БЕСЕДЫ С АКАДЕМИКОМ ВЛАДИМИРОМ УТКИНЫМ - 22 февраля 2000 г.

“ПРАВДА” On-line” продолжает публиковать беседы лауреата Государственной премии СССР, дважды лауреата премии Союза журналистов CCCH , бывшего редактора “Правды” по отделу науки Владимира Губарева с одним из основателей отечественной космонавтики академиком Владимиром Уткиным. Беседа четвертая. Она состоит из фрагментов нескольких встреч с академиком Уткиным. Тема разговора очень широкая:

Факт из биографии. При подготовке к очередной беседе с Владимиром Федоровичем я нашел старую газету. “Приокская правда” опубликовала материал к 60-летию своего знаменитого земляка. Там приводились интересные факты:
“Детство его прошло в рабочем поселке Лашме. А родился он по соседству, в местечке Пустобор. В семье Уткиных было четыре сына. Володя родился вторым... Дом Уткиных в Лашме на окраине стоял, и до Оки рукой подать, и лес за порогом. Промышляли братья и грибами, и ягодами, а уж рыбалка - одно удовольствие. Вкус к рыбалке Владимир Федорович сохранил на всю жизнь, да разве сейчас выкроишь минутку, чтобы посидеть с удочкой...
- Володя был исключительно внимательным и чутким братом, - вспоминая то время, говорит Алексей Федорович Уткин, самый младший в семье. - Уже тогда его отличало какое-то удивительное свойство духа, которое в более зрелом возрасте мы называем мудростью.
Закончив семилетку в Лашме, Владимир едет в Касимов к родственникам, чтобы продолжать учебу. В это время он увлекается спортом, особенно волейболом... Успех сопутствует Владимиру и в школе, которую он заканчивает с отличным аттестатом, после чего едет в Ленинград”.

- Семь лет работаете вы в Москве, руководите крупнейшим институтом, являющемся “сердцем” ракетной и космической промышленности, что самое трудное было у вас? Быть может, то, что вы стали председателем аварийной комиссии по “Марсу-8”?
- Хотелось бы ответить “да”, но это будет неправдой. Самое трудное и сложное - это то огромное время, что уходит не на творческую работу, а на “доставание” средств: надо платить людям зарплату, а денег правительство не выделяет. И морально чувствуешь себя очень тяжело, потому что нужно уметь просить. А это “искусство” трудное, не каждый способен им овладеть. Я честно признаюсь, что не умею ни просить, ни умолять чиновников, а это, как вы понимаете, жизнь директора научного института усложняет многократно. Единственно, что немного утешает, что я не один в такой ситуация, а вся наша наука в целом, и отрасль, в частности. Ну а причины общеизвестные... Ну а судьба “Марса-8”, конечно же, трагическая, и очень непросто еще оценивать, как происшедшее скажется на нашей программе космических исследований.
- Вы имеете в виду международный характер проекта?
- Безусловно. Была широкая международная кооперация, во многих странах изготовлялись приборы и аппаратура для “Марса”. Задумывался единый научный комплекс для изучения планеты. К сожалению, Марс очень трудно “дается” и нам, и американцам. Как вы знаете, у нас было слишком много неудачных пусков и полетов к красной планете, и похвалиться серьезными экспериментальными результатами мы не можем. А тут была надежда на комплексное исследование. Причем можно было посмотреть на полученные результаты с разных точек зрения, что особенно важно в науке, и предполагаемый набор аппаратуры на борту “Марса-8” предоставлял такую возможность. Я имею в виду, что участники эксперимента могли наблюдать в одно и то же время разные явления, и не только способны были бы поделиться своими данными, но и подискутировать вокруг них. И прежде всего, попытаться объемно и всесторонне ответить на главный вопрос: есть ли жизнь на Марсе?
- Он по-прежнему актуален?
- Да, хотя это и звучит фантастически.
- А причины аварии “Марса-8” все-таки удалось установить точно?
- Там, где все происходило, мы не получали телеметрию. К сожалению, отсутствие средств не позволило направить суда в те точки Мирового океана, над которыми происходят маневры межпланетного аппарата.
-Экономия?
- Нет. Просто отсутствие средств... И поэтому нам пришлось судить о случившемся по косвенным данным. Там возможны две причины. Во-первых, отказ двигателя. И, во-вторых, система управления могла выдать не ту команду.
- Но ведь это очень опасно! Ведь в следующий раз можно “споткнуться” на том же самом месте?!
- Когда мы не выясняем причину аварии однозначно, то мы даем задание устранять обе возможные причины. Так принято в ракетной технике, потому что, к сожалению, далеко не всегда удается определять причину аварии точно, хотя мы и стараемся это делать...

