Возрождение ВПК

Владимир Путин считает возрождение величие России как военной державы первостепенной задачей своей политики. Тактика возрождения ВПК представляется им вполне детально проработанной. Выступая на различных совещаниях и встречах с работниками оборонно-промышленного комплекса, Путин четко сформулировал множество пунктов своей программы по выводу военно-промышленного комплекса страны из кризиса.

Более того, эти предложения сопровождаются и финансовыми обоснованиями. По крайней мере, еще в январе правительством одобрена программа закупок вооружений на 2000 год. На эти цели было запланировано выделить 62 млрд. рублей, что на 50% превышает оборонный заказ прошлого года. Однако, как ни парадоксально, попытка «поднять», оборонную промышленность скорее всего вынудит президента приступить к структурной демилитаризации России.

Чтобы понять этот парадокс, прежде всего следует оценить реальную ситуацию, в которой находится сейчас отечественный ВПК. Государство несколько лет не платило за производимую продукцию, и оборонные предприятия держатся на плаву во многом благодаря кредитам коммерческих банков, выдаваемым под грабительские проценты. При этом такие предприятия, как правило, не платят за коммунальные услуги, не могут они платить и федеральные и местные налоги. Увы, но часть средств, выделенные Министерством обороны на размещение оборонного заказа, должно пойти на погашение просроченных обязательств.

Владимир Путин трезво оценивает сложившуюся ситуацию. Он заявляет, что «кредиторская задолженность многих оборонных предприятий даже без учета пени в несколько раз превышает долги государственного бюджета». «Денег на все это у государства, конечно, нет, - говорит Путин. - Более того, даже если бы и нашли эти деньги, то они все равно не пошли бы на пользу».

Невозможность употребить обещанные государством деньги непосредственно на производство военной техники - не единственное и даже не главное препятствие на пути к возрождению ВПК. За последнее десятилетие объем военного госзаказа резко снизился. Также, ослабевшая оборонная отрасль утратила былую гибкость. Она стала неповоротлива и, к сожалению, неспособна ускорить выпуск сложных систем вооружений. К тому же большинство оборонных предприятий уже не считает военное производство целью своего существования и главным направлением своей деятельности. По сути дела за годы демократических реформ российского ВПК попросту не стало существовать. На его месте остались лишь разрозненные промышленные предприятия, выпускающие продукцию, как военного, так и гражданского профиля.

В настоящее время точное число оборонных предприятий в России не известно. По мнению Ильи Клебанова, предприятие можно считать частью ВПК, если в его продукции "оборонка" превышает 5 %. Число предприятий с объемом оборонного производства, превышающим 50%, очень невелико. Благодаря таким людям, как бывший глава Министерства по налогам и сборам Александр Починок, многие предприятия ВПК просто исчезли. Починок - один из тех, кто рьяно выступал с требованием прекратить энергоснабжение тех оборонных предприятий, которые не платят за пользование электроэнергией.

После распада СССР совершались неоднократные попытки сократить число оборонных предприятий, дабы уменьшить тяжелое бремя военных расходов. Когда в 1991 - 1992 годах прекратил свое существование Госплан, Военно-промышленная комиссия при Совете министров и еще девять министерств, управлявших ВПК, то тысячи подчиненных им предприятий оказались предоставлены сами себе. В 1992 году правительство Гайдара на две трети сократило объем оборонного госзаказа, но никто из членов правительства не озаботился тогда подсчитать - сколько предприятий ВПК останется без работы.

Несомненно, многие из руководителей предприятий были тогда даже рады избавиться от статуса "оборонного" и всего, что с ним было связано. Мотивировали это тем, что надоели мобилизационные предписания, допуски секретности, особые правила учета, запреты на приватизацию и запреты на контакты с иностранными компаниями.

Управление же оборонными предприятиями, так и не сумевшими найти своего места в гражданской экономике - в основном это были специализированные оборонные предприятия, научно-исследовательские институты оборонного профиля, оружейные КБ и т.д.- было вначале передано в ведение Министерства промышленности, где военно-промышленные главки затерялись среди гражданских собратьев. Затем, после упразднения министерства они были подчинены Государственному комитету по оборонной промышленности, а после роспуска Гособоронпрома переданы в ведение оборонных департаментов Министерства экономики и т.д. Последняя попытка резко уменьшить число предприятий, официально числящихся оборонными - с 1700 до 680 к 2000 году, была предпринята Яковом Уринсоном в 1998 году.

Инициатива Уринсона столкнулась с сопротивлением директоров предприятий и КБ, которые к тому времени убедились, что выполнять или даже просто делать вид, что участвуешь в выполнении военных заказов, весьма и весьма выгодно. По крайней мере, для них самих. Причастность к обеспечению национальной безопасности служила оправданием не оплачивать коммунальные услуги предприятия.

