"Я никогда не искала легкой жизни..."

Про русских женщин известно, что они "коня на скаку остановят, в горящую избу войдут". Они ещё и не на такие подвиги ради родных и любимых способны. Если надо, будут притворяться, многое безропотно сносить и терпеть, но уж если их долготерпению пришел конец, тогда — берегись! Однако, хорошо ли это быть сильной женщиной, и не слишком ли много мы, женщины, порой берем на себя? Сегодняшний разговор, пожалуй, и об этом тоже...

Недавно я написала (см. "24 часа" №180) о своей собственной судьбе под рубрикой "Ищу друзей" и получила более двух десятков писем, среди которых был отклик от другой Ирины — эмоциональный выплеск аж на 11 страницах, судьба которой во многом переплеталась с моей и была сходна в первой своей части — до отъезда сюда, в США.

В юности Ирина подавала большие надежды в музыке, рисовании и спорте, искрилась задором и мальчишеской энергией, была полна мечтаний и иллюзий, ходила в походы, исколесила родной Крым вдоль и поперек на велосипеде. "Природа, море, музыка, искусство — это то, в чем я просто растворяюсь, от чего заряжаюсь энергией", — пишет она. Как и я, Ира была инициатором развода, не побоявшись остаться с двумя детьми на руках и престаре-лой мамой всего с двенадцатью рублями в кармане. Она во всем привыкла расчитывать на свои силы, считая себя сильным и энергичным человеком, с мнением которого надо считаться.

Времена, впрочем, были не из легких. И ее, так же как многих, переехала перестройка. Это выразилось в том, что ей пришлось бросить свою основную специальность бухгалтера из-за смехотворной зарплаты, на которую невозможно было прожить её семье, целиком зависящей от неё. Бывший муж отделывался липовыми справками о мизерной зарплате и уловками, только, чтобы не платить алименты. "Зато сейчас он "новый русский" на мерседесе и — пальцы веером! Да Бог с ним!" Ирина все простила, она вообще человек чуткий и понимающий, не умеющий дер-жать зла за пазухой. А в те времена и вовсе не думала унывать. Закончив курсы администратора-менеджера, устроилась в одну фирму по снабжению и не кем-нибудь, а помощником директора. Однако вскоре — чему удивляться — трест лопнул, выкинув своих служащих на улицу.

Ирина и тут не отчаялась, став челноком, благо было с кем оставить своих детей на время поездок в ближнее зарубежье: Турцию, Польшу, Румынию. "Каждый раз нахо-дясь в опасной ситуации, думала что все! Больше не поеду, хватит! И опять ехала, торговала на "точке" - делится она.

Вскоре семья рассчиталась с долгами, обзавелась имущест-вом, была сыта и одета, дом был полон друзей, дети и взрослые шили и конструировали, подрабатывали. Дом больше напоминал собой музей прикладного искусства. Сама хозяйка сочиняла стихи и выпускала домашнюю стен-газету, освоила курсы кройки и шитья, вязания, получила водительские права. И вдруг, в один день благополучие разлетелось как карточный домик.

Собравшись очередной раз в Польшу, она взяла в дорогу все деньги — на покупку одежды и подарков домашним, на закупку очередной партии товаров. Но рекетиры забрали всё. "И опять всё как по вашему сценарию жизни, Ирина", — сетует героиня. Убитая горем, Ирина пребывала месяц в депрессии, от прежней жизнерадостности, чувства защи-щенности и веры в свои силы не осталось и следа. Повзрослевшая дочь замещала захворавшую Ирину на "точке". Этим и жили, оставив опасный промысел позади. Ирина всегда оправдывала лучшие надежды своих близких, стараясь их не подвести, подобно стойкому оловянному солдатику, она всегда была на посту, лишь изредка выходя из строя. Так случилось и на сей раз, когда в отчаянных поисках решения проблемы безденежья и неопределен-ности, она обратилась в международное брачное агенство.

Такова краткая предыстория ее вскоре последовавшего появления на американской земле, в 50 км от Сан-Франциско, в тихом, зеленом и уютном месте, "подальше от грязных городов и поближе к природе", что вполне соответствовало ее вкусам и желаниям. Казалось бы, вот он хэппи-энд, тихая гавань — отдохновение и исцеление после шквальных ветров и штормов судьбы, словом, удача, нако-нец-то, повернулась к ней лицом, но не тут то было — жизнь принялась за воспитание еще яростней и суровей. "Ну, а тут, к сожалению, дорогая тезка, наши судьбы перестали быть похожими. Сейчас я сижу на скрипучей койке в "шелтере" (приюте). Письмо пишу, положив бумагу на колени, стола нет. Пишу, а слезы просто мешают мне сосредоточиться, уводят мысль опять к тому ужасу, кото-рый сперва казался мне долгожданным "праздником на моей улице".

