Кровь у телебашни

Январскими событиями 1991 года в Вильнюсе дирижировали западные разведслужбы. И одним из таких дирижеров был известный американский разведчик Эйве.
Не стану рассказывать, как удалось разыскать моего собеседника. А вот встреча с ним была для меня одной из самых непростых и ответственных. Судите сами: передо мной стоял человек, объявленный врагом нации, заочно приговоренный к смертной казни.
И так, знакомьтесь: Болеслав Макутынович, командир вильнюсского отряда милиции особого назначения. Некоторое время мы сидим молча, не знаем, что сказать друг другу. И вот первое, что я спросил у него:
–– Болеслав Леонович, как вам жилось все эти годы? Что испытывали, пережили?
–– Осенью 1991 года, однажды утром мы все проснулись в совершенно другой стране, лишенные перспектив, чувства уверенности в завтрашнем дне. К сожалению, огромному числу простых людей, активно поддержавших в тот период Бориса Ельцина, установившего в России антинародный, антигосударственный режим, потребовались годы для того, чтобы полностью ощутить всю глубину трагедии, произошедшей с уничтожением СССР. Дело не столько в навсегда утраченных каких-то материальных благах, сколь в потере моральных и духовных ориентиров. “Реформисты” имплантировали обществу поклонение “господину доллару”, ввергли его в длящуюся кровавую гражданскую войну, которая уже поглотила жизни тысяч россиян, а десятки тысяч людей превращены ею в физических и нравственных инвалидов.
Тогда, уже в далеком 91-году, мне и моим товарищам, родившимся и выросшим в Советской Литве, довелось на себе, на своих близких испытать всю “прелесть” положения изгоев в собственной стране, а поэтому “всероссийское” ликование по поводу обретенной “свободы и независимости” нам претило. Пришедшие к власти в Литовской республике национал-фашисты, при поддержке того же Ельцина, объявили “крестовый поход” не только против социализма в Прибалтике, но и против людей, думающих и поступающих иначе. В результате прямого предательства президента СССР, реакция в Литве, Латвии и Эстонии одержала временную победу, что вынудило меня и моих соратников покинуть родной край и переехать на территорию России. Вот уже более семи лет мы и наши семьи скитаемся по ее просторам, в равной степени разделяя с согражданами все боли и беды. Главное: мы не скулим и не ноем, не меняем своих убеждений и не надеемся на Бога. Каждый творец своей судьбы, но, вступив в начале 90-х годов на добровольно избранный путь, мы так и шагаем по нему. Конечно, не все так гладко, но абсолютное большинство “наших” — не приспособленцы. Мы в России, а значит с Россией.
–– А каким был для вас последний день в Вильнюсе? С каким чувством покидали Литву, в которой родились, выросли? Угрожала ли опасность физической расправы?
–– 30 августа 1991 года большую группу вильнюсских омоновцев на самолете министра внутренних дел СССР переместили в Москву для “окончательного” расформирования. Честно говоря, в условиях, когда Россией уже начал торговать господин Ельцин, у моих сослуживцев возникла идея перелета на Кубу, тем более, что в самолете мы находились одни. Лишь отсутствие достаточного количества авиационного топлива “приземлило” нас в столице. Надо сказать, что в вильнюсский аэропорт нас сопровождали офицеры – военнослужащие “северного городка”, которые выстроились в почетный караул на взлетной полосе и отдали честь последним советским милиционерам Литвы, улетавшим в неизвестность. У нас навсегда останется в сердце тот солнечный день, те слезы, которые блестели в глазах людей, ни кем не организованных в почетный караул, возглавляемый замечательным человеком полковником Белоусом – тогдашним военным комендантом вильнюсского гарнизона. Мы прощались не с Вильнюсом, мы прощались со своей страной, со своим прошлым. Там, на взлетной полосе, я подобрал горсть земли, которая вместе со знаменем отряда до сих пор хранится как самые дорогие реликвии. С нами не было родных. Им, и без того испившим всю горечь из чаши беды, которая пришла в наши семьи, расставание разорвало бы сердца.
Никто из нас не знал, что впереди, а потому мы держались друг друга ,понимая, что только сплоченность, товарищеская поддержка не даст возможность превратить вильнюсский ОМОН в навсегда забытое прошлое. Может быть, именно это и по сей день помогает нам выживать, оставаться полезными своему Отечеству.
Смертельно же опасным в то время было просто быть советским человеком, коммунистом, а уж вдвойне – родственником (матерью, женой, сыном, дочерью или братом) вильнюсского омоновца. С “легкой” руки новоявленной литовской юриспруденции отряд милиции МВД СССР, возглавлять работу которого выпала честь мне, был объявлен вне закона – “бандой”, а любой “патриот”, убивший омоновца, автоматически мог стать “героем нации”. Это не выдумки! Верховный Совет Литвы своим постановлением от 31 мая 1991 года регламентировал такого рода действия, как “оборону в состоянии оккупации”.
Что касается лично меня, то за мою голову полагалось вознаграждение, в зависимости от формы “уничтожения” и срока “исполнения вынесенного приговора”, в тысячах долларов, почему-то США.
Страшна не смерть. Страшна боль. А еще страшнее просто существовавшая угроза жизни нашим близким. У меня похищали сына, его сбивали автомашиной. Детей сотрудников отряда пытались убить, изнасиловать и т.д. Не было в отряде ни одной семьи, которая не испытала бы на себе “букет расцветшей дерьмократии”: увольнения с работы, покушения на жизнь, поджигание жилищ и только потому, что их сыновья и мужья не изменили своим принципам и остались верными присяге.