Началась затяжная война, в ходе которой Уринсону пришлось увеличить число заводов, чье выживание считалось связанным с "поддержанием национальной безопасности", сначала до 868, затем до 1108 и , наконец… до 1600. Пока предприятия ВПК простаивали и боролись за выживание при почти полном отсутствии госзаказа, поставщики комплектующих и субподрядчики переключились с оборонной отрасли на более привлекательный гражданский сектор и приобрели независимость от "оборонки". Таким образом, сегодня государство уже не может, как в старые времена плановой советской экономики, заставить любой завод против его желания выполнять заказы генеральных подрядчиков.

А ведь большая часть головных оборонных предприятий практически не в состоянии существовать без многочисленных смежников. Так, в создании танков Т-72 участвует более 700 субподрядчиков, в производстве самолетов "МиГ - 29" - 568. Многие производители комплектующих и субподрядчики вообще размещаются за пределами России. По данным Военно-технического комитета при Штабе по координации военного сотрудничества стран СНГ, 500 российских оборонных предприятий имеют соглашения о сотрудничестве и кооперации с 1326 предприятиями, разбросанными на всем пост советском пространстве.
Вот пример. В производстве атомных подлодок с баллистическими ракетами на борту было задействовано около 2000 предприятий на территории СССР. Теперь 1300 из них находятся в России, 550 - на Украине, 83 - в Белоруссии, 5 - в Казахстане, 4 - в Армении, 3 - в Молдавии и 2 - в Киргизии.

Серьезным ударом по оборонной отрасли стал и быстро прогрессирующий процесс "старения" персонала. По словам самого Путина, в период с 1996 года по настоящее время средний возраст работников предприятий оборонной отрасли увеличился с 47 до 58 лет. Трудности с рабочей силой усугубляются с чудовищным износом оборудования. Проведенные в 1997 - 1998 годах обследования предприятий ВПК развеяли миф о том, что советские оборонные предприятия пользовались в основном советскими станками и оборудованием. Выяснилось, что большая часть передовой производственной техники, применявшейся на оборонных заводах в 70-е и 80-е годы, была иностранного производства и закупалась на Западе через посредников. В 1987 году такие поставки были прекращены и по сей день не возобновлялись. С того же времени не закупались и отечественные станки.

Все это позволяет предположить, что даже если государственное финансирование будет увеличено более чем на 50 процентов, Министерство обороны все равно не сможет закупить у ВПК больше вооружений. Оборонные предприятия, лишенные возможности увеличивать объемы производства из-за нехватки комплектующих, устаревшего оборудования, низкой производительности труда и неэффективного управления, готовы механически повысить цены на те небольшие партии военной техники, которые они еще производят. А это все в итоге может привести к инфляции.

За последние несколько лет было разработано немало моделей новых вооружений, некоторые из которых были торжественно представлены на многочисленных выставках и испытательных полигонах. Однако, ни танк "Черный орел" (проект 640) , разработанный Омским конструкторским бюро транспортного машиностроения, ни танк Т-95, созданный конструкторами предприятия "Уралвагонзавод", ни истребители пятого поколения, над которыми работают три конструкторских бюро - имени Сухого ("Су-37") , МАПО - МИГ ("проект 1.44") и имени Яковлева (легкий фронтовой истребитель ЛФИ с вертикальным взлетом и посадкой), не возможно поставить на поток. Дело в том, что конструкторы вместо того, чтобы думать об экономических возможностях производства, сражаются за государственные субсидии и свой профессиональный статус. А в результате их проекты получаются трудно реализуемыми и дорогими в производстве. К сожалению, переживающая упадок оборонная отрасль России вряд ли в скором времени сможет воплотить в жизнь имеющиеся новые конструкторские разработки.

В этих условиях Владимир Путин заявляет о намерении возрождать Вооруженные силы России и оборонную промышленность. Задача, надо отметить, не из легких. Ведь в условиях нынешней децентрализованной экономики необходимо срочно изыскать и мобилизовать необходимые ресурсы. Также необходимо обновить оборудование. Но всем известно, что российское машиностроение практически дышит на ладан. Наконец, необходимо создать такое ведомство, которое было бы способно направить "все необходимые ресурсы" в оборонную отрасль. Но для этого понадобится возрождать Госплан… Очевидно, что Путин стоит перед дилеммой: сохранить существующую оборонную систему, которая несовместима с принципами свободного рынка или же начать настоящие либеральные реформы, пожертвовав интересами чиновников нынешнего военно-промышленного комплекса. Времени на принятие решения у президента осталось не так уж и много.