ЭКСПЕРТ — о том, повторится ли крымский вариант с Южной Осетией

В Южной Осетии накануне выбирали президента. Явка была очень высокой — больше 80%. Голосование прошло без нарушений. О своей победе в первом туре ранее объявил спикер парламента Анатолий Бибилов. За него проголосовали порядка 58% избирателей.

Фото: Анатолий Бибилов, фото: AP

363365.jpeg

Будущий президент республики намерен налаживать отношения с Россией.

"Отношения с Российской Федерацией не могут претерпеть какие-то изменения в худшую сторону. Наоборот, мы их будем наращивать", — сказал он.

Более того: политик заявил, что народ Южной Осетии хочет в состав России. По его словам, разговоры о проведении референдума по этому вопросу ведутся с Москвой. Бибилов отметил, что "желание народа Южной Осетии вернуться в состав Российской Федерации живет с момента разделения осетинского народа — с двадцатых годов".

Добавим: также в Южной Осетии проходил референдум о переименовании республики в Аланию. Против оказались лишь 20% граждан. Остальные высказались "за". Окончательные итоги подведут в течение пяти дней.

Что сейчас происходит в Южной Осетии? Войдет ли она в состав России? На вопросы "Правда.Ру" ответил Аждар Куртов — политолог, директор Московского центра изучения публичного права.

— Как считаете, а возможен ли для Южной Осетии крымский вариант? Какие есть пути воссоединения?

— Существуют разные варианты вхождения. Один из них — образование нового субъекта федерации республики Южная Осетия. Это практически возможно, на это и был направлен референдум, где изменилось название государства.

Как известно, Северная Осетия в Конституции именуется как Северная Осетия — Алания, а Южная Осетия, историческое название "этнос Алан", тоже ввело в новое название государство Алания. И есть вариант соединения Южной и Северной Осетии в один субъект федерации. Правда, этому варианту симпатизирует меньшее количество жителей республики Южная Осетия.

Проблема состоит не в том, какой вариант выбрать, а в том, какие перспективы того, что РФ согласится Крымский вариант, согласится на вхождение Южной Осетии в состав РФ. И здесь однозначности никакой нет.

Действительно, вопрос поднимается не в первый раз. Еще вскоре после распада СССР эти настроения также были. Тем более что Южная Осетия и в составе СССР имела статус автономной области. А значит — имела право на учет своего собственного мнения при выборе судьбы. Если бы население Южной Осетии не хотело выхода, то имело бы право на самостоятельное определение своей судьбы в соответствии с действующим тогда союзным законодательством. Пренебрежение этим правом как раз и вызвало, в частности, острый конфликт, помимо прочих причин, между Тбилиси и Цхинвалом. Но это было время другое, начало 90-х годов. Тогда, честно говоря, много что происходило не по правовому сценарию. И именно тогда у Осетии было больше возможностей вхождения в состав России. Потому что все окружающие страны скорее всего это приняли, если бы это состоялось де-факто — и, возможно, де-юре.

А сейчас, когда РФ столкнулась с острой реакцией целого ряда государств в отношении произошедшего с Крымом и последовавших санкций, которые, конечно же, причинили определенный ущерб экономике нашей страны, она вынуждена считаться с этим обстоятельством. И я думаю, что российская политическая элита все-таки не настроена на то, чтобы повторить крымский опыт в отношении Южной Осетии. Если бы это было иначе, этот опыт был бы уже давно повторен и в отношении Приднестровья, и в отношении Юго-Востока Украины, и в отношении Южной Осетии.

А РФ не признает де-юре такую возможность как реальную в обозримый исторический период. Все-таки политическое руководство России, признав независимость Южной Осетии и Абхазии, считает, что Россия итак уже сделала максимум возможного в отношении гарантирования безопасности проживания населения в этих республиках. Ведь эти вопросы неоднократно обсуждались, в том числе на высшем политическом уровне.

— С чем связана активизация такого рода информационного фона с ярко выраженной позицией в республике?

— Активизация действительно происходит. Во-первых, она связана с выборными кампаниями. В Южной Осетии все последние выборные кампании проходили в острой политической борьбе разных сил. Но эта разница касалась внутриполитической ситуации. А во внешней политике общество Южной Осетии относительно единодушно. Все они понимают, что экономика республики, население которой составляет всего несколько десятков тысяч человек, недостаточна для функционирования в качестве самостоятельного государства с такими серьезными южными соседями, как Грузия. И поэтому, конечно же, осетины рассматривают себя как разделенный народ — так же, как и русские. И поэтому стремятся объединиться в составе РФ.

— Что поменялось сейчас?

— Создались какие-то лучшие условия? Нет, не думаю, что это произошло. К сожалению, нынешняя политическая обстановка все-таки не располагает к тому, чтобы в короткий период времени этот вопрос решился бы положительно для республики Южная Осетия. У нас проходят переговоры с Грузией, но не по поводу судьбы Южной Осетии, а по поводу улучшения двусторонних отношений, в том числе развития гуманитарного сотрудничества, транспортного сотрудничества, торгового обмена и так далее. Понятное дело, что, если встанет на повестку дня вопрос о принятии Южной Осетии в состав России, с Грузией, как минимум, резко осложнятся отношения. А за спиной Грузии стоят известные силы, которые толкали ее к конфликту с Южной Осетией, приведшему, в частности, к гибели российских миротворцев. Я думаю, что, судя по тем сообщениям, которые я вижу из Кремля, сейчас руководство России не предрасположено все-таки ставить этот вопрос в повестку дня.

Недавно был заключен договор о том, что граждане Южной Осетии призывного возраста и служащие в рядах вооруженных сил Южной Осетии могут служить в российских военных частях. Некоторые, правда, считают, что это такой ползучий мостик к тому, чтобы признавать Южную Осетию как субъект РФ. Договор заключался именно для того, чтобы дать дополнительные гарантии, может быть, чтобы успокоить население Южной Осетии, которое, конечно же, понимает, что случись что, самостоятельно им отражать еще одну агрессию со стороны Грузии будет достаточно трудно. Но сейчас ситуация не нулевых и не 90-х годов. В Осетии дислоцированы российские военные части, и это все-таки служит куда большей гарантией безопасности этой республики.

Кроме того, мы видим, что сейчас происходит обострение международной обстановки в очень чувствительных ключевых точках, значимых для таких глобальных российских национальных интересов. Это Ближний и Дальний Восток.

— А в каком случае вхождение будет возможно? Что нужно сделать, чтобы принять под свое крыло всех желающих — и Абхазию, и Приднестровье, и других?

— Вхождение будет возможно, если Россия успешно справится с нынешним экономическим кризисом, выйдет на устойчивую траекторию своего развития, когда она не будет зависеть от внешних кредитов и инвестиций так, как в настоящее время. Нам нужно все-таки постараться ликвидировать эту определенную двойственность, которая была заложена в начале 90-х годов и до сих пор продолжает быть.