"ЕДИНСТВЕННЫЙ СУДЬЯ – СОВЕСТЬ" (Неопубликованные записки Евгения Мартынова, август 1990 г.)*

Перестройка в политике, перестройка в экономике, перестройка в обществе, перестройка в культуре... Вольно или невольно участвуя в происходящих перестроечных процессах, мы всe серьeзнее и трезвее глядим на их результаты, словно дегустируем их плоды: так ли они сладки, как предвкушалось, и вообще, те ли это плоды, которые взращивались... Слов и проектов в воздухе – всe больше, а дел и реализаций в жизни – пока не так много, как хотелось бы. В прошлом многое наболело, а сегодня болит ещe сильнее. Старые ботинки, извините, жали, а новые – еле на ногу налезают. Растопчутся ли? Станут ли новые песни милее старых? И кто творцы этих новых песен, ботинок, стратегий, идеологий?..

Как хочется верить, что наш нынешний разлад – реальность объективная и закономерная, но временная и переходная: весенний ледоход и паводок, после которых река жизни войдeт в своe естественное русло, и еe берега зазеленеют буйными травами и густой листвой, украсятся душистыми цветами и плодоносными деревьями! А люди, счастливые от воцарившейся гармонии и красоты, в ладном ансамбле друг с другом тоже запоют красивыми и стройными голосами красивые и чистые песни...

Душа мечтает, а разум – хочешь не хочешь – сомневается. Ибо если верно марксистско-ленинское определение искусства как "зеркала жизни", то, посмотрев вокруг, ловишь себя на мысли: недалеко же мы ушли от послевоенной разрухи "до нэповских" времeн! И песни почти те же, и побирающиеся инвалиды – как в "революционных" кинофильмах, и шапка для сбора подаяния – словно сохранившаяся с тех времeн, и всe такое же вокруг безразличие к судьбе "нищего музыканта"...

Сейчас из-за множества трудностей, внезапно свалившихся на головы советских людей? интерес к серьeзному искусству заметно ослаб и в эстраде усталые люди всe больше ищут временного забытья от житейских неурядиц, порой требуя только развлечений, увеселений и внешне эффектных зрелищ. Такая обстановка способствует восхождению фиктивных эстрадных "звeзд", дефективных рок-бунтарей и духовно бедных поп-идолов, которых в свою очередь искусственно раскручивают "акулы" нового бизнеса, интернационально именуемого "шоу", и преследуют при этом единственную, теперь даже не скрываемую цель – прибыль и только прибыль, любой ценой.

Убеждeн, что на нашей почве – это недолговечные, преходящие явления, большей частью произрастающие не от родных корней, а занесeнные к нам лихим ветром (вполне возможно, раздуваемым диверсионными спецслужбами из-за кордона, как ни покажется это кому-нибудь неправдоподобным). Но лучше пусть это будут просто издержки роста и происходящей перестройки – те самые щепки, которые летят при рубке леса...

Эстрадные артисты нового поколения (или "новой волны", как теперь выражаются) всe реже ищут свой идеал в искусстве, пытаются создать имидж положительного героя в своeм видении и понимании мира. Их творчество порой замыкается в кругу образов зла и насилия, глупости и вульгарности. Даже такие чисто профессиональные требования, как наличие голоса у певца или присутствие мелодии в песне, сейчас стали почти "архаичными" и вовсе необязательными.

Ещe недавно слушатель, оценивая творчество исполнителя или автора, мог критически заявить: "Да у него же нет голоса" или "В этой песне нет мелодии". И такой слушательский приговор был чем-то вроде естественного отбора – отсева, начинавшегося уже с дворовой и школьной самодеятельности...

Хочется верить, что государственный эксперимент "Впервые без намордника" (прошу прощения за резкость) закончится в конце концов победой светлых сил, рождением нового, свободного, национального искусства. Однако это "новое" всe больше равняется на нэповские образцы типа "Мурки" или "Цыплeнка жареного", творческая свобода у некоторых артистов венчается снятием на сцене штанов (а то и нижнего белья), а понятие "национальное" для многих вообще звучит как "кантри" или "кантруха" и связывается скорее с прошлым, чем с настоящим, а тем более будущим. Да и русский язык многие поп- и рок-исполнители уже называют "совковым", считая языком будущего, конечно же, английский, а вернее – американский в вульгарно-уличном варианте.