–– Ну, а теперь о долге службы. Скажите, чем была вызвана необходимость создания Вильнюсского ОМОНа? Приказом кого он учреждался?
–– Вильнюсский (как впрочем, и все остальные) отряд милиции особого назначения был создан в соответствии с приказом МВД СССР от 3 октября 1988 года. Этот нормативный Акт был “продублирован” приказом МВД Литовской ССР от 28 декабря того же года.
К концу восьмидесятых годов руководство страны вынуждено было признать существование и констатировать рост организованной преступности. Именно в эти годы возникли первые устойчивые преступные сообщества, которые начали серьезно угрожать как экономической, так и политической самостоятельности Союза ССР. Сегодня очевиден результат их вмешательства во внутриэкономическую и в целом политическую жизнь в стране. Коррупция проникла во все ветви власти России, уничтожается экономический и военный потенциал страны, обычным явлением стали заказные, в том числе и политические убийства.
Наш отряд милиции особого назначения вместе с КГБ Литвы и другими специальными службами успешно решал задачи по борьбе с этими крайне опасными для общества явлениями. Вместе с тем, к концу 80-х годов на политической арене возникли новые, радикально настроенные националистические силы, которые попытались создать на базе отряда некое вооруженное формирование, которое решало бы политические амбиции литовских националистов чисто “военным” образом. Здравомыслящие сотрудники литовского ОМОНа вынуждены были в ответ на это принять адекватные меры и вывести отряд из-под республиканского оперативного подчинения. Приказ о переподчинении ОМОНа был подписан министром внутренних дел СССР 11 января 1991 года.
Мне довелось встречаться с Борисом Карловичем Пуго, но думаю, что было бы неэтично по отношению к его светлой памяти рассказывать сегодня о тех проблемах, которые обсуждались. Могу сказать только одно: он был, по моему убеждению, глубоко порядочным и честным человеком.
–– Какие оперативные задания выполнял отряд? Приходилось ли контактировать с комитетом госбезопасности Литовской ССР?
–– Выполняя профессиональные задачи в сфере борьбы с организованной преступностью, вильнюсскому ОМОНу приходилось контактировать с оперативными сотрудниками КГБ Литовской ССР, участвовать в совместных операциях по задержанию опасных вооруженных преступников.
Практически с момента, когда наше подразделение было сформировано, обучено и укомплектовано штатным вооружением и спецсредствами, мы “не вылезали” из командировок. Была проведена огромная работа. Но сотрудник милиции – это еще и просто человек, член общества и естественно, когда общество раскололось, это не могло не отразиться на всех его структурах. Открытое противостояние сторонников сохранения СССР, с одной стороны, и приверженцев выхода Литвы из состава Союза, с другой, наиболее остро обозначилось в конце 90-го – начале 91 годов. К этому времени уже произошел раскол как в КГБ Литвы, так и в МВД. Большое количество “национальных” кадров изменили своей присяге и перешли на сторону литовских сепаратистов. К сожалению, этот процесс коснулся и комитета госбезопасности. Перебежчики уходили не с пустыми руками: врагу сдавались государственные секреты, списки агентуры и т.д. Сколько из-за такого рода действий было сломано человеческих судеб!
И все же КГБ Литвы не был парализован, а наши контакты как никогда стали тесными. Повседневное взаимодействие с сотрудниками этого ведомства в тот период помогло нам не совершить ошибок, а главное – не допустить сколь-нибудь серьезного кровопролития в Вильнюсе. Надо подчеркнуть, что проводимые нами мероприятия осуществлялись в обстановке, когда мы все были объявлены “врагами нации”, а Прибалтика – превращена в “полигон” западных спецслужб для практической отработки действий по уничтожению СССР.
–– Болеслав Леонович, а что же “центр”? Как вела Москва себя в те дни?
–– К сожалению, “центр” практически отвернулся от проблем в Литве, никак не реагировал на все более усложняющуюся обстановку, а в центральных средствах массовой информации не только проводилась беспрецедентная компания дезинформации об истинных причинах происходивших событий, но и была организована настоящая травля тех сил, которые отстаивали идею сохранения страны.
–– На ваш взгляд, такой же политики придерживаются они и сегодня?
–– Тактика умалчивания о настоящем положении не граждан стран Балтии (так называемого русскоязычного населения), продолжающемся беззаконии в отношении их прав, тактика извращения существующих проблем, проводимой в отношении наших с вами сограждан политики геноцида, свойственна многим “независимым” газетам и телеканалам России и сегодня.
Взять, к примеру, судьбы выдающихся патриотов СССР М.Бурокявичюса и Ю.Ермалавичюса, вот уже более четырех лет находящихся в фашистских застенках, причем, не будучи осужденными даже тем же “независимым литовским судом”. Больные, но не сломленные, вызывающие огромное уважение своих соплеменников, они и продолжают борьбу в условиях практически полной информационной блокады. Я уже не говорю о материальном положении их семей. Придет время и об этих людях напишут книги, а сегодня они предоставлены сами себе, по существу отвергнуты.
Государственная Дума РФ в текущем году все же нашла возможность официально обратить внимание сейма литовской республики на бесправное положение находящихся в тюремной изоляции М.Бурокявичюса и Ю.Ермалавичюса. 11 августа 1998 года верховный законодательный орган России получил официальный ответ “литовских парламентариев”, подписанный В.Ландсбергисом, в котором вина за “затянувшееся судопроизводство в отношении “упомянутых лиц°переложена на российские судебные органы, которые, по словам авторов, виноваты в том, что “не в состоянии обеспечить прибытие на процесс Горбачева М.С.”.Сам тон “ответа”, носящий назидательно-поучительный характер, заводит ситуацию с живыми людьми в полный тупик. Конечно, оскорбительный тон литовского “послания” не спровоцирует посылку русских танков в Вильнюс, но достаточно того, что литовская сторона еще раз, уже на межгосударственном уровне, подтвердила свое полное пренебрежение правам человека в Прибалтике, а следовательно никак не сможет ускорить ратификацию подписанных Россией и Литвой двухсторонних договоров в различных областях взаимоотношений.
