Взгляд. ЛЕВ ЧЕРНОЙ КАК ЗЕРКАЛО БАНДИТСКОГО КАПИТАЛИЗМА

10 декабря 1954 года, в роддоме города Ташкента, далеко за полночь, после увесистого шлепка акушерки, раздался слабый писк. Все облегченно вздохнули. Мальчик рождался долго и трудно, как будто бы этот мир вообще не хотел его.
Забитые советской действительностью и на всю оставшуюся жизнь перепуганные “берием” родители дали ему гордое имя Лев. Как бы в отместку всему миру за хилость создания. И в борьбе за жизнь болезненного мальчика мама - убежденная коммунистка, не доверяя сосланным из Москвы “врачам-вредителям”, тишком, по ночам, читала старорежимные молитвы грозному богу Яхве, чтобы мальчик выжил. И он таки выжил…
Но активная работа в КПСС аннигилирует Божью помощь – маленький Лева тяжко заболел полиомиелитом. А врачи, хоть и соплеменники, действительно оказались вредителями: ногу ниже колена пришлось ампутировать.
И как жить мальчику–инвалиду? Тем более в советском обществе, безжалостном ко всему, что выходит за спущенные сверху нормы. Можно себе представить, какую неполноценность должен ощущать жизнерадостный и энергичный мальчик, лишенный невинных детских радостей социалистического Узбекистана: собирать в каникулы хлопок и заливать водой норки сусликов, как все пионеры. Да и просто дать обидчику сдачи. Очень тяжко бы пришлось, не найдись покровитель. Им стал атаман окрестных хулиганов, одноклассник Левы – Алимджан, физически сильный, но не особенно усердный в учебе мальчик. Альянс был, очевидно, взаимовыгоден.
Обеспечив свою безопасность в пределах школы и окрестного квартала, Лева потихоньку подошел к тому возрасту, когда мальчики интересуются девочками. Но созревающим прыщавым девам не интересны умные – им нужны стройные, сильные и красивые. Как Алимджан.
Отираясь среди компании Алимджана, который с юности познал всех окрестных девиц, Лева и вкусил плод греховной любви, который оказался гораздо смачнее подражания Онану в туалете коммунальной квартиры, под нетерпеливые вопли соседей. Для того чтобы такую любовь вкушать, не нужны были мускулы и жизнерадостный вид. Были бы только деньги. Этот жизненный урок Левчик запомнил навсегда.
Студенческие годы в Ташкентском политехе прошли под звуки “Битлз”. Советская власть не поощряла, но и не резала уже насильно длинные волосы. В танцах дозволено стало обжиматься. Девочки, в семидесятые западали на джинсы, показушную независимость, портвейн “Чумай” и романтического Окуджаву. Три аккорда на гитаре Лева с грехом пополам освоил, но настоящие фирменные джинсы стоили дорого, и чадолюбивые родители в гроб себя вгоняли, лишь бы их увечному дитяти было тепло в этой жизни.
Но даже щедрого родительского вспомоществования на покупку желанных девичьих ласк не хватало – Ташкент не Киев, и тем более не Москва. С доступными молодыми девушками туго. Приходилось выдерживать мощную конкуренцию с обеспеченными сынками узбекской партноменклатуры.
И Левчик, в поисках дополнительных заработков, занялся делом: начал “катать”. Умные еврейские мальчики играют на скрипке или в шахматы. Не очень умные - идут в депутаты, а самые умные – “катают”. Проще говоря, играют в карты так, что поговорка “знал бы прикуп, жил бы в Сочи”, применительно к таким ребятам не работает. Тут не Сочи, тут Монте-Карло пахнет. Конкретно. Ловкость рук и никакого мошенничества. Деньги ваши - будут наши, а если что не так, на то есть Алимджан с гопой и “четыре сбоку – ваших нет”. Старый бизнес. Так это делалось в Одессе, так это делалось и в Ташкенте. Ну, может, колорит был пожиже: все же дехкане с ташкентского базара – не одесские биндюжники с Малой Арнаутской.
Впрочем, Левчика, не видевшего ничего лучшего, это не смущало. Денег хватало и на жвачку, и на американские сигареты: на них в те идиллические времена еще можно было соблазнять девушек без дополнительных затрат. Но и “контора” не дремала: повязали студента Черного в Самарканде с поличным. На зону Леве не хотелось и стал он стучать в КГБ на студентов, рассказывающих анекдоты про Брежнева, фарцовщиков и таких же “катал”, как сам. Не бескорыстно, конечно. Чекисты обеспечили Леве повышенную стипендию и возможность заниматься шулерством уже под их “крышей”. До кучи Лева стучал и местной братве, разве откажешь школьному приятелю Гафуру, который теперь ходил в авторитете.