Факт из истории. Случилась авария ракеты. Специальная комиссия пытается установить ее причину. Высказываются различные версии, и лишь один из главных конструкторов доказывает, что вина лежит на рулевой машинке. Ему не верят. Но происходит чудо- все рулевые машинки найдены, и оказывается, в одной из них перепутаны контакты. Академик Уткин делает предположение, что перед транспортировкой, очевидно, рулевую машинку случайно обронили. Контакты оборвались, и тогда рабочий сам припаивает контакты, чтобы скрыть это “чрезвычайное происшествие”... Это ему удается, и рулевая машинка отправляется на старт. Конечно, в обычных условиях после аварии установить ее причину было бы невозможно, но рулевую машинку нашли в целости и сохранности... Кстати, во всех ракетных КБ, у Янгеля и Королева, Макеева и Челомея, - везде поощрялось, когда рабочие, инженеры или монтажники честно сознавались в совершенных ошибках и погрешностях - в таких случаях их не наказывали.

-... Итак, неудача с “ Марсом”... Мы потеряли очень много. И материально, и морально. Там была разработана уникальнейшая платформа “Аргус”. Делали ее на фирме, где директор и главный конструктор Потемкин. Раньше они танками занимались, а затем делали шасси для луноходов и марсоходов. Очень квалифицированный коллектив! Прекрасная наша машиностроительная фирма!.. У них шло отставание по срокам, а на платформе ставилась немецкая аппаратура для фотографирования Марса, это была единственная в мире по точности такая платформа... Со специалистами мы поехали на фирму, посмотрели состояние дел и поняли, что гироскопы сделать они не успеют. Мы подключили другие организации, и гироскопы сделали! А немцы, видя такое положение дел, помогли с финансированием - дали денег... И все это мы утопили в океане! Это очень обидно! Ну, случись такое где-нибудь на Марсе или на подлете к нему - иное дело, однако мы “завалились” в самом начале пути, и это очень обидно... На аварийной комиссии мы разобрались, и сейчас продолжим испытания, чтобы выдать все необходимые рекомендации конструкторам. Надеюсь, что принятые меры позволят избежать нам подобного рода неприятностей в будущем.

- Во всей прессе, нашей и мировой, утверждалось, что подобное случилось из-за страшной спешки, что царила на предприятии, где создавался “Марс”. Вы согласны с этим?
- Доля истины в этом есть, но не более того... “Спешка” - понятие привычное для нашей космической индустрии. Тут ничего особо нового нет. Когда нужно было в угоду тех или иных политических событий - к ноябрьским праздникам, к примеру - пускать корабли, то тоже спешили. Ну а запуски к Марсу шли к “астрономическим окнам”, но времени всегда не хватало... Так что “авральная психология” - вещь для нас привычная... Но не регулярное, спонтанное финансирование оказывает существенное влияние, так как исчезает стимул в работе - без него трудно. Даже “хилые деньги” лучше, чем “деньги потом” - все-таки деньги должны стимулировать труд, энтузиазм. Есть аккордная система оплаты труда, сдельная оплата - это ведь умными людьми придумано!
- Одна из популярных газет опубликовала странную заметку. В ней, в частности, утверждается следующее: “Как крупнейший за последние годы провал российской космонавтики воспринял мир бесславную гибель в Тихом океане межпланетной станции “Марс-8”. На днях выяснилось, что драма, случившаяся в ночь с 16 на 17 ноября 1996 года, высветила не только удручающее состояние отечественной науки и техники, но и банальнейшие уголовные наклонности некоторых ее руководителей. Сотрудники столичного управления по борьбе с экономическими преступлениями арестовали руководителей НПО им. Лавочкина. Им инкриминируют присвоение крупной суммы денег, выделенных из бюджета на космическую программу “Марс-96”... Вот такое обвинение. Вы можете его прокомментировать?
- Это журналисты наводят тень на плетень... Да, на объединении работала прокуратура приблизительно в то же время, когда создавалась станция “Марс”. Такая ситуация, естественно, отрицательно сказывалась на руководстве, на обстановке в целом, но финансовые нарушения не могли сказываться на судьбе станции. Это не “марсианские деньги”... Осложнения у начальства не сказывались на людях, что работали со станцией - это специалисты высокого класса, которые создавали и собирали большое количество сложнейших космических аппаратов. Насколько мне известно, ни к одному из них претензий у прокуратуры нет.
- По “Марсу-8” не было сокращения испытаний, все шло по установленному графику создания аппарата? Более того, один из научных журналистов, мой друг Ярослав Голованов написал о том, что вы сказали: “Либо мы запустим “Марс-8” сейчас, либо не запустим вовсе” - и это был своеобразный флаг, поднятый над проектом, то есть спешка, ускоренные темпы, аврал... Это правда?
- Именно так и было! Но я не могу согласиться с определением “любой ценой”. График был жесткий, приходилось частенько “подстегивать” те или иные фирмы и организации, но это нормальная, плановая и утвержденная программа работы - так что никого из создателей станции я не могу упрекать в недобросовестности. Это было бы несправедливо.
-Но авария-то произошла!
- К сожалению, путь в ракетной и космической технике всегда был трудным, и останется таким навсегда, потому что каждый пуск уникален...