"Национальное" в русском искусстве всегда было открытой и болезненной проблемой. Причeм проблемой не для деятелей искусства - художников различных национальных корней и разного социального происхождения, слагавших и слагающих единую, "безгранично-многогранную" культуру, а проблемой "деятелей вокруг культуры", опутывавших и продолжающих опутывать искусство призывами и лозунгами, разоблачениями и развенчаниями, классовостью и партийностью, самоокупаемостью и хозрасчeтом, – Бог знает, какой ещe ерундой!

В моей судьбе были казусы, не укладывающиеся в сознании здравомыслящих людей, глядящих на артистический мир со стороны.

Помню, в конце 70-х – начале 80-х годов меня стали усиленно "вырезать" из телепрограмм. То есть снимали, но при монтаже или на просмотре руководством готовой программы мой номер вдруг "не вписывался в общую канву"? и его "вырезали". Я решил докопаться до истинной причины этого явления и выяснил, что кому-то "не нравится ямка" на моeм подбородке, кому-то моe лицо кажется "слишком русопятым", а одна высоко сидящая особа вообще считает, что "у Мартынова лицо не артиста, а приказчика, и до революции ему бы в полосатых штанах в трактире служить"!

Невольно вспомнилась фраза из есенинского письма, написанного в разгар бухаринской борьбы с националистами в искусстве. "Стыдно мне, законному сыну России, в своeм Отечестве пасынком быть!" - в сердцах признался тогда поэт.

Однако я себя в обиду никогда не давал и на следующий же день, войдя в кабинет одного из членов правительства (курировавшего вопросы культуры) и отвечая на его вопрос: "Какие у тебя проблемы?", сразу выпалил:

— Нам в России, что уже, нужно стыдиться своей национальности?!

Ничего не поделаешь: "Силу гнeт сила" – так учит древняя поговорка русских воинов. И часто самые известные мои песни приходилось защищать почти кулаками, ища поддержки в борьбе с чиновниками у ещe более высоких чиновников...

В сложном хитросплетении взаимосвязанных проблем, вставших на пути нашей эстрады, хотелось бы выделить одну, волнующую меня более всего. Я имею в виду стремительную, не побоюсь сказать, бешеную коммерциализацию искусства, превращение эстрады в бездушную индустрию шоу-бизнеса. Истинно духовные категории – вне области предпринимательства и бизнеса, вернее, выше их. Молодые профессиональные музыканты, отдав по 10 – 15 лет учeбе в музучилищах и консерваториях, оказываются отрезанными от своего слушателя, так как вследствие принципов хозрасчeта остаются без поддержки государственных концертных организаций и музыкальных редакций, а следовательно, не могут на должном техническом уровне воплотить на сцене и в эфире свои творческие замыслы. Поэтому неудивительно, что качество нашей эстрадной музыки всe ниже опускается на самодеятельный уровень: уровень, всецело зависящий от возможностей импортных электронно-музыкальных "игрушек", обладатели которых именуют себя теперь не иначе как композиторами, хотя многие из них вообще не знают нотной грамоты и потому принимают за художественные откровения те эффекты, которые выдаeт их синтезатор...

Думаю о требовательности публики и недоумеваю, почему люди позволяют обманывать себя: покупают дорогие билеты на концерты поп-звeзд и затем вместо выступления артистов слушают их фонограммы – те самые, что звучат по радио, на кассетах и грампластинках?..

Анализируя все эти проблемы, я, как и все, наверное, пытаюсь найти какой-то выход (а то и компромисс), определить свою позицию в сегодняшнем мире как артист и просто человек, преодолеть желание отстраниться от непонимаемых процессов, иногда просто пугающих. Мне кажется, что ждать разрешения всех наших проблем сверху или со стороны безнадeжно: небесная манна – вот так, вдруг – на нас не посыплется. Благодаря гласности должно стать очевидным, что за всеми нами, нашим обществом и его руководителями слишком много уже осознанных и ещe не осознанных грехов, чтобы искупление пришло столь внезапно и безболезненно, как хотелось бы. Легко искать виновных вокруг, но трудно беспристрастно посмотреть со стороны на себя.

Пусть нам, деятелям культуры и эстрады в частности, в это противоречивое, переломное время единственным судьeй и наставником в жизни и творчестве будет совесть – совесть неподкупная и бескомпромиссная. Потому что сейчас, возможно, лишь она одна способна защитить наше эстрадное искусство и песенное творчество от падения в бездну пошлости и продажности, беспроблемности и бездуховности.

*Фрагмент взят из готовящейся к печати книги Юрия Мартынова “Лебединая верность Евгения Мартынова”.