Распределили чекисты Черного по тогдашним понятиям шикарно – сразу на должность начальника ОТК филиала Ташкентского экскаваторного завода, выпускавшего ширпотреб, который сейчас называют товарами народного потребления. Времени на картишки не осталось. А жить Лева привык уже широко.
Но не зря же постоянно приговаривал его отец: “Нет ноги, зато имеется хороший потц и аидише копф”. Лева создает подпольный цех по производству платочков и кофточек с люрексом – аборигенные дамы на все блестящее падки как сороки. Бухгалтерию вела мама, а нужные материалы воровал для сына главный энергетик трикотажного объединения. В Ташкенте многое решала вовремя в нужную руку сунутая взятка. Даже зять Брежнева впоследствии сел именно за узбекские взятки. Производство вели родные братья Левы, а “крышу” обеспечивали местное КГБ и старый школьный приятель Гафур. К перестройке Черной уже вышел крупным “цеховиком”.
Как только разрешили кооперативы, Лева моментально легализовал свой теневой “цех”. Но в организации производства мало что изменилось: по-прежнему сырье и материалы добывались путем систематических хищений государственного имущества в особо крупных размерах. Новизной стало лишь отмывание доходов Гафура от рэкета, проституции, торговли оружием и наркотиками.
Торнадо в виде Гдляна и Иванова, выбившего изрядный клин в теневой экономике Узбекистана пролетело мимо Черного – чекисты прикрыли. Кроме того, чрезвычайно осторожный и расчетливый, Лева всегда избегал прямой компрометации, и неоднократно предпринимавшиеся попытки местного МВД и московской прокуратуры найти документальные доказательства его причастности к организованной преступности были безуспешными. Не пришьешь же к делу школьную дружбу…
Тем временем Гафур свел Черного с вором в законе Вячеславом Иваньковым, известным стране как “Япончик” и Отари Квантришвили (“Отарик”). Узбекистан Черному стал тесен. Тем более что в Москве Гайдар провозгласил построение капитализма.
А раз так, то Левчик предпринял первый самостоятельный шаг в своей жизни – “кинул” родного брата Мишу на 1 (один) МИЛЛИАРД ДОЛЛАРОВ! (Это не опечатка). Вот и слушай после этого анекдоты про “бедных…” ну, этих, самых, в общем, вы понимаете, про кого…
Уже в 90-м Лев стал деловым партнером американского гражданина, выходца из Одессы, Сэма Кислина, владельца фирмы Trans Commodities. Это было то время, когда всех иностранцев до паранойи интересовал росиийский металл. Любой. От металлолома до циркония.Забугорные бизнесмены нашли в разваливающемся СССР край непуганых бюрократов и нищих, по западным стандартам, директоров крупнейших в мире заводов. Нехватка оборотных средств принуждала руководителей предприятий прибегать к услугам таких гешефтмахеров, как Черной, по всей стране. Тем более что западные скупщики не мелочились на “стеклянные бусы”.
Компрадорское посредничество давало неплохую прибыль: с разницы внутренних и международных цен Черной имел 50%. А объемы поставок постоянно расширялись. Но жадность… Жадность… До сих пор Черной держит у себя одного личного шофера – экономит на зарплате второго.
Не желая больше делиться с Кислином, Лева зарегистрировал в Монте-Карло фирму Trans-CIS Commodities Ltd.(TCC), которая практически присвоила не только бизнес, но и имя фирмы Кислина. Так Лева опять кинул партнера. Пока только на деньги. Попытки друга Сэма добиться цивилизованного раздела наткнулись на совет: “Серьезно подумать, если жена хочет видеть его самого и детей живыми”. Сема вырос в Одессе и тоже имел аидише копф. Он встречался в компании Черного с Япончиком. Ему не надо было повторять.
Партнером в новой фирме Черного стал тот же Япончик и фирма, кроме скупки металла в России, стала мощной прачечной для отмывания “грязных” денег Иванькова, в том числе и полученных от наркобизнеса. Это задокументировано швейцарской полицией, которая завела на Черного уголовное дело. (Как утверждает сам Л. Черной в интерью: “Независимой газете” 24.12.99г. “…подробности этого дела широко освещены в Рейтер, Франс Пресс, Фигаро, Нью-Йорк таймс.)
