Архив Бобкова: Рашагейт или Операция прикрытия?

Неожиданный выброс материалов, добытых ФСБ в закромах МОСТа, наводит на очень странные, и боюсь, несвоевременные размышления.
Например, кто мог сподвигнуться на вброс этого компромата, кроме как не сама ФСБ? Вроде бы это подтверждается и источником "слива", сайтом FLB под руководством Соколова и Плужникова, давно специализирующихся именно на лубянских источниках.
Однако даже для ФСБ это очень грубая работа, не говоря уж о том, что речь идет об уголовно наказуемом разглашении тайны следствия. Зачем бы ФСБ давать такой козырь Гусинскому, адвокаты которого не преминут воспользоваться этим обстоятельством, если дело дойдет до суда? Тем не менее преамбула FLB, данная к самим материалам, называет все это "Рашагейтом", беспрецедентным вмешательством в частную жизнь всей российской элиты.
Однако список фигурантов, размещенный на сайте отнюдь не повторяет даже куцую российскую "Кто есть кто", это очень коротенький список. И примерно три четверти этого списка недоступны для детального ознакомления, обозначены только фамилии и должности. То есть материалы "как бы есть". Оставшиеся материалы тоже удивляют какой-то неполнотой, множеством ошибок и неточностей и главное почти не несут на себе следов оперативной работы, а лишь анализ открытой печати да паспортные данные. Материалы по фирмам, приведенные в материалах, за умеренную плату предоставляют в регистрационной палате. В чем же сенсация? Но - по порядку.
Кого же разрабатывала СБ МОСТа, если верить тому, что перед нами именно мостовская база?
Ну, конечно, противников - Березовского, Патаркацишвили, Коха, Вавилова. Но в контактах Березовского удивительным образом напрочь отсутсвуют, например, Абрамович или Городилов, а также ряд лиц, весьма значимых в деятельности БАБа и пристально разрабатывавшихся той же ФСБ, например, в период скандала с "Атоллом" в 1998 году.
В материалах же на Коха, например, как "неопознанный объект" присутствует некий "Модест", хотя в то время М.А.Колеров был вице-президентом "МФК-Ренессанс" и спутать его с кем-то просто невозможно.
Материалы на этих людей связаны, в основном, с "книжным скандалом" и, в сущности, абсолютно безобидны. Хотя в тот период Гусинский и Березовский выступали как одна команда, и исходные материалы по ненаписанным книгам Коха, Чубайса и компании, а также проводки гонораров за них через швейцарские коммерческие и банковские структуры были получены из-за границы и представляли собой настоящие оперативные разработки. Эти разработки были сделаны специалистами за рубежом, в основном в Швейцарии и скорее всего были получены СБ МОСТа в готовом виде, а не были плодом упорной работы этой частной спецслужбы. Эти материалы были запущены в дело через структуры Березовского, но исполнителями были СМИ и журналисты Гусинского, в первую очередь Минкин. Вечером Минкин выступил на "Эхе Москвы", а на следующий день документы и комментарии появились в 11-12 центральных газетах (вы уж извините, один из них был моим материалом в "Правде"), которые легли на стол Ельцину, минуя пресс-службу. В то время Волошин был заместителем руководителя Администрации президента. То есть спецоперация, получившая потом название "первой информационной войны" или "дела писателей", была проведена четко и профессионально, четыре министра потеряли свои портфели, а Чубайс - лицо. Следы же ее в материалах СБ МОСТа скудны и непрофессиональны. Такой парадокс.
К тому же из разговоров Коха с Вавиловым, например, следует, что они добыли в казну какие-то сверхординарные средства и еще книжку написали, за которую теперь и страдают. Хотя на момент книжного скандала никаких рукописей не было в природе, и два "соавтора" несуществующего романа просто не могли на полном серьезе говорить друг другу об этой рукописи как о чем-то реальном.
Но самое удивительное, что объектами оперативной разработки СБ МОСТа стали люди, давно и прочно сотрудничающие с Гусинским. Особенно это заметно по представителям журналистского корпуса, где более половины - сотрудники "МК", причем данные на них даны за тот период, когда газета получала помощь от МОСТ-банка, вплоть до того, что зарплата сотрудникам начислялась на карточки МОСТа и банкомат банка стоял прямо в редакции. Но что это за данные? Паспортные данные плюс данные на мать - это стандартные сведения, которые заполняются при открытии счета и получении пластиковой карточки. Вся оперативная работа СБ МОСТа в таком случае сводилась к тому, чтобы обратиться в отдел МОСТ-банка по работе с клиентами? В результате наиболее полными оказались сведения на второстепенных сотрудников "МК", имевших карточки, а допустим, ключевая фигура в бизнесе "МК", Екатерина Черешкина, видимо, счастливо избежавшая судьбы клиентов Гусинского, имеет против своей фамилии значок вопроса. Более того, в материалах о коммерческой деятельности во Франции П.Н.Гусева, главного редактора, среди соучредителей фигурирует некая Катя Терешкина. Очень интересно. Еще более любопытно, что Петр Спектор, первый заместитель Гусева и второе лицо в творческом руководстве газеты, присутствует лишь своей фамилией - Спектор вернулся в "МК" после того, как любовь с МОСТом закончилась, и просто не мог иметь в этом банке кредитной истории.
