На Турцию после референдума ополчится весь мир?

Турки высказали за то, чтобы страна стала президентской республикой. Накануне жители страны приняли участие в референдуме. "Да" поправкам в конституцию сказали 51,2% проголосовавших. Перевес в пользу сторонников изменений в основной закон страны составил 1,25 миллиона голосов.

Фото: Фото: AP

363879.jpeg

На референдум выносили 18 поправок в конституцию. Предполагается упразднение должности премьер-министра, самостоятельное назначение президентом вице-президентов, министров и высокопоставленных чиновников. Также глава государства сможет объявлять режим чрезвычайного положения, его указы можно будет отменить только абсолютным большинством голосов в парламенте.

Аналитики отмечают, что новая конституция воплощает в себе все идеи "нелиберальной демократии" националистов. С этой точки зрения победитель получает все.

Итоги голосования жутко не понравились Западу. Поправки в конституцию навсегда "закроют дверь Турции в ЕС", об этом заявили немецкие политики и призвали прекратить переговоры о вступлении страны в Евросоюз.

Между тем и в самой Турции президента Реджепа Эрдогана недолюбливают. Эксперты даже предрекали, что большинство граждан страны скажут на референдуме "нет". Сопротивление растет даже в среде его сторонников. Некоторые из приближенных к правительству СМИ называли его предателем за то, что 1 апреля он демонстративно держался в стороне от митинга правящей партии ПСР в своем родном городе Кайсери.

К слову, сам Эрдоган заявил, что реформа конституции необходима для того, чтобы обеспечить стабильность и процветание.

Тем временем оппозиционеры уже вознамерились оспорить итоги референдума. В Республиканской народной партии требуют пересчета 60% голосов из-за нарушений в ходе голосования.

Итоги судьбоносного для Турции голосования "Правде.Ру" прокомментировал Никита Данюк, заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН.

— Как это скажется на отношениях Турции с Евросоюзом, куда они так стремились много лет, а также с Россией и с остальным миром?

— Первое: безусловно, результаты референдума являются личной победой Эрдогана, его политической команды. Человек получает в свои руки новые полномочия, его спектр политических инструментов в значительной степени расширяется, он теперь может и распускать парламент, и назначать судей. Это говорит о том, что в Турции сейчас выстроится строгая властная вертикаль во главе с Эрдоганом, который помимо этого еще получил возможность избираться на новый политический срок. Иными словами, этот референдум подвел черту, и сейчас Эрдоган может еще на два президентских срока претендовать. На мой взгляд, именно этого он и добивался.

С другой стороны, конкретно в Турции мы сейчас можем наблюдать определенный общественный раскол. Дело в том, что референдум усилил и так достаточно напряженные отношения внутри турецкого общества между различными политическими группировками, между сторонниками Эрдогана и остальными. В первую очередь, конечно, становятся более уязвимыми позиции так называемых кемалистов, людей, которые считают, что Турция должна отстаивать светские принципы, которые оставил в наследство Кемаль Ататюрк. Соответственно, военные, которые всегда были с точки зрения истории Турции главным гарантом стабильности и безопасности и стержнем государственности, они в данном случае тоже потеряли власть.

Что касается взаимоотношений с внешним миром, то, во-первых, ЕС неоднократно, еще до всех этих событий в Турции, говорил о том, что Турцию в составе Евросоюза он не ждет. И сама Турция, по-моему, наконец-то приняла это положение дел и прекрасно понимает, что членом единой Европы, несмотря на все обещания со стороны Брюсселя, она никогда не станет.

Более того: отношения между Эрдоганом и лидерами ЕС еще до референдума были очень напряженными. В первую очередь — отношения с Германией. Мы помним ситуацию, которая была в Голландии, в Германии. Естественно, после референдума эти отношения лучше не стали, они могут только ухудшиться. Если я не ошибаюсь, уже было несколько сигналов со стороны Европы. Например, один из претендентов на пост президента во Франции Эммануэль Макрон сказал о том, что очень обеспокоен тем, что произошло в Турции. И в целом отношения с ЕС, скорее всего, в дальнейшем будут находиться в определенном кризисе.