Муж оказался при ближайшем рассмотрении бездушным эгоистом, который был рад проехаться за счет дешевой рабсилы; требования его были предельно ясны: готовить и убирать, содержать дом и всю семью, выполнять прихоти и терпеть гнев хозяина, не требуя ничего взамен, поскольку сам он оказался после событий 11 сентября на мели. Ирине с первых же дней пришлось окунуться в мучительные поиски работы, чтобы заработать самой на столь необхо-димое в Америке средство передвижения — машину, ее аме-риканец не собирался считаться с тем, что новоиспеченной жене нужно дать хоть немного времени, чтобы приспосо-биться к условиям новой жизни, придти в себя. Нет, он посчитал, что осчастливил её уже тем, что привез сюда, в Америку — дескать, пусть оправдывает свой приезд, являю-щийся сам по себе актом высочайшего благодеяния. Пусть крутится как умеет, несмотря на недостаточное знание языка, отсутствие водительских прав, опыта жизни в США. И Ира с самого начала была лишена так необходимого ей самой и её 15-летнему сыну периода адаптации, все обернулось постоянными придирками, унижающими дос-тоинство криками, ругательствами, угрозами: чуть что — "убирайтесь в свою Украину!". Все её попытки договориться и как-то урезонить зарвавшегося тирана, только еще больше подливали масла в огонь. Осознав, что прислуга выходит из под контроля и становится что-то чересчур требовательной, он уже откровенно шаг за шагом стал выталкивать Ирину из своей жизни, из страны. "Он знал, что он — единственный здесь человек, от которого наша судьба и жизнь зависит и ловко играл на этом, угрожая подать на развод". На работу, которую она нашла с огромным трудом, обойдя 31 место, ей пришлось идти пешком. Не хочешь уезжать, — мучайся, пока не поймешь, что от тебя требуется — такова была его политика и железная американская логика.

Последней каплей был её день рожденья, когда он подарил 80 долларов, а затем отнял их, заставляя буквально ползать на коленях, прося прощения. После её нежелания повторить спектакль, он замахнулся, но, не дав себя ударить, Ира выскользнула за дверь и, не дав ему опомниться, успела набрать номер полиции. Это и поставило точку в их отно-шениях. Ирина ушла навсегда, и ничто и никто не заставит ее вернуться обратно. Жаль только, что не обошлось без эмоциональных потерь. Обратимся к ее письму: "И опять шок, и опять стресс. Первые три недели я была просто труп. Нервный стресс, слезы, обида отобрали мои последние силы. Спасибо сыну, он просто под руки водил меня на обед, в туалет и дежурил у двери, когда я принимала душ".

Переехав от мужа, Ирина потеряла прежнюю работу и осталась совершенно без средств.. Пыталась найти место сиделки или няни с проживанием, но никто не хотел брать её с ребенком. Тогда она обратилась в Международный институт по правам женщин — жертв насилия, не имеющих статуса (VAWA). Именно там ей посодействовали с устройством ее и сына в шелтер, помогли возбудить дело против мужа по статье domestic violence — (домашнее унижение и насилие), а по прошествии суда, в случае положительного решения в пользу Ирины начнется процесс по ее легализации, то есть выдачи ей постоянной гринкарты. По истечении двухмесячного срока она была переведена в другой шелтер с более сносными условиями, и теперь она может надеяться, что после рассмотрения ее дела, ей предоставят жилье. Поиск работы пока не увенчался успехом. Силы постепенно возвращаются, а с ними и надежды на новую, более счастливую жизнь, свободную от лишений и тревог.

"Я никогда не искала легкой жизни, — говорит она. — Конечно хотелось бы, но не получалось. Надеялась найти тихое счастье". То, что вышло, кажется ей дурным сном, кошмаром. Она не из тех, кто любит жаловаться. А письмо написала только потому, что хотела, чтобы я, или кто-то ещё из нас, русских жен, кому повезло больше, на фоне её "неудачи, страданий, и полной неизвестности в завтрашнем дне ощутили бы более ярко и остро своё женское, человеческое счастье" и больше ценили то хорошее, что дает жизнь.

Сейчас, как никогда, нашей героине нужна моральная и эмоциональная поддержка. Чувство неизвестности и подве-шенности, как и душевная боль — всё еще остры и продол-жают мучить её. А помощь квалифицированного психолога ей пока не по карману.

Как вы понимаете, она очень сильный человек, но всегда ли нужна женщине такая сила? Предлагаю продолжить разговор на эту тему, возможно, поспорить. Будем рады всем, кто откликнется со своим мнением, предложениями, советами, словами участия и поддержки в её адрес, а может, кто-то и не будет согласен с данной жизненной позицией.

Мы с удовольствием передадим нашей героине всю почту, пришедшую в адрес редакции.
Присылайте нам свои "пестрые" и разные истории. Сообща ведь легче разобраться в проблемах, мучающих российских иммигрантов.