МЭРСКИЙ ОРГАН. Новейшая история одного города

Внимание к Совету Федерации, связанное с путинскими реформами феодального устройства страны, отраженным светом высветило и интерес к поместным законодательным собраниям. И в первую очередь к Московской городской думе, председатель которой Владимир Платонов, одновременно вице-спикер СФ, играет одну из главных ролей в истории боярского бунта.
Если роль и место губернаторов в существующей схеме власти понятна, то что же такое в ней представительно-законодательные органы на местах, ответит далеко не каждый. Кого они представляют? Насколько они зависят или не зависят от губернатора? Как они связаны с двуглавым Федеральным Собранием?
А ведь главы этих органов - это 50 процентов сенаторов. На них президентская длань как бы не наложила свою тень, но они весьма активны в нынешней борьбе. Кто они и откуда? Даже в Москве, традиционно политизированной и информированной, на этот вопрос навряд ли ответит даже половина избирателей.
История Мосгордумы началась в 1993 году, когда после разгрома Верховного Совета были распущен, в числе прочих, и Моссовет. Заметим, Моссовет к тому времени уже прочно отделился от исполнительной власти, был полноценным городским парламентом, к тому же подавляющее большинство депутатов в нем прошли по спискам "Демократической России".
Однако именно демократичность, а следовательно неуправляемость этого властного органа поставила его в конфронтацию с Московской мэрией, тогда уже управлявшейся Юрием Лужковым и полностью вычищенной от пережитков "демократического" гавриило-поповского периода. Основной кадровый состав столичной власти составляла все та же номенклатура МГК КПСС советского периода, успевшая поменять ориентиры.
Впрочем, демократический Моссовет возглавил к тому времени бывший первый секретарь Бауманского райкома КПСС Николай Гончар.
Власть Лужкова в Москве того периода была отнюдь не абсолютной. Достаточно сказать, что Моссовет дважды принимал решения о назначении выборов мэра, и дважды мэрия под руководством Лужкова срывала их. В то время Юрий Михайлович, по закону лишь временно исполняющий обязанности ушедшего в отставку Гавриила Попова, мог не пройти даже во второй тур. Поэтому он в нарушение закона правил городом с 1992 по 1995 год, не осложняя себе жизнь выборным процессом.
Естественно, 450 депутатов Моссовета, работавшие учителями, милиционерами, рабочими, журналистами очень плохо поддавались аппаратному управлению. Новый властный орган, принявший на себя имя ветхозаветной столичной Думы, размещавшейся при царе в том здании, которое потом стало музеем В.И.Ленина, должен был состоять всего из 35 депутатов, получающих зарплату от столичной власти, сидящих под боком мэрии и полностью от нее зависящих. Любопытно, что аппарат нового властного органа начал формироваться и работать уже в ноябре 1993 года, за полтора месяца до назначенных на 12 декабря выборов. Штатное расписание утверждал лично Ю.М.Лужков. Возглавил аппарат МГД М.А.Трушин, бывший руководитель аппарата Н.Н.Гончара. Любопытно, что заместителем Трушина планировался бывший руководитель аппарата Моссовета, отношения которого с Лужковым не заладились еще в советские времена. Мэр лично вычеркнул его из схемы, принесенной ему Трушиным, а вместе с ним и целый блок управленцев, которые шли "под него".
Руководителю аппарата МГД вменялось в обязанность присматривать за должным порядком в представительном органе, но после выборов его усилили бывшим ответственным работником ЦК КПСС Петровым, и по сей день в ранге вице-премьера отвечающего за связь с Московской думой.
Выборы окончились конфузом: только два депутата набрали нужное число голосов. В большинстве округов победил "господин против всех" и специальным решением горизбиркома тех, кто собрал больше голосов, "кооптировали" в депутаты. Так образовался первый состав МГД, на 50 процентов и сегодня заседающий в столичном парламенте. Любопытно, что из 450 бывших депутатов разогнанного Моссовета в новый орган прошли только двое.
На фоне закопченного остова Дома Советов и комендантского часа в Москве это нарушение выглядело почти пустяком, тем более, что первая гордума избиралась всего на два года.