–– Как отразилось на судьбе людей пренебрежение правами человека в Литве?
–– Отразилось и очень. Показательна в этом плане судьба известного литовского правозащитника В.Иванова. Магистр права, кандидат наук В. Иванов возглавлял в тот период общественно-политическую организацию “Единство”, основной задачей которой была разъяснительная работа о существе происходивших в Литве катаклизмов, проведение гласных общественных диспутов и т.д. Естественно, участники этой организации твердо стояли на позиции сохранения Союза ССР, что, собственно, и послужило (с точки зрения литовского “правосудия”) достаточным основанием для того, чтобы возбудить против В. Иванова уголовное дело и упрятать его за решетку на три года в тюрьму усиленного режима. Находясь в заключении, перенося все моральные и физические страдания, будучи лишенным возможности получать письма от близких, газеты и журналы, он нашел в себе мужество написать книгу о событиях в Литве, в которой изложил свое видение произошедшего. Впоследствии, уже после выхода В. Иванова на свободу, эта книга была опубликована в России. Она взбесила литовские власти, поскольку лаконично, а главное доказательно разоблачала истинную мотивацию поступков и действий пришедшего к власти в Литве политического режима. Реакция не заставила себя ждать: В. Иванов был брошен в застенки, но на этот раз условия еще больше ужесточили. “Наказание” он отбывал в условиях полной изоляции, ему были позволены лишь получасовые прогулки раз в сутки в тюремном дворике, а одиночная камера находилась в штрафном изоляторе и представляла из себя каменный мешок высотой полтора метра и шириной 1,8 метра.
Со своими оппонентами литовские “демократы” не чикаются. Вынуждены были покинуть родину многие честные люди. Среди них Станислава Ионене – редактор газеты “Советская Литва”. Блестящий журналист, она после “окончательной” победы неофашизма была подвергнута не только нравственному третированию. Ее пытались убить, а когда это не удалось, просто зверски избили.
Дамоклов меч занесен над головами журналиста С.Мицкевича, секретаря ЦК КПЛ Ю.Куоялиса и многих других истинных патриотов Литвы. Продолжает томиться в лагере усиленного режима Александр Смоткин, депортирован за пределы своей родины Александр Бобылев, “вкушавший” похлебку из литовской демократии в лагерях особого режима более трех лет.
–– И еще раз я хочу вернуться к деятельности КГБ республики. Чекисты в моем понятии люди железной воли, высокой преданности. И вдруг среди них оказываются перебежчики, пусть даже отдельные...
–– Именно отдельные, но не все. Что ж, от предательства застраховаться нельзя.
Говоря же о литовских чекистах того периода в целом, надо отдать должное их гражданскому и профессиональному мужеству. Они стояли до конца, действуя в рамках существовавших законов. Большинство из них, после уничтожения СССР, также стали изгоями, потеряли работу, оказавшись ненужными “новой России”.
Руководитель КГБ Литвы генерал-майор С.Цаплин был убит в Москве, и есть основание полагать, что это преступление было спланировано и реализовано спецслужбами Литвы. Нет ничего тайного, что не стало бы явным, а поэтому раскрытие этого преступления – дело будущего.
–– Вы говорили, что Прибалтика была превращена в полигон западных спецслужб для практической отработки действий по уничтожению СССР. Как это осуществлялось на деле?
–– До издания приказа МВД СССР, регламентировавшего переход нашего отряда в центральное подчинение, нам несколько дней довелось находиться в здании ВС Литовской ССР и, так сказать, видеть “поющую революцию” изнутри. На наших глазах формировались и вооружались огнестрельным оружием боевики, большую часть которых составляли лица с криминальным прошлым. Разворачивавшийся спектакль можно было бы назвать фарсом, если бы не маниакальное желание команды Ландсбергиса получить “пролитие” крови и прямое участие ЦРУ США и западных спецслужб в подготовке и реализации сценария надвигавшихся событий. Литва того времени была наводнена их эмиссарами, выдававшими себя за представителей различного рода “благотворительных и гуманитарных” международных организаций.
Впоследствии та же схема была осуществлена и в Москве что, собственно, и позволило полностью парализовать союзное правительство и, в конце концов, привести к власти криминальный режим Ельцина.
Советские контрразведчики, казалось, контролировали этих “гуманитариев”, докладывали наверх, но, видимо, “главному дирижеру перестройки”, “почетному гражданину” Германии было не с руки как-то портить отношения с Западом, тем более по поводу какой то там “бузы” в Вильнюсе. Наверняка, уже тогда судьба Прибалтики и в целом государства им была предрешена.
Конечно, эти далеко идущие планы нам были неизвестны, а потому практически открытая антисоветская деятельность такого, например, видного американского шпиона, как Эйве – советника ландсбергистов – вызывала у нас и возмущение и недоумение. На глазах у всех гостиница Совмина Литвы “Драугисте” (“Дружба”) радушно распахнула двери для различных иностранных резидентур. Именно под их руководством спешно создавались “вооруженные силы” Литвы, структуры госбезопасности, уточнялись списки для репатриации неугодных и уничтожения советских, партийных и комсомольских активистов.