Зато Александр Будберг удостоился подробного внимания. Причем за границами внимания остались все действительно любопытные контакты этого журналиста, скажем, неформальные близкие отношения с покойным генералом Рохлиным, а вот кредитная история Будберга описана тщательно. Оказывается, он два раза в месяц получал деньги на пластиковую карту (аванс и зарплату, видимо) и часто снимал деньги через банкомат. То есть, засиживаясь в редакции, чтобы выпить пива или кофе, Будберг был вынужден снимать наличные в банкомате, поскольку в редакционном баре карты к оплате не принимали. Очень содержательная информация. Просто "Рашагейт".
Информация на самого П.Н.Гусева неполна и пестрит неточностями, да и как может быть иначе, если помимо паспортных данных и материалов визуального осмотра его подъезда, главным источником информации служит статья в газете "Завтра"? Которая, в свою очередь, была просто компиляцией более ранних статей о Гусеве. И это при том, что сотрудник международного отдела ЦК ВЛКСМ Гусев попал в поле зрения КГБ СССР еще в связи с Игорем Щелоковым, сыном брежневского министра внутренних дел и главного противника шефа Ф.Д.Бобкова, Юрия Андропова! Младший Щелоков как раз и руководил отделом, где работал будущий редактор "МК", получивший в рапортах оперативников будущего шефа СБ МОСТ свой псевдоним.
Так, история конфликта с пресс-службой Моссовета отнесена к 1993 году, хотя она случилась годом раньше и не была связана с порнографией, как утверждает мостовский архив. В1992 году Гусев вдруг был назначен министром печати и пропаганды г.Москвы, что послужило причиной запроса в прокуратуру о законности совмещения государственной должности с руководством АО, каковым является "МК" (причем 100 процентов акций принадлежит Гусеву). В "МК" начали выходить материалы, оскорблявшие тогдашнего пресс-секретаря Моссовета (то есть меня) и депутата Александра Попова. Тот же Минкин придумал для нас термин "ЗаСССРанцы", поскольку для демократической общественности того времени быть "за СССР" казалось жуткой крамолой. Но должность министра пришлось оставить Гусеву, тогда он и стал на общественных началах советником мэра по СМИ. И уже потом, вдогонку, от группы "инициативных" депутатов был запущен иск о порнографии, что ловко перевело принципиальный конфликт на уровень базарной склоки.
Есть и более очевидные признаки отсутствия реальной разработки Гусева в указанный период. В справке назван сын П.Н.Гусева Алексей, который представлен пьяницей и наркоманом (в жизни симпатичный, застенчивый молодой человек). Факт существования Алексея Гусева, время от времени выступающего в "МК" и чье лицо изображено на рекламном плакате этой газеты ("Умри тоска, читай "МК"!) не заметить было трудно. Но не обратить внимания на то, что от другого брака у П.Н.Гусева есть дочь, правда, не столь заметная, профессиональные оперативники просто не могли.
Зато выявили связь с таким персонажем современной истории, как бывший диссидент, бывший депутат Мосовета Борис Кагарлицкий. Оказывается, Гусев, будучи секретарем райкома, выгонял последнего из комсомола аж в 1981 году. Зачем в оперативной сводке история без малого двадцатилетней давности, не имевшая продолжения, и никак не могшая быть выявлена методом прослушки телефона или электронной почты? Но оказывается, всего месяца два назад именно Кагарлицкий первым опубликовал данные, о секретной встрече Басаева и Волошина на Лазурном берегу, причем в контролируемой МОСТом "Новой газете". К возможной связи этого компромата, который связывают с разработками СБ МОСТа и архивами, которые распечатали на сайте FLB мы еще вернемся. А сейчас заметим, что сочувственный тон СБ МОСТа по отношению к Кагарлицкому тем более умилителен, что уголовное дело последнего в том же 1981 году находилось на контроле... у самого Филиппа Денисовича Бобкова. Еще занятней присутствие в материалах досье на Минкина, правда, только "обозначенное". Этот господин знаком с Гусинским со студенческой скамьи, с этой же скамьи попал он и в поле зрения пятого управления КГБ. В описываемые же годы Минкин не просто сотрудничал с МОСТом, он имел рабочее место в здании холдинга на Новом Арбате и мог беспрепятственно пользоваться базой мостовской СБ. Более того, еще в 90-91 годах этот скромный журналист на деньги Гусинского ездил в Швейцарию, где получал довольно любопытную информацию из не вполне открытых источников, о чем г-н Минкин, когда у нас были еще приличные отношения, сам мне и рассказывал. И даже публиковал через меня какие-то свои заметки, включая собственные фото в швейцарских краях.
