Los Angeles Times: Истерика "Я - Шарли" лишь усугубляет ситуацию

19.01.2015 05:32 (Обновлено: 11.11.2019 03:23)

Акт солидарности общественности на нападение на редакцию журнала Charlie Hebdo не только не решает серьезные культурные и политические проблемы, но и усугубляет их.

Слоган "Je suis Charlie" выкрикивали участники марша на Площади республики, его произносили со сцен Голливуда. Он сочетает в себе очарование простоты хэштега и добродетельности наклеек на бамперы, считает Сари Максиди из "Los Angeles Times".

При этом он закрепляет противостояние "мы-они" между предположительно толерантным и либеральным Западом и предположительно нетерпимым и агрессивным мусульманским Востоком. Желание идентифицировать себя с Charlie Hebdo объясняется стремлением не только почтить память убитых журналистов, но и прославить западную культуру, в особенности свободу слова.

Как отмечает автор, "этот еженедельный журнал — чьим коньком в последние несколько лет стало неустанное высмеивание ислама — слишком поспешно превратили в символ принципа свободы слова. Быть "Шарли" значит безоговорочно принимать свободу слова в абсолютных терминах, делая ее ключевым элементом западной цивилизации"

Тем не менее, такого понятия как абсолютная свобода слова попросту не существует, подчеркивает он, так как всегда есть некие границы того, что можно говорить, как и в каком контексте. В той же Франции существуют законы, направленные против агрессивных ксенофобских высказываний, а также против высказываний, подстрекающих или поддерживающих политическое насилие.

"К примеру, за последние несколько лет французский комедиант камерунского происхождения Дьедонне Мбала Мбала неоднократно привлекался к ответственности за антисемитские высказывания, потому что его выступления содержали такие материалы, которые, несомненно, оскорбляют чувства евреев, а также из-за его известного жеста "кнель", который многие считают перевернутым нацистским приветственным жестом. Французское правительство сделало все возможное, чтобы запретить его шоу. Но не успело правительство отпраздновать свободу слова в прошлое воскресенье, как властям пришлось арестовать Дьедонне из-за его поста в Facebook, где он заявил, что ощущает себя "Шарли Кулибали" — так звали одного из напавших на редакцию террористов", напоминает Максиди.

Соответственно, во Франции некоторые сатирические ксенофобские речи считаются неприемлемыми, и за них можно даже подвергнуться судебному преследованию, а другие сатирические ксенофобские речи, направленные против других расовых и этнических меньшинств — в частности против мусульманского сообщества — не только допустимы, но и становятся центральным элементом прославления предположительно западных ценностей.

Противостояние "мы-они" заключалось в установке: "мы" на Западе рациональные, добрые, современные и свободные, тогда как "они" отсталые, злые, нерациональные и жестокие. Такая бинарная оппозиция использовалась с конца 18 века, чтобы оправдать жестокое наступление на мусульман, начиная с наполеоновского вторжения в Египет и французской оккупации Алжира и заканчивая бомбовыми ударами французских самолетов по Северной Африке и Ираку.

"У журнала Charlie Hebdo было множество самых разных мишеней для сатиры, однако он прочно вписался в эту бинарную структуру благодаря своим бесконечным унизительным карикатурам, направленным против мусульман. В этом смысле он в значительной степени отклонился от первоначальной функции сатиры. Великие сатирики, включая Свифта, Байрона и Мольера, никогда не направляли свои остроты против уязвимых меньшинств, отмечает автор.

"Этот акт насилия был страшной ошибкой и результатом заблуждения, однако еще более ужасным — и в долгосрочной перспективе не менее опасным — заблуждением является та бинарная культурно-расовая логика, которая легла в его основу. Нападавшие родились и выросли во Франции. Они были такими же французами и такими же жителями Запада, как и их жертвы. Изучение глубинных сценариев и форм обмена и взаимозависимости между культурами, религиями и этническими группами, а также их внутренних различий, является гораздо более продуктивным способом предотвращения подобных трагедий, чем бесконечное бездумное прославление того, насколько "мы" прекрасны и насколько "они" презренны, резюмирует Максиди.