1991 год стал для Левы судьбоносным. В Москве он познакомился с Гораном Становичем, представителем мелкой посреднической фирмы TWM (Trans-World Metal). Саму фирму возглавлял Давид Рубен, знакомство с которым не заставило себя ждать. Ценность этой компании была в том, что она имела брокерское место на Лондонской бирже металлов, куда Лева со своей монакской фирмой ТСС год не мог пробиться: туда не каждого пускают. ТСС Черного стала агентом TWM. Именно с легкой руки Рубена, Лев Черной всерьез заинтересовался алюминием.
За год Черной, Япончик и Отарик сколотили вокруг TWM конгломерат посреднических “поплавков”, получивших название Trans-World Group (TWG), которую и зарегистрировали с помощью Давида Рубена в Лондоне как холдинговую компанию.
В 1992 году Черной выходит на Сосковца, который санкционирует в алюминиевой промышленности России невиданный доселе в экономической истории человечества метод выкачивания денег из страны – толлинг. Режим давальческого сырья (глинозема) “под таможенным контролем”, освобождал TWG от налогов и таможенных пошлин на ввозимое сырье и вывозимый металл. При этом на счетах фирм-посредников оставалось до 75% валютной выручки. Благодаря толлингу TWG за короткий срок вошла в тройку крупнейших игроков на Лондонской бирже металлов. В 1995 г. TWG продала на этой бирже свыше 1 миллиона тонн алюминия. 5% всего мирового производства. Годовой доход TWG достиг 5 миллиардов долларов США. Президент TWG Д.Рубен в британской печати неоднократно подчеркивал, что “именно Лев, с его связями поставил бизнес на территории бывшего Советского Союза”. Черной числился в TWG всего лишь генеральным консультантом, но, по свидетельству сотрудников компании, все вопросы, связанные с ведением дел на территории России, Украины и Казахстана решал единолично. Рубен подмахивал бумаги не глядя.
Черной, под угрозой лишить сырья и работы, перевел российские заводы-производители алюминия на экспорт необработаного металла. При почти полной потере внутреннего рынка и оборотных средств заводы вынуждены были покориться. Так родился новый вид неоколониализма – работный. Заводы работали за глоток кислорода. О том, чтобы встать на ноги не могло быть и речи – прибылью с продаж металла с заводами никто делиться не собирался. Так самый выгодный в мире бизнес окончательно лег в России на бок. Оборотных средств его лишили Гайдар с Матюхиным, добил Черной и толлинг.
В 1992 году, когда железный занавес сменился сплошный металлическим вывозом, Лева Черной окончательно превратился из мелкого жулика в крупную акулу капитализма. Именно в том смысле, который в него вкладывают за рубежами нашего многострадального Отечества. Все юношеские комплексы удовлетворены. Все возможно, все доступно, любая роскошь, любые удовольствия. Семья, трое детей. А Черному все не хватает чего-то. Что-то все его гложет и не дает наслаждаться жизнью. Комплексы юного калеки, которого всегда обижали дети – дети, они жестокие – не позволяют пользоваться роскошью. Лева экономит на всем, даже на детях, все заботы о которых, да и самом Леве всегда оплачивала жена из собственных доходов.
Черному всегда не хватало собственной значимости. И значимости именно в своих собственных глазах.
Ему просто денег было уже мало. Тех, что есть, до слез жалко.
Для того чтобы обойти 20% барьер владения акциями российских предприятий иностранными фирмами, он печет оффшорные фирмы в Монако, Гибралтаре, на Багамах и Кипре, как блины на Масленницу. В свою очередь эти оффшоры регистрируют в России дочерние компании, которых уже насчитывается несколько сотен. И вся эта свора была задействована для скупки акций, что позволило к началу 1995 года стать ему акционером предприятий, производящих более 2 миллионов тонн алюминия в год. Это – Братский (БрАЗ), Красноярский (КрАЗ), Саянский (СаАЗ), Новокузнецкий (НкАЗ) и Надвоицкий (НАЗ) алюминиевые заводы. При скупке акций заводов использовались средства похищенные из бюджета страны при помощи так называемых “чеченских авизо” Следствие по делу о фальшивых авизо выявило, что большинство фирм осуществлявших платежи были поплавками-однодневками и после платежа по договору с ТСС исчезали. Формальные основания для предъявления обвинения главе Trans-CIS при такой схеме отсутствовали. Лева еще в советское время научился не подставляться. Или чекисты, на которых стучал, обучили. Редкое умение использовать пробелы в законодательстве и финансовой системе страны, которая всегда оставляла лазейки для власть имущих, Черной проявил во всю мощь.