Комментарий к странной информации. Она пришла из Ирана. В Министерстве обороны России одному из корреспондентов сообщили, что в Иране в обстановке строжайшей секретности были проведены полетные испытания ракеты, которая разработана на базе советской Р-12 (СС-4) и по своим сегодняшним характеристикам близка к ракете СС-20, ликвидированной по договору об уничтожении ядерного оружия средней дальности. По утверждению источника, испытания прошли успешно, чему способствовало присутствие российских специалистов.
Р-12 - детище КБ, которое двадцать лет возглавлял академик Уткин. Как он воспринял такое сообщение прессы?

- Р-12 - первая ракета, созданная в КБ “Южное”. Это разработка Михаила Кузьмича Янгеля... Теперь об Иране, и о присутствии там специалистов из России. Это полная чушь!.. Можно ли создать такие ракеты? Конечно, многие это могут сделать, однако никаких контактов у КБ “Южное” не было. В Ирак собирались поставлять отдельные узлы из системы, что предназначалась для Индии. Контракт был подготовлен, но тут началась война с Кувейтом, и все договоренности были аннулированы... С Ираном никаких контактов не было, и ракетные технологии туда не передавались. Это я ответственно заявляю как Генеральный конструктор.
- А как вы относитесь к торговле ракетным оружием?
- Это многогранный и сложный вопрос. Во-первых, я считаю, что нельзя распространять технологию - ни ядерную, ни ракетную. Это было бы правильным. Но сделать это очень трудно, потому что много самостоятельных фирм, и уследить за ними непросто... Можно ли это удержать? Сомневаюсь, так как информации идет очень много, и специалисты “заинтересованной страны” могут ею воспользоваться легко... Во-вторых, лучший способ нераспространение - это лидерство. Мы не должны уступать передовых рубежей. Вся наша техника - ракетная и ядерная - держится лишь на сдерживании потенциального противника, у агрессора не должно возникать иллюзии, что он может напасть безнаказанно и что теперь ему все дозволено... Ни у кого не должно появиться и мысли о том, что ракетно-ядерное оружие способно принести победу - такое невозможно!.. Так что и распространять нельзя, но и спекулировать тоже - все обязаны в ядерный век находиться в равных условиях: тогда мир на планете гарантирован.
- Как всегда в любом деле есть две стороны медали. Как же использовать интеллектуальный потенциал, который есть в этой области и который является “товаром” - извините, на столь грубое выражение?
- Оно верное!.. В нашем институте работают прекрасные специалисты, создана великолепная экспериментальная база, - короче говоря, есть все, но нет средств! И возникает естественный вопрос: а где нам зарабатывать? Тут - “не распространяй”, там - “не отдавай” - что же делать!?
- На Китай надо работать...
- Не имеем права, так как опять-таки действуют ограничения по нераспространению ракетных технологий... Значит, государство не только должно вводить какие-то ограничения для тех или иных фирм, но и обеспечивать их средствами. Как известно, любое сокращение вооружений, любые международные договора обычно стоят немалых денег, и об этом следует помнить, иначе будут находиться разные “обходные пути”. Поймите меня правильно: я не хочу, чтобы оборонный комплекс “пил соки” из страны, речь идет о другом - о сохранении базы, интеллектуальной и материальной, которая работала бы на нашу матушку Россию.
- Создавая оружие?
- Не только! Но надо разумно ставить проблемы перед наукой, формулировать задачи... К примеру, сейчас идет перекрытие Лужников. В истории было много несчастных случаев - падали мосты, обрушивались перекрытия. А причины разные - обильные снегопады, бури, землетрясения. Я и говорю Лужкову? Давайте мы посмотрим прочность перекрытия стадиона, лучше сделать это заранее, а не после того, как что-то случится. Дело в том, что нас чаще всего зовут именно “после”... У специалистов ЦНИИМАШа опыт огромный - ведь они давали свои заключения по всем сооружениям, имеющим отношение к космодромам, по разнообразным проектам, они оценивали достаточность экспериментальных данных, правильное применение норм прочности и так далее... Но их не зовут, мол, денег нет. И тут же средства находятся, когда требуется дать заключение для прокуратуры!.. Кто же так делает!?
- Пока гром не грянет...
- У меня есть возможность предотвратить беду у нефтяников, атомщиков, строителей, монтажников... Для этого в ЦНИИМАШе созданы уникальные методики, они собирались по крупицам в течение полувека, а потому им цены нет! Когда создавалась та же Р-12, о которой мы сегодня упоминали, то по нынешним нормам и условиям они полететь не должна, точнее - мы не допустили бы ее до старта... Так что весь негативный опыт прошлого учитывается нами, а, следовательно, надо такую возможность всячески использовать в интересах страны - благо, “областей применения его” великое множество.
- Пример, пожалуйста.
- У нефтяников лопаются трубы, и они потом долго вычерпывают нефть. А мы можем сделать спутник, который будет следить за этими трубами, за их состоянием, и предупреждать о том, что приближается авария...
- Это дорого, наверное?
- Не дороже, чем ликвидация аварии!.. Но такая система предупреждения никому не нужна. Мы предлагаем, но те же нефтяники не очень торопятся работать с нами, так как считают, что у них есть дела поважнее.
- Странно...
- Отнюдь! Дело в психологии. Если предупреждаете о возможной беде, то вас еще могут записать в паникеры. Допустим же, что беда случилась, и вы начинаете активно действовать - тем самым зарабатываете авторитет энергичного руководителя, более того, превращаетесь чуть ли не в “героя”.
- Оракулы были популярны лишь в Дельфах...
- Предназначение у науки такое - уметь прогнозировать будущее, или, по крайней мере, стремиться к этому.

