ИноСМИ: Катынь не должна стать "заложницей" Смоленска

Польское издание Super Express приводит интервью с историком, советником президента Польши Томашем Наленчем. Материал называется, пишут "ИноСМИ.ru", "Катынское дело не должно стать заложником Смоленска". В частности, Наленч прокомментировал слова некоторых российских историков, которые отрицают вину россиян за катынское преступление.

"Бумага все стерпит, можно написать любую глупость. Я считаю, что говорить подобные вещи - это дисквалифицировать себя как человека науки. Документов по катынскому преступлению, которыми мы располагаем, достаточно, чтобы знать, кто несет за него ответственность. Ученый даже не будет реагировать на отдельные высказывания, на это просто жалко времени. Разумеется, в каждой стране иногда происходят подобные писательские заскоки, так что нет смысла создавать вокруг этого шумиху. Я хочу верить, что это интервью служит доказательством расширения поля свободы высказываний в России", - заявил польский специалист.

Читайте: Президенты России и Польши посетят комплекс "Катынь"

"Бывают ситуации, когда гораздо проще укрыться в окопах мифов и неправды, чем посмотреть правде в глаза. Это явление, свойственное не только данной ситуации. На правду, которая бьет по удобному стереотипу, которая требует болезненных расчетов, закрывают глаза, заглушают ее наркотиком лжи", - отметил Наленч.

"Я напомню, что сейчас канцелярии двух президентов в благожелательной атмосфере готовят визит Бронислава Коморовского, Дмитрия Медведева и катынских семей в Катынь и Смоленск. Подобный голос совершенно не вписывается в этот хороший, вселяющий надежды климат подготовки, и воспринимать его как голос Кремля было бы абсурдом", - уверен польский историк. Наленчу кажется, что "подавляющее число поляков с одобрением воспринимает то, что в этом году катынские семьи в их паломничестве будут сопровождать президенты Польши и России".

"Я думаю, что появление в Катыни Дмитрия Медведева - это серьезный шаг к тому, чтобы преодолеть последние преграды, разделяющие поляков и россиян в катынском деле. Это настолько важный вопрос, что мне не нравится такой способ мышления, в котором катынское дело пытаются сделать заложником смоленского следствия", - заключил Наленч.

Читайте также: Смоленская катастрофа: "циничное покаяние"

Кроме того, британская газета InoPressa.

Например, американец Александр Долгун оказался в СССР вместе с родителями, поскольку его отец работал на автозаводе в российской столице. В 1948 году Долгуна арестовали по подозрению в шпионаже, и он провел в заключении 8 лет. Следователь "показывал мне одни и те же фотографии снова и снова, сплошь незнакомые лица", рассказывает Долгун. "Я даю тебе еще один шанс. Покажи тех, кого ты знаешь? Почему ты отрицаешь, что знаешь их?" - цитирует Александр слова следователя. После этого следователь начал избивать Долгуна, и в конце концов тот закричал: "Пожалуйста! Я назову вам любое имя. Борис, Андрей, не знаю. Любое. Только не бейте меня больше ногами". "Кулак снова размахнулся, и я потерял сознание", - поделился воспоминаниями Долгун.

Польский госслужащий Казимир Зарод бежал из Варшавы в Восточную Польшу в сентябре 1939 года после нападения немцев. Когда в Польшу пришли советские войска, Зарода арестовали и отправили на лесоповал в сибирский лагерь. "Сколько хлеба тебе выдавали, зависело от того, сколько леса ты нарубил днем раньше. Это был буквально вопрос жизни и смерти. Те, кто выполнял норму на 100 процентов - а для большинства это было физически невозможно - получали 900 грамм хлеба, те, кто выполнял на 50 процентов, - 300 грамм", - вспоминает Зарод. По его словам, пайку черного хлеба из плохо очищенной ржи растягивали на весь день. Кроме того, рассказывает Казимир, за кражу одежды или табака наказывали побоями, а кража хлеба означала смертный приговор.

Студентку Елену Глинку арестовали по обвинению в государственной измене. Женщина провела в ГУЛАГе шесть лет. "Когда их высадили на берег в рыбацком поселке, она стала свидетельницей одного из массовых изнасилований, прозванных "колымский трамвай" за жестокость. Елена, самая молодая из заключенных, была выбрана для личного пользования секретаря парткома на местной шахте и тем самым избежала худших мучений, но все же могла описывать эти события только в третьем лице", - говорится в материале британской газеты. Глинка приводит чудовищные подробности пережитого кошмара.

Журналист Лев Разгон провел в ГУЛАГе целых 18 лет. По его словам, начальник лагеря Иван Залива был "человеком поразительного невежества и редкостной глупости, который слепо следовал официальным инструкциям, сколько бы человеческих жизней они ни стоили". "Чтобы выслужиться перед начальством, он всегда закупал самые дешевые продукты, самую плохую одежду и через 3 дня всегда переводил новичков, многие из которые были ослаблены многомесячным тюремным заключением и неделями на этапе, на паек, зависящий от их выработки", - рассказывает он.

По теме: За Россию - со Сталиным или без?

21-летняя младший редактор газеты Хава Волович была арестована в 1937 году за то, что публично критиковала последствия коллективизации на Украине. Женщина провела в ГУЛАГе 16 лет, в лагере родила ребенка. "В нашем бараке было три матери, и нам выделили отдельную каморку. Ночью мы сбрасывали с детей клопов, которые сыпались с потолка, как песок. Днем мы оставляли детей на попечение какой-нибудь старухи, освобожденной от работы, зная, что она спокойно съест еду, оставленную нами детям", - вспоминает Волович.

Впоследствии ее с дочерью отправили в "материнский лагерь". "Там мне полагалось работать в лесу, валить деревья весь день, точно так и надо, а мой пухлый маленький ангелочек с золотыми кудряшками скоро превратился в бледную тень с синими тенями под глазами и язвами на губах", - говорит Хава. По ее словам, за взятки ей разрешили видеться с дочерью в неурочное время, и Волович увидела, как няньки били детей и кормили их горячей кашей, предварительно связывая руки. К сожалению, в возрасте года четырех месяцев дочь Хавы умерла.

Газета напоминает, что с 1929-го по 1953-й годы через ГУЛАГ прошло 18 млн человек, и многим из них было не суждено вернуться.