С этого момента Лева понял, что ему позволено все. Что Бога, материнскими молитвами которому он остался жить, нет, а есть только Златой Телец, который существует только для того, чтобы Черной его напильником шкрябал.
И пошли по стране странные события. Вроде бы друг с другом не связанные. Вроде бы… Партнер Черного по СП “Колумб” Игорь Белецкий и заместитель председателя Роскомметаллургии Юрий Калетников (курирующий алюминиевую промышленность), согласившись дать показания в деле о “чеченских авизо” погибают один за другим в автомобильных катастрофах. Немного позже насмерть разбивается в машине и Александр Борисов, президент СА “Медико” – одна из фирм проплатчиков контрактов Trams-CIS Commodities.
В апреле 1994 г. в Москве засрелен наемным киллером Отари Квантаришвили – Отарик, с которым Черного знакомил еще Гафур на заре перстройки. Причина: Отарик стал серьезно интересоваться алюмиевым бизнесом. Тяжело терять близких друзей, но Лева это прежил.
В апреле 1995г. убит вице-президент коммерческого банка “Югорский” Вадим Яфясов, в июле на охраняемой даче Правительства РФ “Снегири” зверски зарезан президент этого банка Олег Кантор. Причина: банк “Югорский” столкнувшись с финансовыми проблемами, пытался перейти на финансирование рентабельной алюминиевой отрасли. Яфясов, за несколько дней до гибели, даже занял пост коммерческого директора КрАЗа. А если учесть, что Яфясов долгое время был партнером Черного и располагал информацией о его бизнесе. По мнению следователей, смерть банкиров наступила вследствие их решения дать показания по делу о фальшивых авизо.
В сентябре того же года убит представитель американской компании АIОС Феликс Львов. Эта компания работала с российскими алюминиевыми заводами по изобретенному Черным толлингу, и забрела ненароком в его “огород”. Львов имел неосторожность заявить на слушаниях в Госдуме о необходимости расследовать факты нарушения закона при приватизации алюминиевой промышленности, что непосредственно затрагивало интересы Л.Черного, который тогда проводил захват КрАЗа через Быкова. Львову предложили пост в TWG. Он отказался. И, через некоторое время, был найден убитым.
Координатором некоторых убийств и устрашений был Анатолий Быков (Бык). Компетентные источники утверждают, что на эти цели Лева не пожалел кровных 10 миллионов долларов, часть их которых по чеченским каналам ушла на закупку оружия сепаратистам в Чечне.
Похоже, что все, кто, так или иначе, общающиеся с Черным, пятнаются от него черной меткой. Доказательств, таких, чтобы можно было передать в суд, нет... Но зададимся сакраментальным вопросом римского права: кому выгодно? А выгодно только Черному. Он “обрубал хвосты”.
От сотрудничества с правохранительными органами Черной уклоняется. Старший следователь по особо важным делам МВД РФ С.Глушенков констатировал в марте 1997 г., что “лично допросить г-на Ченого не удалось, хотя попытки связаться с ним предпринимались с 1994г.”
Но что-то вдруг МВД потеряло в Черному всякий интерес. В 1998 году он в Москве, лично и весьма интимно общается с рядом политиков и высокопоставленных бюрократов, живет открыто, ни от кого не прячется, но следователю Глушакову он уже почему-то не интересен. Почему? Тайна сия великая есть.
А на Западе Черного обложили как волка флажками. ФБР США возбудило дело о сокрытии налогов TWG, Во Франции и Германии компании, связанные с TWG немедленно попадают под тотальное наблюдение правоохранительных органов, в Швейцарии против Л,Черного возбуждено уголовное дело, Национальная служба криминальных расследований МВД Великобритании, во взаимодействии с Интерполом проводит расследование в отношении “отмывания” через TWG доходов наркомафии, Л.Черной основной фигурант этого дела. В Казахстане хотят с ним побеседовать по поводу толлинга, который там запретили, а также по поводу отмывки денег наркомафии. В Израиле ему грозит арест за противозаконные операции по скупке земель, планируемых под гражданское строительство. Единственное место на планете, где Черной не нужен правоохранительным органам – Россия.
