Тупики малых городов НА ДЕТСАДИКАХ НЕ СЭКОНОМИШЬ

Много лет назад при станции Лыгино Ю-В ж.д. (ныне станция Арчеда) на болотистом месте ютились 3—4 десятка казачьих куреней. Это и был хутор Фролов, получивший свое имя от первого его заселенца казака Фролова. В конце ХIХ века здесь был разбит военный лагерь, куда ежегодно съезжались на летние сборы молодые казаки.

Городское становление Фролова началось в 1928—1930 годах, когда появились первые промышленные предприятия. В 1937 году постановлением ВЦИК СССР хутор был переименован в город.

1942 год — немецкие бомбежки практически уничтожили Фролово. Восстанавливали городок медленно, по крупицам собирая средства и немногих вернувшихся живыми с фронтов великой войны строителей. Как и в войну, все силы и средства забирал разрушенный Сталинград.

...Вспомнить историю этого затерянного в бескрайних донских степях русского городка заставил меня день нынешний, наша с вами современность.

Как на двух древних китах, вся фроловская экономика покоится на двух гигантах — по местным, конечно, понятиям — Арчединском НГДУ (газо- и нефтедобывающем предприятии знаменитого “Лукойла”) и Фроловском сталелитейном заводе — главном работодателе горожан.

Полгода назад Виктор Григорьевич Журавский, бывший главный инженер завода, стал его директором. По местным меркам событие весьма значительное, как ни крути, а именно от директора сталелитейного во многом зависит благосостояние большинства жителей города. Какие перемены произошли за это время на главном кормильце? Что ожидает заводчан, их семьи, других жителей города, так или иначе связанных с заводом? Есть ли сдвиги в сторону улучшения?

— Перемен у нас произошло немало, — говорит Виктор Григорьевич. — Сокращены убыточные подразделения. Людей там сократили, технику распродаем. Урезали управленческий аппарат. Всего уволено около 400 человек. Готовим к сдаче в муниципальную собственность заводские общежития и детский сад, поскольку их содержание стало заводу просто не по карману. Мы встали перед горьким выбором: либо сохранить всю социалку и окончательно утонуть вместе с ней, либо, освободившись от нее, остаться на плаву. Только за счет передачи городу своих общежитий завод сэкономит 600 тысяч новых рублей ежеквартально. Для нас это огромная сумма...

Что же изменилось в нас, если сокращение нескольких сотен не самых плохих, ни в чем не повинных рабочих мы воспринимаем как благо, если ненужными и даже вредными становятся детские садики, общежития — та самая “социалка”, из последних сил сохранять которую нас призывают со всех трибун. Если директор завода после всего этого искренне и, видимо, совершенно справедливо считает, что сделал для своего предприятия великое благо?

Решился спросить у директора о зарплате: как с выплатами? Хватает ли оставшимся?

— Это самый больной вопрос. Задолженность очень большая. В связи с этим на заводе создался нездоровый морально-психологический климат. У людей появилась апатия, упала трудовая дисциплина. Работать в такой ситуации очень сложно. Стараемся искать выход. Подписали контракт с Украиной на поставку продукции на один миллион рублей. Как только получим деньги, сразу же рассчитаемся с рабочими. Надеемся что-то получить и от должников — в общей сложности нам должны свыше двух миллионов. Но единственное и окончательное наше спасение — это увеличение выпуска продукции. Сегодня мы выпускаем ее около 200 тонн в месяц. Если поднимем до 300, можно будет рассчитаться с долгами. У нас есть программа выхода из кризиса. По ней и будем работать...

Очень хочется пожелать и директору, и заводчанам свершения их замыслов. Только, боюсь я, невыполнима в наших условиях любая программа до тех пор, пока любой, даже самый талантливый и энергичный директор будет поднимать свое дело не благодаря, а вопреки тому, что происходит вокруг, пока не перестанет бить его по рукам выколачивающая проценты для МВФ налоговая дубина, пока не прекратится наконец та национальная катастрофа, которую мы почему-то называем реформами.

Андрей ЧЕРКАСОВ.
Фролово, Волгоградская область.