И вновь о той страшной аварии в октябре 60-го года. Вышла книга воспоминаний Бориса Евсеевича Чертока - одного из ближайших соратников Королева, его друга. Это уже второй том воспоминаний. И если в первой книге академик Черток в основном рассказывал о предвоенных годах, о работе в Германии после Победы, то второй том воспоминаний уже “ближе” к нашему времен - речь идет о “великой ракетной эпохе”, то есть о тех годах, которые предшествовали запуску Юрия Гагарина.
Немало страниц книги академик Черток посвятил Янгелю и КБ “Южное”.
Я спросил у Уткина о его впечатлениях от книги, и о его оценке тех выводов, что делает Черток.

- Понятно, что Борис Евсеевич субъективен. Соглашаться с ним или нет - это на совести каждого читателя, в том числе и тех, кто хорошо знает историю отношений Королева и Янгеля. Но я не стал бы судить этих двух великих людей. Мне кажется, гораздо важнее то, что они сделали и что оставили истории... Именно так наши потомки и будут оценивать то время.

“Первая ракета Р-16, именуемая “изделие 8К64”, не покидая стартовой площадки, уничтожила больше людей, чем погибло в среднем в Лондоне при попадании десяти боевых ракет Фау-2 во время второй мировой войны.
Головная часть ракеты Р-16 была заполнена инертным балластом - там не было никакой взрывчатки. Тем более ракета уничтожила 126 человек: испытателей, разработчиков и самого главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения Неделина.
Главный конструктор ОКБ-586 Михаил Янгель был ярым сторонником ракет на высококипящих компонентах. Еще в бытность его директором НИИ-88 он выступал против создания боевых межконтинентальных ракет, использующих жидкий кислород в качестве окислителя. Его непримиримая позиция в этом вопросе привела к резкому обострению отношений с Королевым после появления предложений по новой межконтинентальной кислородной ракете Р-9...
Какие из межконтинентальных ракет: королевские Р-9 или янгелевские Р-16 - станут на дежурство для защиты страны в надежных шахтных укрытиях - вот что обостряло отношения между Королевым и Янгелем...

Небольшое отступление: а разве плохо, если основной причиной борьбы между двумя Главными конструкторами и их фирмами становятся именно “интересы страны”!? На мой взгляд, такая конкуренция, такая борьба естественны и оправданы! Плохо, когда на высокие помыслы накладываются “не те методы борьбы”, мягко говоря...