В конце 1991 года, а точнее в ночь с 24 на 25 декабря (ночь католического рождества) литовские спецслужбы планировали проведение операции по аресту лиц, занесенных в “черный реестр”. Только в Вильнюсе должно было быть проведено более 800 арестов “неблагонадежных”.
–– Почему же они не состоялись?
–– “Операция” была отменена в самый последний момент по требованию американских инструкторов. Дело в том, что готовившаяся акция стала известна “кандидатам в репатрианты” и они предприняли соответствующие меры предосторожности.
Тем не менее, главным аргументом закордонных “кукловодов”, до которых дошла информация о провале намечавшихся силовых мероприятий, были соображения отнюдь не “гуманного характера”. Возникла реальная угроза повторения в Литве Приднестровского варианта развития событий, создания предпосылок к возникновению партизанской войны. И все же запущенный маховик репрессий полностью остановить было уже невозможно, а поэтому в ту ночь в квартирах более чем 110 “врагов” были проведены безрезультатные обыски.
–– Как складывалась в те дни судьба вильнюсского ОМОНа?
–– Моему подразделению в готовившемся меню грядущего “вооруженного сопротивления оккупационным силам”, намеченного на 12 – 13 января 1991 года, отводилась главенствующая роль. Бойцы ОМОНа должны были стать “первыми кровавыми жертвами агрессии СССР против суверенной Литвы”. Все это, собственно, и побудило нас к стихийному выступлению против правящего режима, что не позволило литовским националистам организовать намечавшуюся кровавую бойню. Именно этот наш шаг вызвал у властей шок в начале и великолепно организованную травлю в последствии. Достаточно сказать, что буквально в считанные дни руководителем министерства охраны края Буткявичюсом было создано специальное подразделение “Геляжинис вилкас” (“Железный волк”) для физического уничтожения Вильнюсского отряда милиции особого назначения. Кстати, это созданное из представителей криминальных структур подразделение сегодня является в Литве одним из самых элитных, соответствующим образом экипировано и обучено для ведения как диверсионной, так и “партизанской” войны.
–– И кто же обучал их?
–– Первыми же инструкторами этих шакалов по рекомендации западных спецслужб были недобитые литовские нацисты из числа тех, кто во время Великой Отечественной войны самым активным образом участвовал в массовых убийствах советских граждан на территории Прибалтики, Белоруссии и России, а после ее окончания из-за угла убивал учителей, врачей, партийных и советских активистов в самой Литве.
Все эти “герои сопротивления”, осужденные в послевоенное время к длительным срокам заключения за совершенные злодеяния, сегодня приравнены по льготам к ветеранам, а многим военным преступника устанавливаются памятники, открываются музеи, посвященные их “борьбе с большевизмом”.
Все это стало возможным лишь благодаря официально возобладавшей в Литве доктрине неприятия ничего из советского периода в истории республики, ее “подгонки” под оправдание необходимости создания национального Литовского государства.
Ныне арестованный за взятки небезызвестный апологет “национального возрождения” Литвы А.Буткявичюс, бывший министр охраны края, был щедр на посулы, что, собственно, и прельстило некоторых профессионалов советских спецслужб перебежать на сторону “новых литовцев”. Они тоже участвовали в создании “особых” силовых структур. Но известна истина: единожды предавший – предаст еще дважды. Господа, мечтавшие войти в историю как “первые из первых”, оказались на ее помойке. Конечно, какое-то время эти специалисты представляли интерес не столько для Буткявичюса, сколь для спецслужб Запада. Когда все что можно было выудить, было выужено, всех перебежчиков выкинули из силовых структур без пенсий и пособий, как “неблагонадежных”, сотрудничавших с “оккупационными властями”.
Кадры набирались по таким принципам, как личная преданность, ненависть к “Советам” и не литовцам, наличие судимости за антисоветскую деятельность. Другими словами, “оборону” края стали обеспечивать отпетые мерзавцы, а зачастую и просто душевно больные люди. Собственно, эти обстоятельства и привели Буткявючюса на скамью подсудимых: он, как и его команда, не гнушался залезть в чужой карман, особенно государственный.
–– Болеслав Леонович, неужели для большей части населения Литвы была неприемлема Советская власть? Каковы ваши наблюдения?
17 марта 1991 года страна пришла к избирательным урнам, чтобы сказать “да” сохранению Советского Союза. Литве с населением в 3,5 млн. человек, оболваненной идеями неофашизма, было не до того. Официальная Литва “боролась” с “оккупацией”, ОМОНОом и “внешней агрессией”, объявив даже “состояние войны с СССР”. Более того, были предприняты все меры для срыва проводимого референдума на территории Литовской ССР. Людям угрожали, молодчики из команды Буткявичюса шастали ночами по Литовским весям, третируя активистов и агитаторов, поджигали избирательные участки и т.д. Тем не менее, ЦК Компартии Литвы, участки и т.д. Литовскрй ССР, возглавляемый перовым секретарем М. Бурокявичюсом, занял твердую позицию и референдум состоялся.
Сегодня трудно передать всю сложность той обстановки, в которой проходило голосование. Вот хотя бы один из типичных примеров: накануне референдума в дом из одного из секретарей сельской партийной организации центрального района Литвы ворвалось с десяток вооруженных бандитов из “Железного волка”. Подняв всю семью, они вывели ее во двор дома и заставили отца рыть могилу. Когда он отказался, молодчики на глазах его близких имитировали расстрел, после чего зверски избили “большевистскую сволочь”. Все это “действо” сопровождалось отборным русским матом, которым литовские грамотеи владеют не хуже россиян.
Несмотря ни на что, голосование состоялось: на избирательные участки, в том числе и в глубинных “чисто литовских” районах, пришло более 900 человек, а более 850 тысяч – проголосовало за сохранение Союза ССР, а значит и Литвы в его составе.
