Внесистемно-оппозиционный сбой

В 2009 год российская внесистемная оппозиция вступала с осторожным оптимизмом.  Спустя год все те же самые не согласные с действующей властью смотрят в будущее с плохо сдерживаемым пессимизмом, объясняя причины всех своих бед инертностью народных масс.

Оптимизм российских "несогласных" тогда объяснялся нарастающими проблемами в социально-экономической сфере, вызванной мировым финансовым кризисом. Оппозиционеры - как левого, так и правого толка -  обвиняли во всех грехах власть, которая, по их мнению, перекладывает бремя кризиса на наиболее социально уязвимые слои населения. При этом они были уверены, что "нарастающее недовольство населения в условиях слабости демократической оппозиции может привести как к вспышкам беспорядков, так и силовому подавлению протестов", в силу чего только что сформированному демократическому движению "Солидарность" предлагалось "стать основой для формирования широкой демократической оппозиции".

Но время шло, а народ в большинстве своём безмолвствовал. Не то чтобы не было вспышек недовольства. Были. Но до стихийных массовых выступлений дело доходило крайне редко, и все проблемы решались на уровне местных властей. Что же до демократической оппозиции, то она терпеливо ждала, когда же зашкалит градус протеста, чтобы возглавить бунтующие массы. Характерна в этом отношении история с Пикалёво: пока члены "Солидарности" обменивались мнением насчёт того, стоит им сейчас вмешиваться в ситуацию или надо бы ещё обождать, конфликт был погашен.

Объединённому демократическому движению же оставалось только разразиться очередным заявлением "О политической ситуации в России", констатировав буквально следующее: обстановка в России сохраняется тревожной; политическая система по-прежнему основана на тотальной цензуре и силовом подавлении инакомыслия; власти продемонстрировали вопиющую некомпетентность в попытках борьбы с экономическим кризисом и т.д. "В этой ситуации, - говорилось в документе, - на демократическую оппозицию ложится особая ответственность. Мы можем и должны возглавить гражданское сопротивление авантюрной политике коррумпированной, непрофессиональной, нелегитимной власти". Но кризисные явления к этому времени уже пошли на спад, лидеры профсоюзных организаций, на поддержку которых так рассчитывали внесистемщики, предпочли решать свои проблемы сами, без помощи добровольных помощников - одним словом, возглавлять было просто нечего.

Не лучше обстояли дела у оппозиционеров и в легальном поле выборов.

13,6 процента голосов, полученных бывшим лидером СПС Борисом Немцовым на выборах мэра Сочи, преподносился как "лучший результат демократических сил на выборах за долгие годы". "Солидарность", мол, в ходе этой выборной кампании показала себя как сложившийся, единый работоспособный политический организм, а само движение "реально является второй по величине политической силой в стране" (Немцов обошел по числу полученных голосов кандидата от КПРФ), говорилось в выпущенных по этому поводу прокламациях. По словам всё того же Бориса Немцова, "Солидарность" теперь намерена активно участвовать в выборах мэров городов, используя предвыборные площадки "для продвижения наших идей".

Однако уже следующий кавалерийский наскок - на выборы депутатов Мосгордумы закончился неудачей: никто из выдвинутых движением кандидатов даже не смог зарегистрироваться. Разумеется, что выборы были тут же признаны нелегитимными, противоречащими "реальным настроениям в городе" и данным соцопросов. С последним утверждением, кстати, трудно согласиться. Единственные, кто проводил исследования по ходу и итогам избирательной кампании в Мосгордуму, стал "Левада-центр", результаты опросов которого коррелировали с итоговыми данными избиркомов. А судя по численности митингов "Солидарности", идеи демократов москвичам абсолютно чужды.

Всё это заставило лидеров движения искать оправдания провальной деятельности. Подводя итоги года, Гарри Каспаров ответил на вопрос: какая тематика - социальная или политическая - должна превалировать в деятельности "Солидарности"? По его мнению, успехи на социальном фронте "весьма призрачны", что, в определённой степени, подтверждает опыт лидера "Яблока" Сергея Митрохина, "слава яростного борца за социальные права москвичей" которого не помогла ему на выборах в МГД. 

Причиной тому, считает Каспаров, не в том, что "политики не проявили достаточной активности, настойчивости или убедительности", а в людях, которые, "несмотря на то, что их обманули, отняли у них деньги, ухудшили условия их жизни, - по-прежнему пытаются найти решение всех своих проблем в рамках существующей системы координат".

В легальном политическом поле, по мнению Каспарова, действовать тоже нецелесообразно, и "оппозиция не должна фетишизировать официальный цикл псевдовыборов власти". "Выборы - это обманка. Упорный отказ признать этот очевидный  факт делает оппозицию заложником игры власти. Оппозиция должна сама искать возможности изменения ситуации в стране", - заключает Каспаров, подтверждая тем самым тезис слова президента России Дмитрия Медведева о том, что "внесистемная оппозиция потому и внесистемная, что она себя внутри политической системы не видит".

Ситуация для внесистемщиков усугубляется ещё и внутренними противоречиями - отношения к сексуальным меньшинствам, к лимоновским "дням несогласных", тому же самому участию в выборах и т.д.

С одной стороны, если следовать стратегии, провозглашенной Гарри Каспаровым, внутренние разногласия становятся единственной возможностью удержать на плаву движения до того момента, когда начнётся массовое восстание (надо же, в конце концов, им чем-нибудь заниматься). С другой, ожидать бессмысленного и беспощадного бунта оппозиционеры могут до морковкина заговенья. А там уж либо ишак сдохнет, либо падишах. Другой альтернативы у российских политических альтернативщиков на сегодняшний день нет.