Однако спустя два года Ельцин издал указ, согласно которому местные законодательные собрания могли продлить себе полномочия еще на два года. На всей территории России нашелся только один орган, отказавшийся от такой монаршей милости. Разумеется, Мосгордума, пообсуждав и повозмущавшись, дружно продлила свои полномочия. Ни один депутат, даже те, кто очень возмущался, полномочий не сложил и на перевыборы не решился. В конце 1997 года на выборы идти все же пришлось. Но к этому времени Лужков укрепился не только в собственном аппарате, но и в глазах москвичей, став всенародно любимым. Победа Лужкова на мэрских выборах была вполне триумфальной, до дефолта было далеко и столица хорошо обрастала жирком.
Победу фактически обеспечивало вхождение в "мэрский список", состав которого не оглашался, но существование которого ощущалось во всем. Тем не менее, избранники сильно нервничали. На горизонте маячили еще два списка - блок Николая Гончара, все еще популярного в столице, и блок НПСР, фактически сформированный Алексеем Подберезкиным, но хорошо прикрытый с тыла авторитетом КПРФ и лично товарища Зюганова.
Нервничать было из-за чего. Коммунисты никогда не побеждали в Москве, но всегда имели здесь 15-17 процентов. То есть реально претендовали на 5-6 округов.
Гончар в Центральном округе Москвы уже дважды до того, на выборах в Совет Федерации и в Госдуму, собирал рекордное число голосов. В списке Гончара состояли весьма известные люди. Ходили слухи о том, что его кампанию финансировал Березовский, и хотя это так и осталось слухами, и денег у Гончара было очень мало, но выяснилось это уже потом. Сам же Николай Гончар заявлял о претензии на место спикера МГД, то есть примерно на 10-12 округов минимум.
Как известно, выборы закончились стопроцентным проходжением "списка мэра". Ни гончаровская команда, ни коммунисты не получили ни одного мандата.
Пресса, не входящая в лужковский пул, просто визжала и каталась по полу, потому что можно было только хохотать, когда экспериментальные машины для голосования, как в какой Мексике, отключались и снова включались, показывая уже совсем иные результаты. Гончар проиграл в "своем" округе Москвину-Тарханову, причем за два часа до подведения итогов предварительные данные давали Гончару абсолютную победу. Кстати, позже он опять с явным перевесом выиграл в этом округе выборы в Госдуму у Минкина и того же Подберезкина. А вот Москвину-Тарханову проиграл...
В соседнем округе известный писатель Юрий Поляков и политолог с мировым именем Борис Кагарлицкий вместе набрали вдвое меньше, чем депутат Рукина. За бортом оказались адмирал Балтин и экономист Шмелев. А места в Мосгордуме заняли вообще никому не известные люди, ничем особенным себя не проявившие. Пожалуй, в столичной думе оказался всего один человек с автономной известностью - это поэт Евгений Бунимович. Однако что написал Бунимович, вспомнит далеко не каждый, а "Сто дней до приказа" и "ЧП районного масштаба" известны всем. И тем не менее...
Под самые эти скандальные выборы пришло решение суда, признавшего продление полномочий депутатами в 1995 году незаконным. Возможно, к следующим выборам в МГД, которые должны пройти в будущем году, будет опротестован и результат предыдущих. Какая разница?
В бюджете текущего года внесено на автоматизированную систему "Выборы" 3,4 миллиона рублей, что в три раза больше, чем на городскую избирательную комиссию. Собственно подсчет голосов уходит в прошлое, уступая место выборам с заданным результатом. С точки зрения экономии, которая происходит вследствие того, что отпадает необходимость тратиться на избирательную кампанию, все понятно.
Сама Московская городская дума давно уже представляет из себя просто "машину для голосования". И вполне логично довести все до логического завершения - посадить в здании на Петровке канцеляриста, который до обеда станет штамповать согласительные визы на законопроектах столичной мэрии, а после обеда будет отправляться в Совет Федерации - штамповать законы, принятые Государственной думой.
Анатолий БАРАНОВ.