–– Были ли попытки сорвать референдум?
–– Не попытки, а велась целая компания. И возглавлял ее господин Буткявичюс.
В задачи нашего подразделения входило обеспечение безопасности проводимых мероприятий, охрана и сопровождение в центризберком опечатанных емкостей с бюллетенями и результатами голосования. Учитывая оперативную обстановку, а также не прекращающиеся провокации со стороны неофашистов, мне даже пришлось сделать специальное заявление по республиканскому телевидению и обратиться за помощь. К соседям – Рижскому ОМОНу, командир которого Чеслав Млынник незамедлительно откликнулся.
Поздно вечером 17 марта 1991 при проведении охранных мероприятий в центре Вильнюса бойцами отряда был задержан сам “министр” Ю. Буткявичюс и его охранник Ю. Язерскис. При них в автомашине находился целый арсенал огнестрельного оружия и стопки документации. Они были отправлены на нашу базу. Самое любопытное, что “министр независимой Литвы, будучи слегка под шефе (он возвращался с очередного официального приема), размахивал удостоверением народного депутата СССР и грозил жаловаться нашему Президенту (Горбачеву)! Шуму наделано было много, но после допроса этого господина прокурором республики он был отпущен восвояси. Правда, содержимое его документации дало правоохранительным органам много полезной информации, в частности, о планах строительства концентрационных лагерей для репатриантов, планируемых спецмероприятиях и т.д. Содержимое же одной из записок, которую Буткявичюс пытался спустить в канализацию, позволило чекистам выявить резидентуру одной из скандинавских стран.
–– Расскажите, пожалуйста, какова истинная правда событий января 1991года в Вильнюсе?
–– В ночь с 12 на 13 января 1991 года патриотически настроенные жители Вильнюса при поддержке военнослужащих столичного гарнизона “отбили” у сепаратистов телецентр и телебашню, которые успели стать к тому времени не только центром сосредоточения фашиствующих элементов, но и главным рупором клеветнической пропаганды и подстрекательства, координирующим действия антисоветских сил по всей Литве.
Сфальсифицированные кадры хроники об “изуверских” действиях “советской военщины”, а также не весть, откуда появившиеся трупы “жертв штурма”, среди которых почему-то оказалось и тело убитого в спину из автомата офицера группы “Альфа” Шацких обошли весь мир и стали главной козырной пропагандистской картой литовских националистов. “Сбылось” непреодолимое желание Ландсбергиса получить кровь (отлично сработали снайпера Буткявичюса), только вот невинная кровь несчастных замарала его самого с ног до головы.
Совсем недавно НТВ брало интервью у одной из “пострадавших”, которая на полном серьезе рассказывала, как в ту трагическую ночь советский танк наехал на ее ноги и несколько раз развернулся на них. Думается, поскольку “участница обороны” притопала в студию на тех самых своих двоих, блестяще сработали хирурги, либо совсем отвратительно – психиатры. Интересно, она сама верит в то, о чем так трогательно рассказывала миллионам российских телезрителей: “Я лежала на асфальте, по мне ездил танк, но я была рада...что умираю за независимость...”.И такими, поверьте мне, являются абсолютно все свидетельства в сфабрикованном литовским следствие уголовном деле по факту “попытки государственного переворота”.
–– Была ли попытка уничтожить ОМОН?
–– Да, и самая непредсказуемая 13 января, когда Ландсбергис обратился к “нации” с настойчивым призывом “уничтожить ОМОН – предателей и коллаборационистов в их собственном гнезде”. “Нация откликнулась” – вечером к нашей базе стали сосредотачиваться грузовики с боевиками Буткявичюса. Шла подготовка к штурму. В самые критические минуты в наше расположение как ураган ворвался неудержимый Александр Глебович Невзоров, который и сделал известный репортаж “Наши”, что собственно и сорвало намеченную общероссийскую акцию протеста в ответ на события в Вильнюсе. Но мало кто знает, что Александр Глебович своим появлением предотвратил и намеченный штурм: боевики, получив информацию о нахождении на территории нашей базы известного журналиста, спешно ретировались.
–– Болеслав Леонович, давайте вернемся теперь к спикеру литовского парламента господину В.Ландсбергису. Знали ли наши компетентные органы, скажем так, кто рвется к власти? Наверное, это ведь тоже входило в круг их служебных обязанностей.
–– Несомненно знали. Созданное ландсбергистами (читай неофашистами) во второй половине 80-х годов “социалистическое” движение в поддержку перестройки “Саюдис” в мгновение ока переросло в неонацистскую по идеологии, фашиствующую по содержанию и воинствующую по форме хорошо структуралиазированную и детально организованную партию. Ее возглавил Витаутас Ландсбергис, в прошлом комсомольский активист Вильнюсской госконсерватории, сын известной и не только в Литве фашистской семейки. Его родные папаша и мамаша с хлебом и солью в июне 1941 года встречали германские войска в Каунасе, благоверная мамочка лично указывала гестаповцам дома, в которых проживали каунасские коммунисты (известно, что стало потом с “жильцами”), а папочка стал министром во временном (фрицы быстро его разогнали) национальном правительстве Литвы, хотя и потом оказывал “представителям нового порядка” неоценимые услуги. Существует прелюбопытный документ, подписанный в том числе и отцом В.Ландсбергиса: письмо временного правительства Литвы Адольфу Гитлеру с благодарностью за “освобождение от большевизма”.
