Рабочие завода “Жальгирис” едят корм для скота, забыв, что такое хлеб

Публикуемая ниже корреспонденция взята нами из популярной в Литве газеты “Республика”. Тому, о чем пишет ее автор, удивляться не приходится. Крах “свободной” и “независимой” Литвы после ее добровольного выхода из состава СССР, что, несомненно, и послужило прологом распада всей страны, был неизбежен.
Похоже, теперь вот пришло прозрение. И что удивляет: во всеуслышанье заговорили об этом и средства массовой информации, ранее так усердно призывавшие на борьбу с советской “оккупацией”.
Ну что тут скажешь? Пожинаем плоды...

Станкостроительный завод “Жальгирис”, что в Ново-Вильне (Вильнюс), с 1995 г. задолжал своим работникам 4 млн. литов. Рабочие ежедневно вынуждены проводить в неотапливаемых цехах по 8 часов, почти не имея работы. Они потеряли надежду хоть когда-нибудь получить свои деньги. Финансовое положение многих – катастрофическое.

Не хватило 7 центов на лекарство для ребенка

Семье мастера цеха Жанны Бахалович особенно тяжело приходится осенью и зимой. “Недавно девочки заболели, собрала я последние деньги, пошла в аптеку. Не хватило 7 центов. Пообещала принести утром, дали лекарство. Дома собрала одежонку, из которой уже выросли дочки, понесла на базар, но ничего не продала”,–– рассказывала Ж.Бухалович. Она не надеется получить деньги по уходу за больным ребенком, потому что “Жальгирис” “Содре” ничего не переводит.
Завод за 1997-1998 гг. должен мастеру Ж.Бухалович больше 7 тыс. литов. Хорошо хоть муж, не работавший полгода, наконец работу нашел. Летом было полегче: обе девочки отдыхали у бабушки в белорусской деревне, месяц провели там и родители. Из деревни семья иногда привозит то картошки мешок, то сальца. Женщина с гордостью показывает мебель, которую смастерил ее муж, знакомым тоже известно, что, если в доме что-то сломалось или табуретка потребовалась, можно к нему обратиться. Так семье иногда удается заработать лит-другой. Сама же Бухалович тоже иногда что-то шьет соседкам. При таком почти безвыходном положении семья живет практически в долг. Сейчас они должны 600 литов.

Каша каждый день

Когда журналисты “Республики” вошли в деревянную избу, работающий на заводе “Жальгирис” Виктор Колято с отцом на самодельной электрической печке готовил обед: варил рис и помешивал на сковородке жидкую подливку. Обед почти каждый день одинаковый – рис, гречка, творог. Иногда суп варят. В.Колято последний раз получил на заводе 250 литов перед Новым годом. В семье постоянный доход – только отцовская пенсия в 130 литов. Половина уходит на еду, остальное – на квартиру. Летом В.Колято иногда удается подрабатывать на стройке поденным рабочим: если все хорошо, в месяц зарабатывает литов 150.
Рабочая Чеслава Кунцевич, утирая слезы, признается, что уже не помнит, когда покупала что-то из одежды и обуви, когда праздновала день рождения или Новый год. И сейчас она ходила по снегу в стоптанных летних шлепанцах. Рядом с собственным маленьким деревянным домиком у этой одинокой женщины есть несколько грядок земли, потому на зиму она запасает немного картошки, свеклы, моркови. “Тут продавщица как-то удивлялась, зачем я постоянно покупаю дробленую крупу, дескать, что я с нею делаю. А ведь это моя основная еда”,–– рассказывала женщина. Завод последний раз заплатил ей в декабре 200 литов, а должен ей 6 тысяч. Когда совсем худо, деньги приходится одалживать.

Мать-пенсионерка кормит троих сыновей

Проживающие в соседнем домике братья Тадеуш и Чеслав Дуновские (им уже под 50) работают на заводе “Жальгирис”. Зарплату не получают, обоих и еще третьего брата, который нигде не работает, на свою пенсию в 240 литов содержит мать. За всю осень Т.Дуновский, как и другие рабочие, получил только 150 литов. Семью тоже спасают овощи со своего огорода, летом грибы собирают. “Мы уже забыли, как хлеб выглядит,–– рассказывали братья.—Одеваемся в то, что при советской власти куплено”. Ч.Дуновский – язвенник, но денег по листкам нетрудоспособности не получает. “Где я денег на лекарства возьму, если даже на еду нет. Вернулся сын из больницы совсем слабый...”—причитала Стася Дуновская. Пенсии по вдовству она не получает, потому что мужа потеряла давно.

Все кончилось нервным истощением

Барбара Маткявичене тоже работала на “Жальгирисе”. Она и трое ее взрослых детей живут в Павильнисе в большом доме, есть 21 ар земли. Этот дом в межвоенные годы построил дедушка Барбары – железнодорожный инженер. О хороших временах напоминает резная мебель в доме. Из больших окон открывается удивительный вид. Но эта красота уже не радует женщину, измученную нуждой. Некогда красивый дом разваливается, крыша прохудилась, стены и потолок почернели от сырости, печка не в порядке...“Нет денег на ремонт, мы не платим за свет и за землю”,–– говорит хозяйка.
Отчаявшаяся женщина в ноябре ушла с завода и зарегистрировалась на бирже труда. Она еще получает алименты на младшего сына – 125 литов. Работает на “Жальгирисе” без зарплаты 18-летний сын Тадеуш, которому иногда платят несколько литов за разгрузку машин с поношенной одеждой. 2 года семья живет без электричества: поднимается за светло, рано ложатся: “А что в темноте делать?” Младший после уроков спешит домой, чтобы при свете позаниматься. Вечером свечи зажигают, иногда ходят к соседям телевизор посмотреть. В доме есть водопровод, ванна, но в ней никто не купается – нет денег, чтобы воду подогреть.
“Мы не живем, а существуем”,–– сокрушается Б.Маткявичине. Мясо семья ест только в праздники. 3 года назад задавленная нуждой женщина дошла до нервного истощения.

Юрате КИЛЮЛЕНЕ
(газета “Республика”)
Вильнюс