...Среди причин различного вида аварий, катастрофических отказов ракет при подготовке к пускам и в полете, которые накопились за 13 лет (я считаю с 1947 года), доминировали проектно-конструкторские ошибки и технологические недостатки производства. Большинство отказов, которые по современной терминологии относятся к катастрофическим, своими первопричинами имели непознанные с нужной полнотой условия работы.
Катастрофа, именно катастрофа, а не отказ, которая произошла на полигоне 24 октября 1960 года, не укладывается по своим причинам в терминологию теории надежности, разработанную для ракетной техники... Председателем Государственной комиссии по испытаниям Р-16 был сам главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Главный маршал артиллерии Неделин. Вместе с Янгелем они решили сделать подарок к сорок третьей годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции - осуществить первый пуск до 7 ноября!.. Среди многих причин катастрофы первая - неоправданная никакой военной или государственной потребностью спешка. Военные испытатели, прошедшие с нами на этом полигоне все возможные авралы начиная с 1957 года, рассказывали, что такого нарушения испытательных нормативов еще не бывало...
Ревущая струя огня обрушилась сверху на заправленную первую ступень. Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд. Ядовитые пары и огненный шквал быстро лишили их сознания. Страшнее были муки тех, кто находился вдали от маршала. Они успели понять, что произошла катастрофа, и бросились бежать. Горящие компоненты, разливаясь по бетону, обгоняли бегущих. На них загоралась одежда. Люди факелами вспыхивали на бегу, падали и догорали в муках, задыхаясь от ядовитых и горячих паров окислов азота и диметилгидразина...
Стянутым со всех площадок пожарным командам, экипажам санитарных машин и всем, кто поспешил на помощь, открылась страшная картина. Среди тех, кто успел отбежать от ракеты, находились еще живые. Их сразу увозили в госпиталь. Большинство погибших были неузнаваемы. Трупы складывали в специально отведенном бараке для опознания. Прилетевший на следующий день после катастрофы Аркадий Осташев провел в бараке 14 часов, пытаясь опознать своего брата Евгения. Неделина опознали по сохранившейся медали “Золотая Звезда”. Тело Коноплева идентифицировали по размерам. Он был выше всех, находившихся на площадке...
Курение спасло жизнь Янгелю, Иосифьяну и всем, кто составил им компанию в курилке, отстоявшей от старта на безопасном расстоянии... Янгель оказался очевидцем трагедии от начала и до конца. Его ракета уничтожила своих создателей на его глазах. Нервное потрясение было столь сильным, что, не получив никаких физических травм, он месяц не мог работать...
Ровно через три года после описанной катастрофы, день в день- 24 октября 1963 года, на этом же полигоне в одной из боевых шахт позиционного района ракеты Р-9 произошел пожар, стоивший жизни семи военным испытателям... В парке города Ленинска появилась вторая братская могила. После этого события 24 октября на полигоне сочли “черным днем”. Негласно он стал нерабочим днем не только на службе, но и даже в семейной обстановке - военные испытатели избегали серьезных домашних работ...”

Воспоминания академика Б.Е. Чертока, пожалуй, единственные, где в деталях описывается трагедия на Байконуре. Несколько раз я пытался беседовать с теми, кто был очевидцем событий, но все они, как и академик В.Ф. Уткин, не стали вспоминать тот день, будто вычеркнули его из памяти. Но 24 октября они обязательно бывают на кладбище, чтобы положить к могилам своих друзей свежие цветы...

Дискуссия в Конгрессе США. После нашей первой беседы с Уткиным прошло уже довольно много времени, но, тем не менее, надо было вернуться к тем событиям, о которых мы уже разговаривали. Я имею в виду приезд в Москву Томаса Стаффорда. Делегация НАСА познакомилась с состоянием дел в России, встретилась с руководством страны. Однако по возвращении домой членам делегации и руководству НАСА пришлось выдержать “битву” с законодателями. Безусловно, состоявшаяся дискуссия позволяет лучше представить, как развиваются события вокруг Международной космической станции.
Предоставим слово астронавтам и конгрессменам США. Мне кажется, их беспокойство обязательно должны разделять и мы.