Эта “сладкая” парочка смылась из Литвы, как только Советские войска вплотную подошли к ее границам и начали ее освобождение. Нынешнее правительство Литвы не очень хочет вспоминать о том, что в составе армии – освободительницы успешно воевала 16-я Литовская дивизия, сплотившая в своих рядах лучших сыновей и дочерей литовского народа.
Витаутас Ландсбергис быстренько заклеймил позором своих “предков”, вступил в комсомол и стал активно “капать” на своих сокурсников в соответствующие органы, которыми, по некоторым сведениям, он был завербован.
Но все же звездный час этого никому не известного музыкального критика наступил в годы перестройки, когда националистический джин, не без молчаливого согласия Кремля, был выпущен из хорошо закупоренной бутылки.
Хочу открыть тайну: существующие архивы КГБ СССР хранят немало интересных документов о “политических” деятелях подобного типа. Вызывает недоумение нежелание опубликовать хотя бы часть из них. Вот уж поудивлялись бы бывшие граждане СССР!
–– Кто, на ваш взгляд, консультировал господина Ландсбергиса в январских событиях 1991 года в Вильнюсе, в его дальнейшей подстрекательной деятельности, в частности, объявлении состояния войны” с СССР, в других крупных провокациях?
–– Я уже говорил и повторяюсь еще раз: январскими событиями 1991 года в Вильнюсе дирижировали западные разведслужбы. И одним из таких дирижеров был известный американский разведчик Эйве. В своей подрывной деятельности они опирались прежде всего на проведение психологического “зомбирования” населения Литвы. Спровоцировать – был их главный девиз. Когда в 1990 году “отец нации” Ландсбергис призвал население Литвы броситься на польско-советскую границу в районе Лаздияй, чтобы “явочным порядком прорвать существующую блокаду Литвы”, даже видавшие виды антисоветчики Терляцкас и Садунайте опешили...Что же касается наших пограничников, то они готовы были к такого рода провокации, и когда я вместе с подразделением прибыл “на усиление” – лишь посмеивались: “граница-то на замке”. Больше всего беспокоились поляки, ведь в случае прорыва границы большой группой полоумных, им бы пришлось открывать огонь. Слава богу, совместными усилиями нашего отряда и советских пограничников прибывшие толпы обреченных, разгоряченных бесплатным алкоголем и призывами Ландсбергиса, удалось нейтрализовать, усадить в заранее подготовленные автобусы и живыми отправить по домам. В этот раз “героизма” не получилось.
–– Как известно, население Вильнюсского края составляют в основном поляки. Не собиралась ли Польша, на ваш взгляд, ввести на эту территорию свои войска с целью сохранения его суверенитета?
–– Введение на территорию Литвы войск любой иностранной державы могло бы спровоцировать серьезный международный конфликт.
–– Что бы вы могли сказать о своих товарищах по службе?
–– Я счастлив, что судьба свела меня с такими замечательными сотрудниками, как Владимир Евсейчик, Виктор Рощин, Елена Румянцева – корреспондент газеты “Щит и Меч”, Лена Булачева – корреспондент “Военно-исторического журнала”, Владимир Разводов, Алексей Антоненко, Леонид Федченко, Владимир Шеин, Игорь Копысов, Виталий Бутенко, Александр Станкевич, Геннадий Швед, Светлана Евстюничева, Владимир Блинков, Николай Мамедов, Геннадий Демидович, Светлана Большакова, с покойными ныне Евгением Наумовым, Дмитрие Дерябиным, Петром Ромейко, а так же убитыми бандитами в подмосковном Калининграде старшим лейтенантом милиции Асланом Кокаевым и многими другими, кто в 1991 году не только самоотверженно помогал становлению Отряда, но и до конца остался преданным советским идеалам.
Я умышленно не называю литовских фамилий, поскольку сотрудникам ОМОНа литовской национальности было наиболее трудно.
Все перечисленные и не перечисленные мною люди составляют “золотой фонд” советской милиции, и очень жаль, что лишь только некоторые из них были приняты на службу в органы внутренних дел России, словно тот богатый опыт работы в экстремальных условиях существующей правоохранительной системе был не нужен.
–– В конце июля 1991 года в Медининкай, на границе с Белоруссией, был расстрелян пограничный пост к тому времени уже независимой, суверенной Литвы, как она себя объявила. По оригинальной версии литовских властей нападение совершили вильнюсские и рижские омоновцы. Что вы скажите на это?
–– Первого сентября 1939 года взвод “польских” солдат напал на немецкую радиостанцию и “убил” немецких пограничников, прейдя польско-немецкую границу, что послужило формальным поводом начала второй мировой войны...Советская Армия и народ, спасшие мир от коричневой чумы, предоставили международному сообществу неоспоримые доказательства тому, как и кем, на самом деле, был реализован один из самых чудовищных планов “третьего рейха”...
Конец июля 1991 года. Визит Буша в СССР...И вдруг, в ночь с 30 на 31 июля “кровавые рижские и вильнюсские “омоновцы” совершают вероломное нападение на “безоружный” (пять автоматов Калашникова, восемь пистолетов ПМ с полным боекомплектом, бронежилеты, спец. средства) пограничный пост и “убивают” восемь должностных лиц суверенной Литвы. Правда, убитых должно было быть ровно девять человек. Убитые не знали сценария, а потому отпустили одного из своих на свадьбу друга, что само по себе уже является должностным поступком. Восьмой убиваемый “омоновцами” остался жив, потеряв от выстрела в затылок часть мозговой ткани и почему-то скрывавшийся родственниками в ФРГ (от литовского “правосудия”) ровно два с лишним года. Правда, он в последствии при отсутствии “ части мозговой ткани”, дал показания о том, что убивали “должностных лиц” омоновцы. Такова официальная версия литовских властей.
