Москвички разбивают семьи гастарбайтеров

Социологи бьют тревогу. По данным Института социологии РАН, массовая миграция рабочей силы из российской глубинки в столицу изменила сам институт семьи. Молодая москвичка – предел мечтаний каждого гастарбайтера. Тысячи мужчин, уезжая на заработки, становятся формальными мужьями. В результате российская провинция начала жить так называемым «гостевым браком». Непрочным и недолговечным.

Фото: Москвички разбивают семьи гастарбайтеров

Ежедневно тысячи мужчин из глубинки устремляются на заработки в Москву. Едут на стройки, на заводы, на рынки – куда угодно, лишь бы платили. Это их война. Дома остаются жены и дети. Они будут ждать возвращения «воинов» с добычей, выраженной в средней московской зарплате. Два-три дня отдыха. И снова на «фронт». В подвалы, переполненные до отказа дешевой рабсилой, в пропитанные потом, тесные вагончики и общаги. И так день за днем, год за годом. Но однажды он не вернется. А его жена пополнит ряды вдов. Соломенных вдов. Ведь муж не погиб, он просто устал разрываться и стал чужим. Ежегодно в России расторгаются более 800 тысяч браков. И причина разрывов далеко не всегда кроется в пьянстве супругов. Провинцию вынудили жить «гостевым браком». Потому что на зарплату, которую платят в регионах, можно только существовать. Однако в отличие от молдаван, таджиков, украинцев, давно освоивших столичный рынок труда, россиян, приезжающих в Москву на заработки, никто не считает. Так же, как никто не знает, сколько провинциальных супружеских пар с начала девяностых годов большую часть времени проводит в разлуке. Впрочем, не ведется учет и тех семей, что не смогли преодолеть этого испытания. Болото Москва слезам не верит. Она, словно наркоман, продолжает требовать свежую рабочую силу. Поезда-шприцы вкалывают все новые и новые дозы провинциалов, мечтающих купить машину, построить дом, накопить детям на учебу в вузе или на взятку для военкома, чтобы отмазать сына от армии. Тысячи желаний будит запах больших денег, который витает над столицей. Безумный блеск в глазах разгорается от ярких ночных рекламных огней, от близости дорогих ресторанов, клубов. Все так близко и недоступно. Потому что эти люди не могут тратить деньги на себя, они все должны отдать женам и детям. «Я уже четыре года в Москве – говорит Сергей Семин, худощавый невысокий мужичок, – в Инзе у нас много не заработаешь, а у меня двое ребятишек. Их подымать надо». В глазах у Сергея тоска. Ему тридцать пять. Работает электриком на одном из столичных рынков. Живет там же в вагончике вместе с тремя земляками. Получает семнадцать тысяч в месяц. С работой, по его словам, ему повезло. Один из администраторов рынка приходится дядей его земляку Николаю. Он же помогает улаживать дела с милицией. «А так бы давно уже таджиков или узбеков каких-нибудь наняли, те за 8–10 тысяч согласны работать, – говорит Сергей и тяжело вздыхает. На себя он тратит около четырех тысяч в месяц. Остальные деньги – домой. «По очереди ездим, раз в два месяца на неделю, кое-что по дому сделал, и назад, – он еще раз вздыхает и смущенно улыбается, – знаешь, иногда хочется послать к черту эту Москву и вернуться домой, к жене, раз и навсегда. А порой наоборот думаешь, я же уже и отвык-то от нее, зачем езжу. Найти какую-нибудь бабенку здесь, и дело с концом! Мотаться туда-сюда не надо. Детей, правда, жалко. Москва, как болото, засасывает». На побывку В праздничные и предвыходные дни все вокзалы, поезда на всех направлениях заполняют точно такие же трудяги, как Сергей. Провинция едет на побывку домой. Казанский вокзал. Холостяки и молодежь выделяются дорогой модной одеждой, каким-то внешним лоском. Семейные одеты простенько, вид уставший, на лицах щетина. Сразу же, как только начинается посадка, вагоны наполняет радостный возбужденный гул. Встретились односельчане из мордовской деревни Носакино Торбеевского района. «Так ты в Москве?» – спрашивает один другого. Ну да. Уже два месяца. У нас контора в Бирюлево. А так мы по всему городу работаем. На автобусе возят!» «Да, знаю я эту контору. Ну что, давай за встречу!» И, воровато оглянувшись, не идет ли наряд милиции, начинают разливать по стаканам. После нескольких недель воздержания от алкоголя мужики быстро захмелели. А может, это и не от градусов, а оттого, что едут домой. И началась похвальба, кто больше получает. Да расспросы про земляков. Каждую весну из маленького Носакино уезжают калымить в столицу около двухсот человек. Практически все мужское население старше 18 лет. Колхоз давно развалился. Вот и живут все за счет личных хозяйств да шабашки. А водка льется снова и снова. Неожиданно разговор зашел о верности жен. И бывшие механизаторы, а теперь московские строители настороженно посмотрели на друг на друга, словно поскользнулись на скользкой дороге, и замолчали. «В жизни всякое может случиться! Баба есть баба – махнул рукой тот, которого звали Сашкой, а много думать будешь об этом – разведешься!» Женщина с осветленными волосами, сидящая на боковушке, немолодая, крепко сбитая, но еще симпатичная, хитро подмигнула мужчине напротив. Он заулыбался. Муж и жена Иван и Елена Демины в Москве работают два года. Он бетонщиком, получает 14 тысяч. Она продавщицей – 8. Обоим по сорок лет. Прописаны в Рузаевке. Там с бабушкой у них живут две дочери. Младшей – 15, старшей – 17. «На приданое дочкам да на дом зарабатываем, – рассказывал Иван. – Я у своей старшей сестры живу. Это она меня на работу устраивала. Но у нее тесно. В двухкомнатной квартире. Муж, зять с дочерью старшей, внук и еще сын младшей. А жена вчетвером с подругами в однокомнатной квартире. И смех и грех. Как мальчик с девочкой, мы с ней. Только в выходные дни встречаемся, и то только погулять по улице! В общем, не дождусь, когда домой приеду. Осточертело все! А на двоих квартиру или комнату снять не вытянем. Это же минимум 250 баксов за жилье, плюс еще еда, плюс еще дорога, а откладывать тогда что?» Баста Два сварщика, Владимир Кленов и Александр Васильев, из поселка Майны Ульяновской области – высококлассные специалисты. В молодости прокладывали газопровод Уренгой – Помары – Ужгород. У обоих было личное всесоюзное клеймо, которое ставилось возле шва, сваренного ими. По клейму их могли найти в случае прорыва трубы на этом месте. Обоим под пятьдесят. Но друг на друга совершенно не похожи. Владимир Кленов невысокий, плотный, а Александр Васильев худой, высокий. Да и разговаривали они по-разному. Вот и на этот раз Кленов медленно произнес: «Так ты все-таки решил уйти. Ведь не простит тебе Ванька». «Простит! Поймет, – торопливо сказал Васильев, – ему 18 уже. И обязательство я перед семьей выполнил – дочери с зятем дом купил! А Ваньке сейчас везу 40 тысяч рублей, чтобы от армии отмазать». «А жена?» «Что жена? Я с девяносто четвертого года, как проклятый, по столичным стройкам мотаюсь. Она дома сидит. Все, баста! Здесь вариант подвернулся. Хорошая женщина, нормальная, с жильем!» Кленов помолчал и проговорил: «А я своего обалдуя в Москву заберу. Все равно не учится. Пусть тогда работает. А повезет, отхватит себе москвичку. У тебя, у старого дурака, и то получилось. А в Москве, я в газете читал, баб больше,чем мужиков!». В это время поезд Москва–Дмитровград остановился на очередной станции. И следующая партия тех, чья жизнь проходит транзитом через семью, спрыгнула на перрон, чтобы отметить с родными долгие майские праздники. Рано или поздно им всем придется так же сделать остановку. Но далеко не всегда эта станция будет домом, в котором остались жена и дети. Комментарии ТАТЬЯНА МАЛЬЦЕВА, ПСИХОЛОГ: – Каждый человек склонен к смене партнера. У молодых людей эта потребность возникает каждые 3 года. С возрастом этот период увеличивается. Человек социально и нравственно развивается, приобретает способность контролировать свои природные инстинкты. Но потребность в полигамии все равно остается, особенно у мужчин. Кроме того, многое зависит от социальных и экономических обстоятельств. Попадая из провинции в мегаполис, мужчина видит вокруг себя эмансипированных и самостоятельных горожанок. Они в меньшей степени нуждаются в защите, заботе и содержании, чем оставленная дома жена. Это мужчину очень привлекает. Важно и то, что в большом городе человек, устроившись на работу, окунувшись в «цивилизацию», начинает чувствовать себя более значимым, избавляется от комплексов, становится раскрепощенным и свободным. От этого комфортного состояния очень сложно отказаться. И шансы вернуть уехавшего на длительный срок на заработки мужчину обратно в семью зачастую невелики.