Астронавт и сенатор Джон Гленн:
- К сожалению, Россия сводит на “нет” усилия остальных двенадцати стран, принимающих участие в сооружении станции. В октябре прошлого года я был в Хантствиле, штат Алабама. 54 тонные элементов станции уже сейчас готовы к запуску. Неспособность России выполнить свои обязательства будет стоить нам много времени и денег. Русские должны сдержать свое слово, или как же мы будем им верить после этого?
Астронавт Венди Лоренс:
- Чем старше становится “Мир”, тем труднее поддерживать его в рабочем состоянии. Это все равно, что долгое время иметь одну и ту же машину - после определенного промежутка времени вам приходится постоянно ремонтировать ее. Однако после ремонта она бегает, как ни в чем не бывало. Вся разница в том, что со временем промежутки между ремонтами становятся немного короче.
Я профессиональный пилот вертолета ВМС. Большую часть своей карьеры я была настроена против русских. Впервые я познакомилась с их способностями строить и создавать, когда стала изучать их корабли и системы вооружений. Могу с уверенность. Утверждать - русские знают, что они делают. За время пребывания здесь я убедилась, что информация о серьезных финансовых проблемах России, которую я получила в США, не лишена основания. Однако, я так же убедилась в том, что инструктора, которые готовят меня к работе на “Мире”, специалисты, работающие в ЦУПе, да и обычные рабочие по-прежнему глубоко преданы делу, которому служат и стремятся выполнить свою работу на самом высоком уровне. Единственное, в чем они нуждаются - это средства. Финансовый кризис, в частности, проявляется в том, что когда готовился к запуску “Марс-96” на Байконуре не было электричества в течение 24-х часов, и при предстартовой подготовке российским специалистам приходилось пользоваться керосиновой лампой...
Председатель Комитета по науке Палаты представителей Конгресса США Джеймс Сенсенбреннер:
- Мы все хорошо знаем историю участия России в “Международной космической станции”. Пустое обещание за пустым обещанием. Нарушенное слово за нарушенным словом. Задержка за задержкой.
В январе 1996-го года заместитель премьер-министра Олег Сосковец пообещал конгрессмену Джерри Льюису и мне, что российское правительство оплатит все свои счета. Этого не произошло. В марте 1996-го года НАСА пообещало, что проблемы будут решены к середине мая 1996-го года. Этого не произошло. В апреле 1996-го года вице-президент опять получил заверения, что Россия выполнит свои обязательства. Этого не произошло. В июле 1996-го года премьер-министр Черномырдин пообещал вице-президенту Гору в письменной форме, что Россия выполнит свои обязательства, а заодно и то, что она выдержит намеченный график. Этого не произошло. В феврале премьер-министр Черномырдин пообещал вице-президенту Гору, что предоставит Российскому космическому агентству 100 миллионов долларов к 28-му февраля. Этого не произошло. 10-го февраля российское правительство выпустило постановление, в котором содержалось обещание начать выплаты РКА к 10-му марта. Этого не произошло. 4-го марта НАСА пообещало нам, что оно примет окончательное решение об участии России в программе МКС к середине марта. Этого не произошло. В середине марта НАСА пообещало нам, что примет решение об участии России в программе МКС к середине апреля. Этого не произошло. Недавно, но наверняка не в последний раз, российское правительство пообещало генералу Томасу Стаффорду, что оно предоставит РКА 400 миллиардов рублей в апреле и 400 миллиардов в мае, а затем еще триллион до конца года. Однако, если даже это и случится, то уже ничего не сможет изменить, ибо для успешного и своевременного завершения работ требуется куда больше средств. У нас на среднем Западе есть поговорка: “Если ты один раз обманул меня, тебе должно быть стыдно. Но если ты смог обмануть меня дважды, стыдно должно быть мне”. Что же, американцев обманули восемь раз лишь в тех нескольких случаях, которые я упомянул. Довольно.
Если говорить откровенно, то НАСА и Белый Дом, похоже, готовы заплатить любую цену, чтобы оставить русских в программе. В таком случае я хотел бы напомнить им обоим, что мы сооружаем космическую станцию с научными целями, а не для того, чтобы оказывать помощь российской аэрокосмической промышленности или же снабжать российское правительство деньгами. Я не думаю, что американцы готовы или согласны заплатить любую цену лишь за то, чтобы не травмировать российскую гордость или же позволить НАСА и Белому Дому “сохранить лицо”.
Я не злюсь ни на Российское космическое агентство, ни на русских людей. Они творят чудеса и все их беды - из-за российского правительства
Член Подкомитета по космосу и аэронавтике Тим Ромер:
- Космическая станция, с моей точки зрения, продолжает пожирать непропорционально большую часть бюджета НАСА. Российское космическое агентство отстает уже на восемь месяцев от намеченного графика поставки ключевых элементов МКС и при этом у него кончились деньги. С момента начала финансового кризиса работ по созданию российского сегмента прошло более года, однако НАСА продолжает предоставлять России отсрочки. НАСА уже отправило в Россию 500 миллионов долларов американских налогоплательщиков и, очевидно, собирается продолжить подобную “перекачку”.
Дальнейшие задержки недопустимы. НАСА было вынуждено пересмотреть графики запусков и сборки станции и сейчас уже почти очевидно, что Россия собирается пересмотреть свои обязательства по станции. Как я и утверждал, союз с Россией - слишком рискованное предприятие, а отдача от станции слишком невелика. Если Россия останется нашим партнером, американскому налогоплательщику придется переплатить миллиарды долларов за участие России в программе. Это в свою очередь приведет к ситуации, когда американцы станут оплачивать труд российских рабочих и специалистов. Нашей программой-максимум должно стать закрытие всего проекта станции, а программой-минимум - выведение России из проекта МКС и постройка необходимых элементов станции в СЩА.
Заместитель Администратора НАСА по космическим полетам Вилбур Трафтон:
-Пошел четвертый год с того момента, как весной 1993-го года президент Клинтон обратился к НАСА с просьбой подвергнуть радикальному пересмотру конструкцию МКС. За это время программа станции значительно продвинулась вперед, невзирая на трудности, которые стоят на пути создания этой уникальной международной орбитальной лаборатории.
Мы уже осуществили пять стыковок “Шаттл” - “Мир” и одно сближение “Шаттла” с российской станцией. Мы очень много приобрели благодаря нашему сотрудничеству с Россией, в частности, вследствие постоянного присутствия американских астронавтов на борту “Мира”. Недавно исполнился ровно год суммарного времени пребывания американских астронавтов в космосе в рамках первой фазы осуществления программы МКС. Мы успешно сотрудничаем с русскими, как в космосе, так и на Земле, и уже сумели показать, что использование МКС принесет большую научную отдачу.
Наши международные партнеры - Канада, Европа и Япония - подтвердили свои обязательства по проекту МКС, вложив в него в общей сложности около 6-ти миллиардов долларов...Сейчас программа вступила в наиболее критическую фазу своего осуществления, когда строится и проходит испытания значительная часть элементов, приборов и оборудования станции. При этом продолжает сохраняться довольно высокая степень возникновения неожиданных трудностей, что может отразиться как на стоимости, так и на графике реализации проекта. Программа “Альфа” имеет внутренние компенсационные резервы, которые позволяют ей справиться с такого рода проблемами. Неопределенность с российским участием в проекте МКС вынуждает использовать сейчас эти резервы... Группа специалистов НАСА, возглавляемая Томасом Стаффордом, недавно вернулась из Москвы. Группе были даны заверения российского правительства, что Россия сохраняет приверженность своим обязательствам по станции.
НАСА, администрация Президента и Конгресс отдавали себе отчет в том, что приглашение России принять участие в программе МКС будет связано с определенным риском, однако все они единогласно пришли к выводу, что ожидаемая отдача этого сотрудничества оправдает риск. Участие России позволит значительно расширить возможности и усилить научно-исследовательский потенциал станции, в частности, увеличить число членов экипажа с 4-х до 7-ми человек. Американский налогоплательщик уже получил отдачу от участия России в программе и очень много потеряет, если Россия перестанет быть участником проекта МКС.