Что касается среднесрочной перспективы отношений с ЕС, в контексте опять же внутриполитической ситуации в Турции, здесь все зависит от действий самого Эрдогана. Если он продолжит зачищать политическое пространство Турецкой республики от своих оппонентов, как это уже было после неудавшейся попытки государственного переворота, то мы скорее всего в очередной раз услышим волну критики со стороны всевозможных европейских политиков в отношении Эрдогана.

Со США ситуация достаточно интересная. С одной стороны, совсем недавно между Турцией и Америкой был полный провал, зияющая дыра. Хотя Турция всегда была одним из государств, которые являлись оплотом США в регионе, благодаря которому можно было бы обеспечивать свои национальные интересы на территории Ближнего Востока.

Сейчас Эрдоган будет выстраивать политическую коммуникацию с новым президентом и с новой политической командой Дональда Трампа. Новый лидер США — это не человек, который ставит во главу угла так называемые принципы свободы, демократии, гуманизма, о которых постоянно говорят европейские товарищи. Поэтому, учитывая, что он также является сторонником национальных государств, которые действуют по принципу обеспечения своих национальных интересов, я думаю, что этот диалог, эта коммуникация, впоследствии может выстроиться.

Что касается нашего государства, то для нас абсолютно не важен итог этого референдума. Мы уже неоднократно видели, что Эрдоган является очень сложным партнером. С одной стороны, у нас очень большое похолодание на грани разрыва отношений в целом между нашими государствами после инцидентов с нашим самолетом. Но все же политическое руководство Турции прекрасно понимает, что без России невозможно решение многих вопросов на территории регионов Ближнего Востока. Также им ясно, что дальнейшая конфронтация с таким сильным игроком в регионе может только навредить, поэтому намного лучше попытаться восстановить былые отношения.

И сейчас они не вышли на докризисный уровень, безусловно. В первую очередь потому, что у нас есть разные подходы в урегулировании сирийского кризиса. Тем не менее Эрдоган — это человек, который вполне договороспособен, хотя относиться к его шагам нужно очень осторожно и на веру не воспринимать. Думать о том, что Турция — наш стратегический союзник, очень неправильно. Сейчас у нас есть ситуативный союз.

— В среднесрочной или долгосрочной перспективе сможет ли Евразийский союз стать для Турции своеобразной альтернативой Европейскому союзу?

— На мой взгляд, не сможет. По нескольким причинам. Дело в том, что сама евразийская интеграция сейчас развивается не очень быстрыми темпами, с одной стороны. С другой стороны, сближение Турции со странами Евразийского союза может произойти. Это будет зависеть от тех шагов, которые будет предпринимать Турция в регионе, и от того, как эти шаги будет воспринимать РФ. Если они будут дружественными по отношению к нам, если все-таки, несмотря на разность интересов, Турция будет отдавать себе отчет в том, что Россия является важным игроком, с интересами которого нужно считаться, я думаю, это сближение должно произойти. А уже на фоне этого сближения можно будет потом говорить о каком-то потенциальном интеграционном проекте вместе с Турцией.

Но в настоящий момент можно сказать следующее: Турция попытается стать независимым игроком, который будет балансировать между несколькими центрами силы: между ЕС, между США и между Россией, чтобы получить роль лидера в регионе. На эту роль претендуют и такие страны как Саудовская Аравия, Иран. И в этом контексте Турция занимает наиболее выгодную позицию.

Я уверен, что никаких разрывов с ЕС не последует, но заявлять о том, что Турция все-таки станет частью единой Европы, я бы не стал. Что касается перспектив вступления в Евразийский союз, все будет зависеть от конкретной конъюнктуры, геополитической, геоэкономической, но потенциально такая возможность есть при определенных шагах турецкого руководства.