Странная аналогия...Невинно убиенные там и невинно убиенные здесь, но в обоих случаях на границе и “с особой жестокостью”! Президенты двух супердержав – США И СССР не могли “обойти молчанием” вопиющий акт бесчеловечности “деструктивных сил”. Было сделано специальное заявление по этому гнусному, и в самом деле, бесчеловечному акту. Машина заработала. Как вечный двигатель , она работает на Прибалтийских фашистов и по сей день. Без начала третьей мировой с международных карт исчезнет сверхдержава – Союз ССР.
Каждый здравомыслящий человек подумает: неужели столь дерзкий план возник в штабах Вильнюсского и Рижского ОМОНов? Неужели майоры Болеслав Макутынович и Чеслав Млынник, сидя в Вильнюсе и Риге, соответственно, “придумали”, как окончательно “убить” авторитет центральных властей?
Литовское “правосудие” не думает – оно действует. В ход пущены все возможности и сегодня единственно “верной” версией литовцы признают участие в убийстве “рижан” и “вильнюссцев”. Причем, причины мотивы их не интересуют.
Древние говорили: “Скажи, кому это выгодно, и я скажу, кто это совершил”. Я считаю, что и заказчиков, и исполнителей этого преступления надо искать в среде тех, кому оно было выгодно. А таковыми были власти Литвы, Латвии и, как это не странно, высшие эшелоны управления развалом СССР. Конечно же не без участия западных разведслужб.
Что же касается “омоновского “следа в этом деле, называемыми литовским следствием фамилиями “убийц”, то считаю, что все “высосано” из пальца, “притащено за уши”. Понятно желание существующих властей обвинить в содеянном бойцов двух отрядов, но, отметая все другие версии, в том числе те, которые предоставили расследованию наши сотрудники, следствие все более отдаляется от истины.
Уверен, что рано или поздно “мединикайская” трагедия будет полностью раскрыта, а обстоятельства, связанные с ее возникновением и развитием, станут предметом детального изучения и канонизации историками. По – аналогии с 1939 годом.
–– Болеслав Леонович, как вы и ваши товарищи восприняли так называемый августовским путч 1991 года?
–– В мае 1991 года мне довелось встретиться с одним из первых заместителей министров внутренних дел, который в приказной форме потребовал от меня “не торопить события”, мотивируя это тем, что”день и час” мне станут известны в свое время.
Однако в то утро 19 августа стало для меня полной неожиданностью. Личный состав подразделения, без всяких команд, в полном составе прибыл в расположение отряда. Честно говоря, всех нас наполнило огромное душевное возбуждение. Известие о том, что Горбачев, наконец-то, “серьезно заболел”, вселило надежду на приход в руководство страны государственных сил.
Я связался с руководством и попросил отправить подразделение в Москву. Мне было отказано: мол, выполняйте свои обязанности на месте дислокации. Мы понимали, что главные события разворачиваются в центре, поскольку в Вильнюсе ничего не надо было предпринимать: “парламент” и его охрана к вечеру 19 августа разбежались, в органах внутренних дел Литвы авральным порядком меняли национальные знаки различия на прежние – советские (которые никуда не выбрасывались, а хранились “на всякий пожарный случай)”, а мой телефон “разрывался” от признаний в приверженности советскому строю со стороны лиц, еще вчера клеймивших подразделение позором.
Казалось, что периоду беспринципности пришел конец. Побеждает разум! Но уже к вечеру 21-го числа стало ясно, что люди, наделенные высочайшими полномочиями, не только не могут их реализовать, но и боятся даже попытки сделать это. Печальный результат нам всем известен...
Провал струсивших политиков закончился абсолютным поражением страны. Кто-то сказал очень правильные слова: “Страна, просуществовавшая 72 года, была уничтожена в 72 часа!”.
С высоты сегодняшнего дня можно было бы упрекнуть нас в том, что мы напрасно ждали чьих-то приказов. Может быть...Но так уж нас воспитали, такими мы выросли... Сожалею только об одном: окажись Вильнюсский и Рижский ОМОНы 19 числа в Москве, и еще не известно, как бы повернулись события.
Последовавшие, вслед за повалом ГКЧП, “охота на ведьм”, разгон партии, Съезда народных депутатов лишь развязали руки всем поборникам “нового порядка”. ЦК Компартии Литвы практически в полном составе ушел в подполье, начались аресты активистов. Другими словами, был нанесен сокрушительный удар по патриотическим силам. “Победители” же, пользуясь абсолютной безнаказанностью, начали бесстыжее, прелюдное ограбление национальных богатств, которые создавались трудом многих поколений советских людей.
–– Каковы указания со стороны МВД СССР последовали после этого отряду?
–– После бесславной “эпопеи” гэкачепистов сменное руководство МВД СССР никаких указаний мне не передавало. Мы были брошены на произвол судьбы. Еще что-то пытался “поправить” заместитель министра Демидов Николай Иванович, но его возможности были резко ограничены. Я и часть сотрудников отряда были объявлены во всесоюзный розыск, к которому подключился Интерпол.
Власти же Литвы, пытаясь предотвратить возможное возникновение постоянной “горячей точки” в ее сердце, рассыпались в самых сладких предложениях: от готовности “все простить” до предложений о восстановлении на работе в силовых структурах “свободной республики”. Мы отвергли все предложения, в том числе и от предложенного нам “акта амнистии”.
Последний с кем мне довелось контактировать – министр охраны края А.Буткявичюс. Было достигнуто соглашение о “неприемлемости применения в отношении противостоящих сторон оружия”.К сожалению, оно неоднократно нарушалось литовской стороной.