«Женщины тоже находят «городских» мужей» Татьяна ГУРКО, заведующая сектором семьи и пола Института социологии РАН: – В начале 90-х годов прошлого века был отменен институт прописки, и появилась регистрация по месту проживания. В результате началась активная миграция населения между республиками СНГ, и возросла мобильность людей внутри России. И если раньше провинциальная молодежь приезжала в город специально для того, чтобы найти там себе обеспеченную квартирой и пропиской пару (жену или мужа), то теперь ситуация изменилась. Сейчас провинциалы стремятся в экономически благополучные регионы еще и за заработками, чтобы прокормить супруга и детей. Но, обосновавшись и не расторгая законного брака, человек нередко заводит там новую семью. Я называю этот феномен современным многоженством. Существование этого факта косвенно подтверждают данные последней Всероссийской переписи населения. Так, из 34 миллионов человек, состоящих в официальном браке, 3 миллиона человек не регистрировали свои отношения. Причем число женщин, указавших, что они состоят в браке, превышает число семейных мужчин на 65 тысяч человек. По сравнению с предыдущей переписью 1989 года этот показатель увеличился более чем в 2 раза. Изучать миграционные потоки из-за высокого уровня латентности очень сложно. Следовательно, и достоверные социологические исследования современного многоженства провести практически невозможно. Однако определенные наблюдения мы все же делаем. Например, совершенно ошибочно опыт такого рода многоженства присваивается только мужчинам. По нашим данным, вторую семью нередко заводят и приезжие женщины. Мужчины же, которые решаются на этот шаг, как правило, находятся уже в зрелом возрасте. Женщин такое современное многоженство, вероятно, устраивает. Дело в том, что на «брачном рынке» коренным жительницам часто трудно найти подходящего партнера. Мигранты значительно расширили эту возможность, особенно для дам «за 35». Спрогнозировать развитие сложившейся ситуации достаточно трудно. Но одно можно сказать с уверенностью: рождаемость в нашей стране продолжает снижаться, и России по-прежнему придется привлекать рабочую силу из других республик СНГ. Миграция не прекратится, а значит, современное многоженство никуда не исчезнет. Подготовила Анна Горбова, "Новые Известия"