- У вас создалось такое же ощущение? - поинтересовался я при очередной встрече у академика Уткина.
- К сожалению, ситуация в лучшую сторону не меняется, - ответил Владимир Федорович, - ученые и специалисты делают все возможное, чтобы Россия достойно была представлена в программе Международной космической станции, однако отсутствие финансирования не заменить никаким энтузиазмом... Как ни странно, но и наши сторонники и наши противники в США правы по-своему. Я понимаю тех конгрессменов, которые критикуют нас, предлагают отлучить от МКС - деловые американцы не могут понять, почему правительство России на самом высоком уровне их постоянно обманывает. Но есть и другая сторона, о которой точно сказал Вилбур Трафтон : уже сейчас американцы получают вполне реальные выгоды от сотрудничества с нами, и речь идет о многих миллионах долларов - разве можно в деньгах измерить приобретаемый опыт длительных полетов на “Мире”?! Деньги тратятся один раз, а опыт остается навсегда...

Оптимистический финал. Газета “Известия” пишет: “Российская ракета “Протон” должна вывести на орбиту сразу семь американских спутников связи “Иридиум”. Хотя стоимость контракта с фирмой “Моторола” является коммерческой тайной, “Известия” располагают сведениями, что за этот старт Россия получит не менее 80 миллионов долларов. Для сравнения, тариф на недельный полет иностранца на наших кораблях составляет около 10 миллионов долларов. Большегрузная ракета “Протон” (изготовитель - ГНКПЦ имени Хруничева) является чуть ли не единственным нашим космическим аппаратом, характеристики которого, несмотря на все старания, не может повторить ни одна космическая держава. Очень долго конкуренты блокировали выход дешевого и надежного “Протона” на международный рынок. Только в 1997 году унизительные для России квоты были сняты. В этом году, помимо прочих стартов, запланировано 10 коммерческих запусков российского “тяжеловоза”... ”Протон” будет использован и при сборке международной космической станции “Альфа”. Именно эта ракета поднимет в космос функционально - грузовой блок, с которого начнется строительство “Альфы”.