Третий пул фигурантов мостовского архива - это Лужков и его окружение. Но и здесь видны крупные изъятия - присутствуют сам Лужков, его жена и брат жены, а также "обозначен" его пресс-сектретарь С.Цой. Материалы о фирмах жены и ее брата уже побывали в открытой печати, на Лужкова же ничего особого нет. Зато напрочь отсутствуют фамилии Ресина, Орджоникидзе, Евтушенкова и даже старшего сына Лужкова, известного в городе предпринимателя, хотя именно через этих людей и их структуры можно было хоть как-то ущипнуть непотопляемого столичного мэра. О том, что материалы на деятельность московского правительства могли быть в СБ МОСТа, являвшегося одно время самым уполномоченным банком Москвы, не вызывает сомнений. Но тут неоднозначной оказывалась и роль самого МОСТ-банка, что не раз попадало в печать из архива другого фигуранта "Рашагейта", А.Коржакова.
Таким образом складывается впечатление, что Служба Безопасности МОСТа следила за кристально честными, порядочными людьми, какие только и могут составлять подлинную элиту России. Из незаконных методов ими использовались разве что "закладки" на телефоны да выборочное сопровождение объектов разработки. Никаких контактов с зарубежными спецслужбами и другими неправительственными, но весьма компетентными организациями. Никаких активных мероприятий. Просто детский сад, ползунковая группа. Даже возмущенный Хинштейн в преамбуле к материалам МОСТа на FLB пишет, что главным, в чем его можно упрекнуть, является езда в нетрезвом состоянии (сотрудничество с ФСБ - это не упрек, а скорее предмет чести, доблести и геройства). Саша перестанет выпивать и к нему вообще не будет уже никаких претензий.
Таким образом получается, что "разоблачение" мостовского "Рашагейта" выгодно в первую очередь самому МОСТу. Люди Гусинского поняли, что в какой-то момент зарвались и вступили в жесткий контакт с сегодняшними хозяевами Кремля. И материалы, изъятые у СБ МОСТа, носящие признаки зарубежного происхождения можно квалифицировать не как мошенничество ил вторжение в частную жизнь, а как шпионаж, измену Родине и тому подобное. И сегодняшние хозяева Кремля не испугаются применить именно эти статьи.
С другой стороны, мне почему-то кажется, что сотрудники МОСТа не приходили к Соколову или Плужникову с пачкой баксов и предложением "отмазать" их от питерской братвы. Даже поверхностный анализ прежних материалов FLB позволяет судить об их происхождении из кругов, близких к УФСБ по Москве и области. В этой структуре, довольно долго возглавлявшейся "генералом-теплофизиком" Савостьяновым, бывшим помощником Г.Х.Попова и правоверным иудеем, осталось немало людей, сочувствующих даже не Гусинскому персонально, а всей так называемой "московской группе". Не случайно Савостьянов на президентских выборах отдал свои голоса вскормленному с руки Гусинского Явлинскому, да еще в программе НТВ. Не случайно Минкин, поддерживаемый на последних выборах в Москве лично Лужковым и всем его аппаратом, проиграв их, был срочно выперт на ПМЖ в Бельгию, разумеется, не на деньги от гонораров в "МК". Без депутатского иммунитета его оставлять в России было просто нельзя.
Именно в недрах столичной ФСБ могла созреть мысль запутать ситуацию, отвести от МОСТа наиболее тяжкие подозрения и некоторым образом даже подсказать питерским коллегам, как интеллигентно, по-византийски выйти из скандала с Гусинским. Так в советское время матерый рецидивист, находящийся в розыске, совершал мелкий грабеж, просто разбивал витрину ларька и садился на год-полтора. За это время серьезные дела ложились на полку или закрывались, а рецидивист выходил чистеньким, да еще нередко и по амнистии.
Косвенно об этом можно судить по тому, как активизировалась накануне выброса мостовского компромата вся мостовская же сетевая тусовка на различных форумах в Сети: на форуме "Правды", на "Компромат.ру" и тому подобном. Общественность с азартом изучает абсолютно пустые "Х-файлы". Операция прикрытия идет успешно.
Анатолий БАРАНОВ.