мало.

Так что же делать в этой ситуации "перспективным", но не сумевшим пробиться в высшую лигу политикам? И вот теперь-то поговорим об инвалидах.

Какие чувства вызывают инвалиды у среднестатистического человека? Правильно, сочувствие. Далее, всё уже зависит от конкретного человека. Кто-то старается сделать всё, чтобы его принимали как полноправного члена общества, без скидок на инвалидность - и у них это получается. Кто-то паразитирует на своём недуге, стараясь вызывать к себе ещё большую жалость, чем он того заслуживает. И если Геннадий Гудков, говоря об оппозиции, имел в виду последних, стоит согласиться с "единороссом". Да, государство обязано исполнять возложенную на него социальную функцию по отношению к людям с ограниченными способностями. Но почему оно должно делать то же самое  по отношению к политикам, которые априори претендуют на лидерство - вот это совершенно не понятно. Какие-то шаги, кстати, государство в этом направлении всё же делает, но рассчитывать на что-то большее сверх положенного не совсем прилично. Это, по крайней мере, неуважение не только к себе, но и к своему избирателю.

Также читайте: Каспаров рассказал о новой тактике своей борьбы

Каждые выборы повторяется одна и та же картина, когда оппозиционныеполитические партии объясняют свое положение рядом, с их точки зрения, объективных причин. Например, отсутствием в эфире телевизионных каналов. Власть не пускает нас в телевизор (как вариант: даёт мало времени), потому что боится, что народ узнает правду, говорят они.

Фото: AP

Именно этим, кстати, объясняют низкие рейтинги оппозиционеров социологи "Левада-центра", выяснившие, что народу, в общем-то, нечего сказать о лидерах "несогласного" мнения. К Людмиле Алексеевой, например, положительно относятся 8 процентов респондентов, отрицательно - 6 проц., а 76 проц. ничего не знают о ней. А ведь глава Московской Хельсинской группы одна из самых медийных и узнаваемых персон в российской политике! У Бориса Немцова другая беда. Ничего не знают о нём 24 проц. опрошенных, но, в то же самое время, у него самый высокий антирейтинг - 38 проц. россиян относятся к нему негативно. При этом нельзя сказать, что Немцова обходят стороной журналисты. Скорее наоборот, в некоторых случаях уделяет ему повышенное внимание. Не всегда, конечно, подходят к освещению его деятельности с положительными эмоциями, ну так ведь и оппозиционеры не критикуют власть лишь по очень большим праздникам. Однако рейтинги власти и оппозиции различаются кардинально. И не в пользу оппозиции.

И последнее. Несколько дней назад участники одного из партийных клубов "Единой России" обсуждали проблему правового статуса бомжей. По словам новоиспеченного парламентария Натальи Школкиной, необходимо различать тех, кто попал в тяжелую жизненную ситуацию, и маргиналов, для которых бомжевание стало стилем жизни. "С первыми гораздо проще, им нужно просто помочь социализироваться, но маргиналы существуют и всегда будут существовать, и мы ничего с этим сделать не сможем", - сказала она. Примерно с тех же позиций стоит относиться и к оппозиции. Тем, кто действительно чего-то хочет добиться, помогать (именно помогать, а не вытягивать), а с остальными, для которых оппозиционирование стало стилем жизни... ну тут уж ничего уже сделать нельзя.