Готовя Россию как плацдарм для отлежки, с прошлого года Лев Черной ведет в стране массированную PR-компанию по созданию себе имиджа крупного предпринимателя - производственника. Подкупает профсоюзы (секретарь ФПСР А. Исаев поддержал его публично через прессу), взял на содержание Р.Абрамовича и Б.Березовского. Через последнего активно скупает СМИ (ТВ-6, “Коммерсантъ” и др.) Березовский понимает. Что не совсем прилично водить хороводы с оффшорным израильтянином – могут и нехорошее подумать – вот и запасся депутатской неприкосновенностью.
Черной полностью взял на содержание партию “Кедр”, которая после разоблачения сама сошла с предвыборной гонки. Вернее, ее снял №2 в партийном списке – режиссер Иван Охлобыстин. Порядочный человек оказался.
За последний год Черной заявлял, что встречался с Зюгановым. Венгеровским, Жириновским (у которого выторговал второе место в списке для Быкова), Рыжковым-младшим, Веселкиным, Петренко, Колесниченко, Кургиняном, Исаевым, Липицким, Подберезкиным, Березовским, Дзасоховым, Коковым, Наздратенко, Росселем, Яковлевым, Симоновым, Платовым, Аминовым, Митиным, Евсюковым, генералом Николаевым (которому предлагал финансовую помощь). Я далек от того, чтобы обвинить всех этих людей в недальновидности: конечно, с Левой они не встречались, но ведь даже разговаривать с ним по телефону и то опасно для репутации… Ведь скорее всего, Лева, как это уже бывало не раз, решил сыграть с ними “в темную” в финансово-политический покер: поматросить и бросить. В чем в чем, а в этом виде спорта он равных себе не знает…
И в то же время он активно “рубит хвосты”, которые его могут скомпрометировать: Япончик на американских нарах, Быков – на венгерских. И это только верхушка айсберга.
Родные братья давно бояться иметь с ним общие дела, а жена при разводе, по сообщениям западной печати, даже заказывала, с перепугу, его устранение за 400 тысяч долларов. Черной долго не давал ей развода, так как экономя собственные средства жил на деньги от ее бизнеса. Сам Черной утверждает, что он ест “то же что и все”, а костюм у него один, так как ему “не нужны пятнадцать костюмов или десять машин. Ему не интересен шикарный отдых”. Это очень напоминает жалобы Паниковского Бендеру, когда тот, находясь в ванной жалуется, что он год не был в бане и что его девушки не любят. Вообще-то в советской истории был такой руководитель всей промышленности, который с 17 года до смерти ходил в одной и той же заплатанной гимнастерке – Железный Феликс, “делать жизнь с кого” Лева учил еще в школе.
Ведь тут все вокруг вопят, что Лева Черной очень богатый человек. Что Лева Черной выдающийся предприниматель-производственник. И Лева тоже раздувает щеки, как отец русской демократии и лицо приближенное к императору. А в чем его богатство? Домов нет. Заводов нет. Пароходов нет. Машина одна. Костюм один. Есть у него акции десятка оффшорных фирм на забугорных островах и что? Какой он российский бизнесмен, если в России ему ничего не принадлежит, кроме толлинга? Он хвалится своим российско-израильским гражданством, а гражданин ли он? Гражданство предусматривает резидентность, то есть уплату налогов своему Отечеству. А Черной налогов не платит ни России, ни Израилю. Он вообще нигде налогов не платит. Он бедный альфонс на содержании бывшей жены.
Всю жизнь сторонящийся журналистов, Черной теперь сам активно выступает в прессе с идеями “государственного капитализма и солидарности предпринимателей” В ноябре сего года в “Независимой газете” опубликовал статью, которую общественность тут же окрестила “Манифестом криминального капитала”. В ней Черной активно проговаривается о своем стремлении к высшей власти. О превращении государства в единую фирму, с полным подчинением ей всех силовых структур страны. И самым главным там, естественно, подразумевается он. Не зря же любимый герой у него Наполеон Буонапартий. Так хочется из грязи в князи, что терпежу уже нет.
Лев Черной оказался на удивление банальным. Он закончил тем, чем заканчивают все неглупые, но впечатлительные и ущербные подростки – стремлением переделать мир по своему вкусу. Лев Черной возмечтал стать Львом Троцким, хотя по малограмотности биографию последнего не читал… В отличие от лентяя Лейбы, выросшего в холе, богатстве и всеобщей любви, Черной свои миллиарды заработал тяжким трудом и потом, это только с виду кажется, что жизнь жулика легка и беззаботна. Денежки чужие не достаются без труда. И для облегчения этого процесса Лева строит черную дыру в одном отдельно взятом государстве. Пепел Маркса стучит в его сердце.
Дмитрий Карасев.