Будем надеяться, что именно так и будет! Ну а все нынешние волнения у нас и за океаном останутся лишь штрихом истории, минутой сомнения - не более того...

“ЦНИИМАШ - моя вторая жизнь”. Эти слова принадлежат Владимиру Федоровичу Уткину, и сказаны они были во время юбилея знаменитого научного центра страны. ЦНИИМАШу исполнилось 50 лет, и эта дата широко отмечалась в” ракетных и космических кругах”. Естественно, не мог не сказать об институте и его директор академик В.Ф. Уткин, тем более, что ЦНИИМАШ стал его “вторым местом работы” после Днепропетровска.

“В 1946 г. в соответствии с постановлением правительства была создана центральная научно-исследовательская, проектно-конструкторская и производственная организация в области ракетного вооружения - НИИ-88 - при непосредственном участии Д.Ф. Устинова и крупнейшего организатора артиллерийского производства Л.Р. Гонора, ставшего его первым директором.
В стегнах НИИ-88 трудились пионеры и основоположники ракетно-космической отрасли. Из него и вырос нынешний ЦНИИМАШ - ведущий научно-исследовательский центр страны в области ракетной и ракетно-космической техники, внесший огромный вклад в ее становление и развитие, выработку научно-технической политики создания баллистических ракет (БР) и космических объектов, в конструкторские разработки ракет-носителей и космических аппаратов, проводя теоретические и экспериментальные исследования их аэрогазодинамики, теплообмена, динамики, прочности и надежности и, наконец, в обеспечении управления полетами пилотируемых космических кораблей, орбитальных станций и космических аппаратов, направляемых для исследования планет Солнечной системы. Эта организация, информация о деятельности которой до недавних пор считалась закрытой, уникальна по своему научно-инженерному потенциалу. И если НИИ-88 с полным правом можно назвать колыбелью ракетной техники и практической космонавтики: достаточно упомянуть, что из его стен в свое время вышли коллективы, возглавляемые С.П. Королевым, А.М. Исаевым и другими выдающимися руководителями, создавшими свои конструкторские организации по ракетно-космической технике, то ЦНИИМАШ в настоящее время - мозговой штаб отрасли, в котором, несмотря на трудности и лишения, эффективно трудятся тысячи первоклассных специалистов, ученые, составляющие гордость России.
Я пришел в ЦНИИМАШ в 1990 г. До этого времени институт, возглавляемый генерал-лейтенантом, доктором технических наук, профессором Ю.А. Мозжориным, развивался как головная научно-техническая организация отрасли... ЦНИИМАШ сегодня - мощный государственный научный ракетно-космический центр, решающий многоплановые задачи создания и развития РКТ. В этом неоценимая заслуга Ю.А. Мозжорина.
Ранее, с 1952 г., мне довелось тесно сотрудничать со специалистами ЦНИИМАШа, находясь на разных постах в КБ “Южное”. С 1971 г., когда я стал после кончины Михаила Кузьмича Янгеля главным, а затем и генеральным конструктором, такое сотрудничество при решении сложнейших научно-технических проблем создания и развития отечественных ракетных комплексов (РК) стратегического назначения (СН) значительно расширилось. Этот процесс сопровождался всегда борьбой мнений, взглядов и доктрин, в котором участвовали крупные коллективы, авторитетные руководители КБ и НИИ оборонной промышленности, руководители отраслей и государства. В основе этой борьбы лежали, как правило, объективно существовавшие трудности и неопределенности оценок перспективности того или иного подхода у решению упомянутых проблем, а порой - субъективные корпоративные мотивы и интересы.
Оценивая пройденный путь и основные переломные моменты в истории отечественных РКСН, необходимо отметить, что во второй половине 60-х годов ЦНИИМАШу совместно с ведущими НИИ и КБ отрасли в сложных условиях удалось выработать научно обоснованную линию развития таких комплексов, опираясь на оборонную доктрину, сформировать необходимый научно-технический задел и, в основном, отстоять свои позиции на всех уровнях.
В будущее я смотрю с оптимизмом, потому что ракетно-космическая отрасль и ее кадровый потенциал - это национальное достояние России, а отечественная космонавтика - это “локомотив” социально-экономического развития и научно-технического прогресса России, это основа для ее возрождения”.

Наука в целом, и космонавтика, в частности, находятся в тяжелейшем финансовом кризисе. Казалось бы, еще чуть-чуть и все рухнет, останутся лишь обломки величия прошлого. Но наши великие ученые по-прежнему великие оптимисты, надежда никогда их не покидает, а может быть, именно поэтому они и великие!?