–– Известно ли вам что-нибудь о так называемом Комитете национального спасения, который якобы Центральным Комитетом Компартии Литвы был создан в Вильнюсе еще до известных январских событий, в чем и пытаются обвинить сегодня лидеров компартии Литвы М.Бурокявичюса и Ю.Ермалавичюса...
–– Судилище, которое длится в отношении многих патриотов вот уже более семи лет, пытается “вычислить” состав некого Комитета национального спасения, который якобы был создан в декабре 1990 – январе 1991 годов. Мне о существовании такого “органа” ничего не известно. Слухи о его существовании распространялись средствами Литовской Республики с января 1991 года.
Будучи лично знаком с лидерами ЦК КПЛ Литвы, руководителями рабочего движения, могу с уверенностью сказать, что такого “института” в Литве не существовало.
Что касается отряда, то он подчинился исключительно тем структурам МВД СССР, которые были определены соответствующими приказами. Поэтому никакое ведомство, за исключением МВД, никак не могло влиять на стратегические и тактические задачи Вильнюсского ОМОНа. И уж тем более, милицейское подразделение никоим образом не подчинялось военным.
–– Верите ли вы в то, что Советский Союз возродится?
–– Я в этом не сомневаюсь.
–– Поддерживаете ли вы с кем-нибудь связи из Литвы, в частности, с родными?
–– Сегодня я и мои товарищи по различным причинам не имеем возможности непосредственно участвовать в политической жизни Литвы, хотя бы потому, что большинству из нас предоставлено гражданство России. Но все, что связано с внутриполитическими процессами, положением наших соотечественников, не говорю уже о наших родственниках, постоянно находится в поле нашего внимания. Более того, при малейшей возможности хоть как-то повлиять на улучшение той или иной ситуации мы “включаем” все имеющиеся возможности. Поверьте, таких возможностей в нашем “арсенале” скопилось достаточное количество.
Бесконечная тревога за судьбы оставшихся “на той стороне” родных не может не сказаться на нашем общем состоянии. Но знаю, что все они, вынуждено оказавшиеся “за границей”, испытывающие особое давление со стороны литовских властей, существующие в условиях абсолютной нищеты, ни разу, даже намеком не высказали своим сыновьям и дочерям хоть кого либо упрека, ибо наше мировоззрение впитано нами с материнским молоком.
–– Были ли попытки вывезти вас в Литву со стороны ее спецслужб?
–– Помните, у В. Маяковского: “...С каким наслажденьем жандармской кастой, я был растерзан и распят за то, что...”. У меня в руках “молоткастый, серпастый”, советский паспорт, а потому литовские спецслужбы остаются “беззубыми”. Попытки “вывезти” не только меня, но и других “бандитов” осуществлялись, но всегда натыкались и натыкаются на взаимовыручку Вильнюсских и Рижских омоновцев, нашу осведомленность и подготавливаемых акциях, на поддержку порядочных людей в силовых и государственных структурах.
В январе текущего года благодаря вмешательству депутатов Государственной Думы С.Бабурина и В,Илюхина была пресечена попытка моей выдачи в Литву.
Мне не раз приходилось заявлять о том, что я готов предстать перед правосудием Литовской ССР, дать ему исчерпывающую информацию по интересующим вопросам, касающимся антигосударственной, противоконституционной деятельности литовских властей. Все это может состояться лишь при условии восстановления в Литве конституционного порядка. Если же для этого потребуется мое возвращение в Литву, о чем я, в самом деле, мечтаю, то я готов в любой момент вернуться в составе “группы оперативного реагирования”, в задачи которой будет входить восстановление Советской власти. Все же другие инсинуации средств массовой информации на эту тему являются, мягко выражаясь, рядовой “уткой”.
–– И последнее, Болеслав Леонович. Что бы вы хотели сказать сегодня литовскому народу?
–– Я отношу себя к частице литовского народа, и если бы мне довелось говорить в большой литовской аудитории, произнес бы следующее. Не наши ли отцы и матери учили нас: “Держитесь Советской власти – она впервые накормила нас досыта”! Не мы ли познали все блага социализма – развитую промышленность и высокоэффективное сельское хозяйство, бесплатное среднее и высшее образование, доступные медицину и санаторное лечение, сохраненные национальные культуры и языки, государственное обеспечение безоблачного детства и обеспеченной старости? Не нам ли было обеспечено всем потенциалом страны Советов мирное существование и безопасный быт? Не вы ли литовцы, поляки, татары, евреи, все жители Литвы в какие-то 20 – 30 лет из прозябающей, батрацкой окраины Европы благодаря усилиям всех народов СССР превратились в “население” самой процветающей, индустриально развитой республики?
Прямой обман и фальсификация внедрили в наши умы идею “стать Финляндией” в считанные месяцы. Но действительно оказалось гораздо более угрожающей, нежели все ваши прогнозы. Безработица, неудержный рост цен, передел собственности, по существу лишившие вас возможности жить достойно и чувствовать себя хозяевами своей земли, своих жилищ, продолжают толкать Литву к краю пропасти, на дне которой – концентрационные лагеря и крематории для инакомыслящих и “иноверцев”.
Не пора ли открыть глаза и перестать прятаться в раковины сиюминутного благополучия? “Бойтесь таких” – с их молчаливого согласия совершаются самые гнусные преступления на Земле. Будущее ваших детей зависит от вас самих.
Что же касается “властей” Литвы, не будучи пророком, пытаюсь предречь: “Рано или поздно, гнев народных масс обрушится на ваши головы, и дай бог, чтобы к этому времени стены литовской Бастилии – тюрьмы Лукишкес пали под их напором”.

Беседу вел
Владимир КОСТЫРКО.