Революции не будет

В последние пару недель одной из главных тем для обсуждения в российской экспертной среде стали события в Северной Африке и Ближнем Востоке. Точнее, отзовется ли эхо этих событий в России и по какому сценарию, тунисскому, египетскому или ливийскому, они будут развиваться.

Фото: Фото: AP

Российские власти убеждены в невозможности повторения такого рода событий. Как заявил в этой связи президент страны Дмитрий Медведев, "в ряде случаев речь может пойти о дезинтеграции больших густонаселенных государств, об их распаде на мелкие осколки". "Такой сценарий они раньше готовили для нас, а сейчас они тем более будут пытаться его осуществлять. В любом случае этот сценарий не пройдет", — сказал он на заседании Национального антитеррористического комитета 22 февраля этого года.

Оппозиционная же среда, напротив, делает ставку именно на возможность возникновения беспорядков, которые всенепременно приведут к смене действующей власти. Об этом говорят представители как системных, так и несистемных политических партий и организаций. "Ситуация в нашей стране очень напоминает тунисскую. Я бы сказал, что по уровню социального расслоения, безработицы и коррупции Россия вполне сопоставима с этим африканским государством", — констатирует депутат от КПРФ Валерий Рашкин. "Так что зря господин Медведев заявляет, что к нам события на Ближнем Востоке отношения не имеют. Еще как имеют! Смертельная усталость от одних и тех же физиономий, от одних и тех же заклинаний, вранья, воровства, несправедливости, унижения — вот истинная причина народных восстаний", — гнет ту же самую линию, но уже в своем направлении Борис Немцов. И т. д. и т. п.

Уверенности политическим кассандрам добавляют и соцопросы. В частности, последний опрос Фонда общественного мнения, зафиксировавшего рост протестных настроений в обществе на уровне 49 процентов населения. Впрочем, уже следующий вопрос показал, что при общем недовольстве в ближайшее время готовы выйти протестовать только 24 процента опрошенных. По факту же, как показывает суровая статистика протестных мероприятий, наблюдается скорее динамика понижения численности митингующих, нежели наоборот.

Безусловно, что эти оценки со стороны власти и оппозиции невозможно в полной мере рассматривать как объективные. Поэтому достаточно важным представляется небольшое исследование, опубликованное в блоге обозревателя американского таблоида The Wall Street Journal Аллена Мэттича.

Фото: AP

Автор поясняет, что массовые беспорядки, охватившие арабский мир, заставили задуматься о том, возможны ли подобные события и в других странах. Вместе с тем он отмечает, что так называемый индекс революционности — список стран, где в скором времени возможны массовые акции насильственной смены власти, составлен в порядке "умственного упражнения", без претензий на создание "железобетонного, академически проверенного инструмента диагностики".

Особую ценность его выводам придает теоретический инструментарий, которым он пользовался при расчетах, а именно индекс восприятия коррупции Transparency International, данных американской администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами, а также личной убежденности в том, что "бедные страны, в которых много молодежи, имеют больше шансов превратиться в горячие точки, чем стареющая буржуазная Европа". Иными словами, исследователь пользуется данными организаций, не испытывающих, прямо скажем, особых симпатий к России. Transparency International, например, регулярно в своих рейтинговых отчетах ставит Россию на вершину списка самых коррумпированных стран. Так, по итогам 2010 года в списке из 178 стран Россия заняла 154-е место, обогнав ту же самую Ливию (146-е), Украину (134-е), оказавшись в одной кампании с Камбоджей, Папуа - Новой Гвинеей, Конго, Кенией и Таджикистаном.

Также читайте: Новое слово о "политической коррупции" оказалось несвежим

Одним словом, можно было бы ожидать самого худшего. Но, по всей видимости, г-н Мэттич, специализирующийся на экономической тематике, не ставил перед собой иных целей, кроме чисто научных.

Согласно его расчетам, вероятность революции в России не слишком велика. Наша страна в списке из 85 государств занимает 40-е место с индексом революционности 58.0. При этом Азербайджан находится в этом списке на 10-й позиции с индексом 78.6; Узбекистан — на 15-м месте (76.4), Грузия — на 18-м (73.4), Туркменистан — на 15-м (71.3), Украина — на 22-м (68.2), Беларусь — на 29-м (65.1), Казахстан — на 31-м (64.0).

Самым взрывоопасным государством признана Кения с индексом революционности в 100 единиц, а наиболее благополучным в этом плане — Швеция (26.7). Недалеко от России находится Израиль (52-е место с индексом 46.1). Чуть дальше, на 70-й позиции, расположились Соединенные Штаты.

Рассуждения о бессмысленном и беспощадном русском бунте возникают пусть и не часто, но периодически. Последним поводом для подобного рода дискуссий стали события на Манежной площади в Москве в декабре прошлого года. В интернете группа энтузиастов заявила о создании движения "11 декабря", правозащитники заговорили о поднимающей голову (и не только ее) угрозе русского фашизма, либеральные эксперты с надеждой и опаской одновременно констатировали появление в стране нового поколения россиян,"которое не знало совка", впитало в себя дух приватизации и свободы 90-х, "не боится ментов" и осознает "тот очевидный факт, что это их земля и что это их право устанавливать здесь те порядки, которые они считают справедливыми". И даже власти, чего уж греха таить, несколько струхнули, проявив невиданное прежде внимание к фанатским группировкам.

Фото: AP

Волнения, впрочем, оказались напрасными. Ни второй, ни третьей, ни какой-либо другой из анонсируемых "манежек" не произошло. Русский бунт оказался скоротечен и незлоблив. Революции в России слишком уникальное явление, чтобы быть предсказуемыми и зависимыми от каких-либо внешних условий. По устоявшейся традиции русские долго запрягают и быстро ездят. При этом их иногда очень сильно заносит на поворотах, и вряд ли какой-нибудь аналитик сможет предсказать финал потенциального пожара. Но это и не нужно, поскольку "запрягать" еще никто не собирается. По крайней мере, в ближайшее время.